Ника Январёва - Слепая любовь. Лирическая повесть

Олег подаёт руку неловко оправляющей халат и волосы жене, невозмутимо объясняя некстати возникнувшим деткам:

– Так, пошутили с мамой немного, – и тут же переходит в атаку: – Марш в ванную мыть руки – и за стол!

А Светлане – шёпотом:

– Эх, жаль, такой кайф сломали!.. А впрочем, сейчас они быстренько поедят…

– Да Бог с тобой, Олежка, Оля ведь с консультации вернётся вот-вот.

Но в глазах Светланы – такой огонёк… «Да подождут они там ещё минутку!» – решает Олег и широкой спиной наваливается на дверь… И так сладки губы Светланы – будто и не было этих восемнадцати лет…

…Учителя на экзаменах хмурились и качали головами: сбивчивые ответы Ольги едва тянули на «троячок». Самой же ей было всё равно. Происшедшее между ней и Юрой настолько потрясло, настолько всколыхнуло её душу, что всё остальное стало мелким и незначительным.

Кэтрин, недоумевая, кидала на неё участливые взгляды. Однажды осмелилась спросить:

– Очень плохо?

С Кэтрин за последние годы немного отдалились, ограничив общение школой и семейными праздниками: в жизни одной появился Юрий, в жизни другой – Макс. Тот самый, что когда-то написал на подаренной книге: «Кэтти – лучшая на свете».

Двоюродные сёстры лишь изредка делились девичьими секретами, но по-прежнему могли, в случае необходимости, рассчитывать одна на другую. Может, сейчас был именно такой случай? О Юре Кэтрин, конечно же, знала, но в своё время расспросила Олю только о его музыкальных занятиях, считая нетактичным касаться «всякого другого»…

И вот теперь Оля испытующе посмотрела в чёрные глаза Кэтрин. Спросила с запинкой:

– Скажи, Макс тебе – близкий друг?

– Да, друг.

– Нет, ты не поняла… – Ольга замялась: как бы попонятнее выразиться, но без излишней откровенности?

– Ну… вы с ним целуетесь… и всё остальное?

Кажется, Кэтрин поняла.

– Да, целуемся, – подтвердила не очень охотно.

– И больше ничего?

Похоже, Кэтрин начала уже возмущать неуместная настырность подруги. Но, очевидно, тут же сообразила, что дело не в праздном любопытстве.

– Да. Больше ничего.

Оля опустила голову. Ясно: делиться проблемами с Кэтрин не имеет смысла. Но ведь и не с мамой обсуждать такие вопросы. А разбившееся на две несовместимые части чувство к Юре так тяжело носить в себе…

– Оля, тебе надо поговорить с папой. Ему по «телефону доверия» разные вопросы задают, – неожиданно подсказала Кэтрин.

А ведь верно, Павел – психолог. Но – мыслимое ли дело рассказать ему о таком? Конечно, он свой, и уж наверняка разбирается… А измотанная душа устала ждать хоть какой-то помощи.

У Павла было «окно» между лекциями, и он предложил племяннице встретиться в институте. С трудом отыскали свободную аудиторию – небольшую, вероятно, для занятий иностранным языком.

Ольга села было к окну, забившись в дальний угол. Но Павел покачал головой, попросил расположиться по серединке. Сам сел немного поодаль. Достал несколько фотографий, разложил в ряд перед племянницей: довольно приятные, хотя и очень разные лица. Когда Оля с недоумением их рассмотрела, предложил:

– Выбери из них, кому бы смогла рассказать.

Ближе всех показалась миловидная девушка с зелёными глазами и светлыми волосами до плеч. У неё был располагающе-доброжелательный взгляд.

«Конечно, не узнала», – подумал Павел.

Дело в том, что он апробировал сейчас свою новую методику. И лица на фотографиях были – не реальные, а созданные с помощью компьютера. Правда, за основу брались «фейсы» вполне конкретных добровольцев. Выходило впечатляюще: изменили цвет глаз, причёску, убрали мелкие морщинки – и племянница не узнала родную тётку… Интересно, что многие хотели бы поведать о своих проблемах именно ей, Лиле.

Павел убрал лишние фотографии.

– Оля, представь, что никого рядом нет, только ты и она. Говори всё, что считаешь нужным. Я могу о чём-то спросить. Оборачиваться не надо, отвечай «ей».

Оля с недоверием покосилась на Павла: как-то это всё… Чуточку поёрзала на жёстком казённом стуле. «Да, лучше бы в кресле», – с неудовольствием отметил психолог.

Девушка с минуту смотрела на свою «собеседницу», настраиваясь. Потом упёрла ладони в виски, а локти – в стол, тем самым как бы отгородилась от Павла. И начала.

Смущённое бормотание вскоре сменилось простой речью, какой секретничают обычно с подружкой. Психологическая провокация не дала сбоя и в этот раз. Значит, пора садиться за статью о новой методике… Но о чём это там говорит милая племяшка? Когда только и вырасти успела. То-то Кэтрин изъяснялась с каким-то многозначительным выражением в лице. Неужели и у дочки уже такие недетские проблемы? А как недавно, кажется… И Оля – сердобольная непосредственная болтушка – тогда с лёгкостью решала «взрослые» вопросы. Без неё, уж точно, не появился бы в семье Зориных Лёня. И как бы всё тогда обернулось – неизвестно… Вероятно, дети мир видят более простым, без ненужных полутонов. А в головах взрослых очевидное для детей скрыто наслоениями из опыта, комплексов, предрассудков. И сердце зачастую не может достучаться до умудрённых мозгов. И черствеет душа, разучившись отличать искреннее от ложного…

Павел иногда осторожно что-то уточнял, про себя собирая слова для «вердикта». И вот Оля, выговорившись, замолчала. Замерла, не поднимая пылающего лица. Точно обвиняемая перед прокурором. Ждёт выговор и разбор «по косточкам». Не дождётся. Павел произносит очень буднично, как и всегда в подобных случаях:

– Все ваши терзания, девушка, напрасны. И винить приходится расхожие сплетни да хвастливые речи ваших сверстников, трубящих на каждом углу, как «всё это» здорово – и прямо с первого раза! А это брехня. В первый раз даже самым отчаянным и «подкованным» бывает страшно. А часто – и стыдно, и больно. И противно – тоже. Но кто же станет в том признаваться? Захочет показаться «деточкой» и «хлюпиком»?.. Ваш первый опыт, Оля, вполне удачен, переживаешь ты зря. А твои ожидания не оправдались потому, что мечталось сразу воспарить, испытать неземное наслаждение. Так бывает только в кино. А на самом деле… Помнишь сказку «Аленький цветочек»? Никогда не задумывалась, о чём она?

И Оля вдруг услышала откуда-то из прошлого: «Алый цвет – это ты», – ломкий мальчишеский голос. И своё тогдашнее смущение вспомнила. И так остро, до боли в сердце, захотелось оказаться рядом с Юрой. Несмотря ни на что… Павел между тем говорил:

– О чём эта сказка? О каком-таком чудище, силой Настенькиной любви превращённом в прекрасного принца?.. И с тобой, Оля, рядом окажется принц, когда переступишь в своей душе через… В общем, ты поняла, да? Через этот этап, так или иначе, проходят все. Видимо, исторически так сложилось. У многих народов был обряд посвящения, после которого подросшие ребятки становились полноправными соплеменниками. А для этого надо было пройти ряд тяжёлых, а порой – и жестоких – испытаний. Может, с тех времён в нас и живёт безотчётный страх на пороге взрослости. Особенно это касается девочек.