Наташа Труш - Куда он денется с подводной лодки

– Не обижает?

Остается надеяться, что Инга постесняется рассказывать брату о том, что ее муженек наворотил.

Сказать по совести, наворотил по глупости да из любопытства. В мужской компании не раз разговоры вели на эту тему, обсуждали, что да как. Кто-то плевался, но большинство помалкивало, видать, и правда, интересно, как это все происходит, если сегодня многие известные личности даже не скрывают своих наклонностей и пристрастий.

Стас даже не сразу понял, что говорит это все вслух. Просто увидел вдруг потемневшие глаза жены, понял, что уже и так далеко зашел в своих объяснениях, и замолчал.

Инга как будто ждала, что он, наконец, остановится. Она двинулась на выход, и, не посторонись муж, наверно, прошла бы сквозь него. В своей комнате она вытащила из шкафа большой чемодан на колесиках, и стала складывать в него вещи. Она еще не знала, куда поедет, где будет жить, и какие вещи ей для этого нужны, поэтому положила самое необходимое. В конце концов, в свой дом она всегда может попасть. Это сейчас ей нужно уйти и побыть одной, чтоб не видеть Стаса.

Он стоял у нее над душой и нудил о том, что все глупо, что у других куда хуже случается, что он, в конце концов, любит ее…

На этом месте Инга так посмотрела на мужа, что он замолчал. Он не пытался ее остановить, потому что не знал, что из этого выйдет. Тихая-тихая, а расцарапает морду, и объясняй потом коллегам, из-за чего сыр-бор.

Она не оглянулась на него, не сказала ни слова на прощанье. Она вообще ни слова не произнесла за этот час, что была дома. Закинула чемодан в багажник машины и аккуратно, как всегда, выехала за ворота, которые бесшумно закрылись за ней.

На повороте, перед выездом на основную дорогу Инга остановилась. Надо было решить, куда ей ехать. Ей хотелось не просто уехать от Стаса, а уехать так, чтобы он ее не нашел. А то, что он кинется ее искать, она не сомневалась. И совсем не хотела никаких встреч с ним. Ей вполне хватило сегодняшних объяснений про мужскую физиологию.

Инга достала мобильный телефон.

На часах было всего семь утра, когда Тосю Кузнецову разбудил звонок. Она взяла телефон и увидела высветившийся номер. Кого другого убила бы, но это была Инга – подруга любимая и дорогая.

– Ингушка, привет! Я заждалась тебя! Сколько еще можно сидеть в твоей Сибири?! Приезжай!

– Я не в Сибири, Тось, я прилетела, – голос у подруги был усталым и бесцветным. – И я сейчас приеду. Примешь?

– Странный вопрос! Конечно, приезжай. И что значит «примешь»? – Тося только хотела, было, допросить подругу с пристрастием, как она отключилась. В трубке послышались гудки отбоя.

Антонина Кузнецова с удивлением посмотрела на свой мобильник. Даже хотела позвонить Инге, и убедиться, что это не розыгрыш, но передумала. Если Инга сказала, что едет, значит, скоро будет.

Тося встала, закинула постель одеялом, и прошлепала в ванную, заглянув по пути в спальню мамы.

– Муль, ты проснулась?

– Как всегда. А тебе что не спится – день-то выходной? – в голосе Софьи Гавриловны Тося уловила тревогу.

– Муль, Инга прилетела из командировки, и сейчас к нам заедет. – Тося зевнула. – Вот, разбудила…

– Ингуша… Тонечка, я так рада, что вы с ней дружите. И ведь столько лет без ссор! – Софья Гавриловна откинулась на подушки.

До недавних пор Софью Гавриловну никому не приходило в голову даже в шутку «бабушкой» назвать, хоть на самом деле она была даже трижды прабабушкой: Тосина дочка Лидочка замуж выскочила сразу после школы и наградила семейство тройней. Три писклявых внучки – это вам не «здрасте-до свидания», это нянчиться надо. Но Софья Гавриловна в «няньках сидеть» отказалась наотрез. Впрочем, зная бабушкин характер, ее не очень-то и уговаривали.

Всегда подтянутая, с прямой спиной, словно палку проглотила, Софья Гавриловна была модницей и гуленой. Она сама изобретала умопомрачительные наряды, какие-то шляпки с париками, юбки с разрезами. Ей все шло к лицу, и она шла во всем этом великолепии, как королева. В музей, в театр, на выставку. Даже в модный бутик могла забрести, чтобы посмотреть, во что наряжаются современные богатые модницы. И плевать ей было на то, что богатенькие бездельницы, разбирающиеся в моде, как в женихах, кидали на нее насмешливые взгляды. Софья Гавриловна, гордо неся голову, украшенную какой-нибудь сногсшибательной шляпкой, ловила эти взгляды и посмеивалась. Ей так и хотелось сказать девицам: «Дай Бог вам быть такой как я через сорок лет!» И это была чистая правда. Она была молода в своем немолодом возрасте и теле. Потому и заносило ее в бутики, где она не стеснялась рассматривать тряпки, и плевать хотела на девок, наряды которых по стоимости могли сравниться с ее двухкомнатной квартирой.

Денег на подобные вещи у Софьи Гавриловны не было, зато фантазии – хоть отбавляй. И присмотрев что-то в магазине, она легко исполняла это из подручных материалов.

Тося называла эти мамины выкрутасы «обновками с шанхайским барсом».

– Ты не права, Тосенька! – поправляла дочь модная мама. – Я настаиваю на том, что это все-таки мексиканский тушкан!

Софья Гавриловна казалась вечной и непотопляемой, ничем не болела, и терпеть не могла разговоров про болезни, и вдруг этой весной ее свалил инсульт. Да так, что два месяца после больницы прошло, а она никак не могла придти в себя. Вот и лежала днями напролет, скучала. Поэтому, известие о приезде Инги Валевской, которую она по-матерински любила, приняла с восторгом.

Тося не успела сварить кофе, как в дверь позвонили.

– Иду-иду! – прокричала она из кухни, выжидая последние секунды, когда над джезвой поднимется кофейное облачко, быстренько капнула с ложки каплю холодной воды в пену, кинула щепотку соли, выключила газ, и поспешила в прихожую.

То, что у Инги стряслось что-то большее, чем просто банальный вираж любимого Стаса по бабам, про который подумала Тося, стало сразу понятно. На Инге не было лица. Тося обняла подругу, и почувствовала, как та трясется.

– Что? Ну что ты? – шепотом спросила Тося.

– Потом, Тось! Все потом, не при тете Соне, ладно? – Инга подула себе на лицо, смешно выпятив нижнюю губу, чтоб слезы не текли. Помахала ладошкой, нагнетая воздух. Внимательно посмотрела на себя в зеркало в прихожей. Быстренько скинула легкую куртку, туфли, и на цыпочках прошла в комнату.

– Ингуш, я не сплю, – сообщила ей Софья Гавриловна, и Инга направилась в ее комнату.

– Как Вы, теть Сонь?

– Нормально. Видишь – читаю… – Софья Гавриловна показала Инге глянцевый журнал.

– И стыдно сказать, что читаю, – понизила она голос. Потом покосилась на дверь, но Тони там не было, и она продолжила:

– Знаете, Инга, в наше время мы о таком даже не слышали. Это я про секс…

– Да… – задумчиво протянула Инга. – Мы в наше время тоже не обо всем в этой области слышали…