Галина Пискунова-Пестрикова (Байдерова) - Судьба. Преданная

Но больше всего она любила спускать воздух из велосипедных шин. Открутит ниппель – воздух: шшшшшшшшшш. Красота! Но особая «красота» была тогда, когда кто-то из братьев это обнаруживал. Уже неповторимый звук издавали её уши, а вместе с ними и она издавала неповторимый до слёз звук: «ой ёё ой, ой ёё ой, я не буду больше…» Слёзы градом текли из глаз. Она давала брату слово и на некоторое время затихала. А потом находила новую болячку на срачку, и всё повторялось заново.

Однажды вместе с подружкой она залезла на балкончик, которым пользовались рабочие, и у подружек завязалась серьёзная беседа. Больше всех говорила Галка. Из её уст вылетали такие матерные выражения, что любой мужик бы позавидовал. И вдруг снизу раздался мужской голос:

– Галочка, это ты так лихо выражаешься? Вот это да! – Это говорил их сосед, дядя Лёва.

Галка вжалась в стенку. Глаза от неожиданности расширились, она часто захлопала своими длинными ресницами, лицо от стыда стало пунцовым, дыхание прерывистым. Что делать? А он продолжил:

– Не подумал бы, что такая милая девочка может говорить такие гадкие слова. Если услышу ещё раз, то скажу матери – и ушёл.

Понятно, слово «матери» для Галки имело магическое свойство. Она моментально забыла все гадкие слова. Ну зачем же ей нужны проблемы с матерью?

Находчивости Галкиной не было конца. Ну как не оценить такую изобретательность?

Как-то раз один из политических заключённых подогнал к казарме овец, соорудил шалашик и в течение нескольких дней пас отару рядом с казармой. Однажды он зашёл в магазинчик, купил железную трёх литровую банку сгущённого молока, но открыть её было нечем. Возвращаясь из магазина, он увидел Галку:

– Девочка, ты не могла бы принести нож, чтобы я открыл банку. Я угощу тебя сгущенным молоком.

Галка внимательно смотрела на незнакомого дядю. Ничего грозного в нём не было: голос тихий, мягкий, глаза добрые, на лице улыбка. Галка его не боялась.

– Сейчас принесу. – и побежала домой.

Вбежав в коридорчик, она вдруг остановилась: дома же мама. Она не даст ножа и будет ругать, что Галка разговаривала с незнакомым дядей. И тогда Галка резко развернулась и побежала к куче сваленных скоб. Ими путевые рабочие скрепляли шпалы. Схватив одну скобу, она побежала к шалашику. Увидев в руках Галки скобу, а не нож, дядя удивлённо поднял брови: что это?..

Галка со знанием дела уселась на бушлат, поставила между ног банку, размахнулась и… бах! Из банки как из взорвавшегося вулкана выплеснулось молоко. От удивления у дяди открылся рот, какое-то время он молчал, а потом расхохотался так, что слёзы катились из его глаз. Затем он вытащил булку хлеба. Отломил кусок, сделал в нём углубление, налил туда молока и подал Галке. То же самое он сделал себе, потом на что-то умостился, и они, как два закадычных друга, стали уплетать вкуснятину.

– Тебя как зовут?

– Галка.

– Спасибо тебе, Галка. Я так давно не смеялся. Теперь я понял, что ради такого надо жить дальше… Ну а баночку принесёшь?

– Не-а. Мама не разрешит.

Галка знала вежливые слова и правильно ими пользовалась. Сказав дяде «спасибо», а потом «до свидания», она вылезла из шалашика и побежала по своим делам.

Утром ей захотелось снова пообщаться с дядей. Но ни дяди, ни овец не было. Только стоял пустой одинокий шалашик, пригреваемый солнышком и обдуваемый тёплым ветерком.

На казарме Галку любили все. С ней интересно было поговорить. Приглашали к себе. Всегда её чем-нибудь угощали. Она так к этому привыкла, что потом сама без приглашения шла в гости. Ей очень нравилось бывать у соседки тёти Розы.

Однажды из дверей тёти Розы разносились вкусные запахи, и Галка моментально пошла в гости. Постучав, открыла дверь:

– Тётя Роза, здра…

Недоговорила, замерла, глаза её устремились к столику, стоявшему у окна. Столик был самодельный с перекрещенными ножками, посредине которых была сделана полочка, куда хозяйка складывала мелкие предметы: нитки, спички, баночки и прочее. На верху этой мелочёвки Галка увидела новенькие жёлтенькие рублики, которые как будто говорили: «возьми нас».

Галка не слушала, что спрашивала её тётя Роза. Та стояла у плиты спиной к столику. Воспользовавшись удачным моментом, она быстро подошла к столу, развернулась к нему спиной и, вытянув назад руки, взяла по рублику в каждую, а потом, не меняя положения, глядя на тётю Розу широко раскрытыми глазами, сжав крепко за спиной рублики в кулачках, маленькими шашками, попятилась к двери. Тетя Роза, почувствовав что-то неладное, повернулась к Галке, которая уже попкой пыталась открыть дверь. Увидев испуганные глаза Галки, удивленно приподняв брови, она спросила:

– Галочка, что с тобой? – Та застыла на месте. – Что ты держишь за спиной? – Продолжала спрашивать тетя Роза, улыбаясь. – Ты что-то взяла? Покажи. – Галка по-прежнему испуганно, с широко раскрытыми глазами смотрела на тетю Розу. Она не могла пошевелить руками. Они будто окаменели. – Ну, покажи, покажи, что ты прячешь за спиной? – Ласково сказала тетя Роза. Глаза Галки стали наполняться слезами, и она стыдливо вытянула вперед свои руки, в которых были злосчастные соблазнительные жёлтенькие рублики.

Тетя Роза с укором посмотрела на Галку и сказала:

– Ай-ай-ай. Такая хорошая девочка, а украла рублики. Воровать нельзя, это плохо. Тебе должно быть стыдно. Положи обратно туда, где взяла. И больше так никогда не делай.

Галка положила рублики на место и, наклонив голову, хлюпая носом, пошла к двери. У дверей остановилась и тихо сказала:

– Простите меня, тетя Роза. – Вышла, закрыв за собой дверь. Больше всего она боялась, что соседка об этом поступке расскажет маме.

Но тётя Роза никому ничего не сказала. А Галка, встречаясь с тётей, низко опускала голову, потому что ей было очень стыдно. Этот урок она запомнила навсегда: чужого без разрешения брать нельзя.

Семья Галки уменьшилась: папа погиб, Валя жила в Караганде, Женя – в Балхаше, Борис долгое время отсутствовал: он учился. Так что из мужчин остался Геннадий и то приезжал только на выходные.

Был какой-то праздник. Мама собиралась доить корову. В дверях она столкнулась с Геннадием, в руках у него была бутылочка вина.

– Вот хорошо, сейчас поужинаем. – Сказала мама, улыбаясь. И ушла.

Галка, сидя за столом, что-то рисовала. Геннадий, спросил:

– Ну и чем занимается сестричка?

– Степные цветы рисую.

– Ух ты, ботаник наш. – он ласково потрепал её шевелюру. – Хочешь попробовать красненькую?

– Хочу.

Гена взял маленькую синенькую рюмочку, открыл бутылку, налил в рюмочку вина, подал Галке:

– На, пей.

Галка выпила. Вино было сладенькое, вкусное, приятное.

– Ну как, понравилось? Хочешь ещё?

– Да.