Маргарита Минина - Марго и демиург. Роман

– Конечно, шейный! Так гораздо лучше, – согласились мы. – И Отелло без платка не может отличить Яго от Дездемоны!

– Еще хуже! Если Яго этот платок наденет, то превратится для него в Дездемону.

– А еще!..

– А еще!…

Мы продолжали выкрикивать приходящие нам в голову идеи, пока не раздался чей-то отрезвляющий голос:

– А как же мы сможем все это сыграть? Получается, что это совсем не шекспировский Отелло. И сам текст пьесы не просто лишний, а только мешает, отвлекает от главного – от самой идеи.

– Вот над этим-то вопросом мы с КА и бились несколько дней. И кое-что надумали. А то, что не додумали, надеемся, решим с вашей, братцы, помощью. Вот сейчас КА вам расскажет, что мы накумекали.

***

– Значит, так, – начал КА, обведя весь притихший зал внимательным взглядом. – Текст мы, можно сказать, радикально переработали. Большую часть просто выбросили. Кое-что, совсем чуть-чуть – добавили от себя. Так что, в общем, от Шекспира мало что осталось, кроме персонажей. Словом, наш спектакль будет в лучшем случае «по мотивам» пьесы. Но сначала немного о сценическом решении. Я знаю, многие из вас ждут распределения ролей. Это для актеров всегда самое главное и, как говорят на театре, «волнительное» мгновение. Но вынужден вас разочаровать. Потому что никакого распределения не будет. Все будут играть всех. Удивлены? Но вы уже из самой идеи должны были о многом догадаться. Вот представьте: спектакль начинается. На сцене протянута, скажем, обычная бельевая веревка. И на ней, держась на прищепках, висят разные части одежды, аксессуары, принадлежащие различным персонажам. А, может, и просто таблички с именами – ну, там, Яго, Дездемона, венецианский дож, Кассио и прочее. Конечно, главный или даже единственный (мы пока еще не решили) аксессуар – платок. А потом на сцену выходят актеры, все, но только совершенно неотличимые друг от друга.

– А как это возможно? Мы же все разные? – спросил кто-то.

– Вот тут мы и переходим к одному из главных пунктов предлагаемого сценического решения. Вы выходите друг за другом, и все – одинаковые. Для этого придется сшить и напялить на себя одинакового цвета, мне кажется, что лучше всего – серые, и просторные, даже бесформенные балахоны. Чтобы скрыть всякие там выпуклости, чтобы устранить по возможности различия между мужским и женским полом. А на лицах у вас с этой же целью будут одинаковые маски. На самом деле, масок не будет, да они и не нужны. Лица мы покрасим белилами. Всем нарисуем черные высоко поднятые брови, а ртам придадим с помощью ярко-красной помады одинаковые очертания и изгибы. На головах у всех будут одинакового покроя шапочки, под которые девочки спрячут свои волосы. Словом, после этого вас и родная мать не отличит, уверяю вас.

– Ох, в каких же уродин вы хотите нас превратить! – в шутливом ужасе завизжали девчонки хором.

– Что ж, искусство требует жертв. И эту старую, как мир, истину вам придется прочувствовать на себе. Если вы, конечно, согласитесь. У нас участие добровольное. Мы никого не держим. Но учтите – выход свободен только до начала репетиций. Дальше уж вам никуда не деться, чтобы не подводить товарищей.

***

Никто и не вздумал уходить, так что АМ после некоторой паузы продолжил:

– Правда, кроме внешности остается еще различие в голосе. Неповторимые, так сказать, интонации. Может быть, кто-то думает, что сможет выделиться, с особым чувством произнося свои монологи? Нет, и этой возможности вы будете лишены. Мы постараемся свести все различия к минимуму. Во-первых, монологов почти и не будет. А, во-вторых, свои реплики вы должны будете подавать максимально невыразительно, безучастно. В идеале – безлично, не выражая голосом никаких эмоций. Это, кстати, невероятно трудная актерская задача. И поверьте, я вовсе не пытаюсь подсластить пилюлю. В конце концов, наш театр – это новое слово в театральном искусстве или нет? Конечно же, новое. Так что извольте соответствовать!

Вот вы выходите на сцену, подходите к бельевой веревке и равнодушно и якобы случайно снимаете с нее таблички с именами. И тот актер или актриса (ибо это не имеет значения), который выберет табличку с именем Яго, будет играть Яго в первой сцене. А в следующей он (или она) превратится, скажем, в дожа или в Бианку, любовницу Кассио. Или в Дездемону. В Дездемону, кстати, превратится любой, у кого окажется этот самый пресловутый платок.

Словом, перед нами стоит очень сложная задача. Будет трудно, будет скучно, у многих начнут опускаться руки, кто-то впадет в отчаянье, но зато я обещаю – если у нас получится что-то мало-мальски толковое, мы все словим такой кайф, который с лихвой окупит наши огорчения и страдания.

Да, чуть не забыл, у нас же все по-честному, так ведь? Этой всеобщей одинаковостью мы убиваем сразу двух зайцев. Первый заяц – это необходимость точно следовать режиссерскому замыслу. А вторым выстрелом мы решаем проблему отсутствия у вас актерского мастерства. Да, вполне возможно, что в ком-то из вас таится и спит до поры новый Смоктуновский или Комиссаржевская. Но ни вы, ни мы об этом пока не догадываемся. Учить же вас сценическому мастерству с нуля – это, как говорится, дохлый номер. Времени на это у нас нет. А задачу, которую мы перед вами ставим, вы вполне способны решить даже без элементарных актерских навыков. И это, пожалуй, единственный, зато верный способ, чтобы вы выглядели на сцене натурально, и зрители вам поверили.

– А как же Отелло? Вы о нем ничего не сказали. Он же точно не может быть, как все?

– С Отелло у нас пока большая проблема. Красить его в черный или в белый цвет мы, конечно, не станем. Если он выйдет без грима, то по контрасту с белыми лицами остальных и так будет выглядеть черным. Но не в этом дело. Он единственный, кто в этом спектакле должен сыграть свою роль по-актерски. Пока мы не знаем, как будем выкручиваться. Мы даже думали пригласить кого-нибудь из прежнего студенческого театра, реального актера. А, может быть, мне с вашей помощью удастся уговорить сыграть Отелло нашего уважаемого КА.

– Точно! Это будет здорово! – закричали мы.

– Да, но покамест он наотрез отказывается.

– Ничего, мы его уговорим. А не уговорим, так уломаем, – заверили мы. – Ведь правда же, КА, вы же согласитесь?

– Посмотрим, – неопределенно ответил он и добавил: -Конечно, было бы правильнее и лучше, если бы Отелло отыскался среди вас. В общем, будем искать.

АМ обошел нас всех и вручил листки с текстом, в который они с КА превратили шекспировскую пьесу. Это была довольно тощая стопка – от силы страниц 20-ть.

– Вы должны прочесть это внимательно и, если возникнут замечания или дополнения, смело вносите их в текст. Да, и информирую вас, что мы переходим на встречи дважды в неделю – по вторникам и пятницам, и в следующий раз приступаем к репетициям.