Сьюзан Кинг - Острые шипы страсти

Откинувшись назад, мужчина приподнял колени и положил руки вдоль стенок просторной лохани. Эмлин мельком взглянула на него. Свет камина отбрасывал янтарные отблески на его лицо и сильные твердые плечи. Его глаза были, как серебристые камни, и мокрые блестящие волосы вились вокруг высокого лба. У него было такое же гладкое и чистое лицо, как у его отца. Блуждающий взгляд Эмлин приковало вдруг к его рту, мягкой нижней губе… Четкую линию подбородка нарушал небольшой шрам в форме полумесяца, он проступал розовым блестящим пятном сквозь темную щетину. Его грудь, выступающая над поверхностью воды, была покрыта темными мокрыми волосами.

Для своего роста он был достаточно поджарым, но имел широкие сильные плечи и гладкие натянутые мускулы. Она знала, что даже груда доспехов и плащ не могут скрыть силы и грации его длинного высокого тела.

Эмлин вдруг почувствовала себя глупо, из‑за того что уставилась на него, как голодный на щедро накрытый стол. Как безвольно, как неприлично с ее стороны поддаться, пусть даже на миг, этому визуальному искушению. Он вовсе не был щедро накрытым столом, напомнила она себе: его красота была классической, но суровой, и у него был неприятный характер.

Если бы он обладал хорошими манерами, то с его привлекательностью был бы вполне приятным человеком. Но такие мужчины – внимательные к женским чувствам, порядочные и добрые – были редкостью. Большинство же, за исключением ее отца, существовало лишь в эпических рассказах, которые она любила слушать и читать у камина. Жестокие манеры этого мужчины, само его присутствие в ее доме сильно раздражало.

Эмлин вздохнула и подняла полотенце. Однако, напомнила она себе, это из‑за нее он получил рану. Он не выдал ее во время беседы в зале. Его просьба о ванне была ничем по сравнению с тем, что он мог рассказать своему отцу.

Барон смотрел на нее из-под полуопущенных век, и она вновь покраснела.

– Может, мне послать за кем-то, чтобы вас побрили, милорд?

Он покачал головой, намыливая голову.

– Нет, не сегодня. И хотя это было бы очень приятно, я даже не попрошу вас потереть мне спину, – сказал он. Прижав к голове мокрую тряпку, он закрыл глаза, пока пенная вода стекала по его лицу. – Но вы можете ополоснуть мне волосы. – Не открывая глаз, он указал рукой в сторону ведра с чистой водой. Эмлин взяла его и подняла над головой гостя. Чем быстрее закончится это суровое испытание, тем лучше.

Она перевернула ведро, и вода хлынула по его голове и плечам потоками кипятка. Барон закричал и сел прямо.

– А‑а!!! – ревел он. – Вы что, не могли убедиться в том, что она не горячая? Вы ошпарили меня! – Покачав головой, он протер глаза и со злостью посмотрел на нее.

– О, милорд, мне так жаль, – обеспокоенно произнесла Эмлин, с искренним сожалением похлопывая его полотенцем по голове и плечам.

Выхватив у нее полотенце, он поднес его к лицу, затем начал вытирать им волосы.

– Видит Бог, женщина, вы собрались прикончить меня сегодня, не так ли? Я был подстрелен из лука, чуть не прибит пешкой, а теперь я ошпарен, как угорь. Вы что же, еще и яду подмешали вечером в вино? Мне нужно быть настороже всю ночь или лучше уехать сейчас же, чтобы сохранить свою жизнь?

Эмлин повернулась, взяла сухое полотенце и бросила барону в лицо. Оно упало ему на грудь и намокло.

– И правда, милорд, почему бы вам не уехать? Я собственноручно открою для вас ворота! – Она отошла в сторону, желая оставить его. Когда она проходила мимо, он потянулся и схватил ее за руку.

– Подождите-ка, леди. Я останусь до тех пор, пока надлежащим образом не будут выполнены мои обязательства перед королем. А вы не забыли, что обязаны мне?

Она опустила на него глаза, тяжело дыша. Ее щеки горели, волосы запутались вокруг лица, а влажные локоны прилипли к шее. Она осознавала, что больше похожа на служанку, чем на дворянку, но ей было все равно. Если она сейчас не выплеснет свой гнев, то будет похожа на охотничью собаку из ада.

– О вашей ране позаботятся, милорд, – сквозь зубы процедила она. – Других обязанностей перед вами у меня нет.

Его рука была мокрой и теплой, и он крепче сжал ее.

– Никаких, леди? Жаль, – пробормотал он. – Вы так сладко выполняли свои обязательства. – В его тоне чувствовался сарказм.

Она попыталась высвободить руку, но ей удалось лишь брызнуть пальцами по мыльной воде.

– Вы собираетесь наставить рога собственному отцу? – спросила она.

Он сильнее сжал ее пальцы.

– У вас язык змеи.

– А у вас ее сердце. Человек, отбирающий детей… – Она пыталась освободиться, ее рукав уже промок.

Хоквуд потянулся к ней, вода струйками стекала по его груди, капая ей на пальцы.

– Это послание не моих рук дело, леди. Мы оба являемся жертвами. – Произнося это, он медленно водил большим пальцем по ее запястью. У нее по руке побежали мурашки, затем переместились на грудь и опустились к животу.

Не говоря ни слова, она вырвалась, и он не стал ее удерживать.

– Если вы закончили принимать ванну, там лежит халат, – надменным тоном проговорила она, указывая на мягкий светлый шерстяной халат, который Жанна сложила на кровати.

Громкий удар в дверь предшествовал появлению Тибби, которая резко зашла в комнату еще до того, как затих ее стук.

– Миледи, – запыхавшись, начала она, – я принесла бинты и мазь.

Барон с изумлением посмотрел на Тибби, а она стремительно направилась к нему.

– А теперь, милорд, дайте мне взглянуть на вашу голову.

– На что? – ошеломленно спросил он.

– На вашу башку, куда миледи стукнула вас. – Она наклонилась вперед.

Осторожно положив мокрое полотенце на область паха, он указал пальцем на рану в бедре, едва виднеющуюся под поверхностью воды.

Тибби изумилась.

– Милорд! Леди Эмлин сделала это шахматной фигурой?

– Нет, Тибби, – сказала Эмлин, – стрелой.

Хоквуд бросил на нее неодобрительный взгляд, и она состроила ему гримасу в ответ.

– Я оставлю вас двоих разбираться с этим. Моя часть договоренности выполнена, милорд. О вашей ране позаботятся. Тибби умелый врач. Наверняка сегодня вечером вам больше не понадобится моя рука.

– Наверняка нет, – прорычал он, когда Эмлин захлопнула за собой дверь.

– Юная леди, ваши слуги явно перегрузили эти повозки.

Его глубокий голос донесся до нее в утренней прохладе. Николас де Хоквуд шел через двор замка по направлению к Эмлин, указывая в сторону двух телег, доверху набитых коваными сундуками, свернутыми постельными принадлежностями, гобеленами и несколькими огромными узлами. Слуги продолжали сносить вещи к повозке.

Барон приближался к ней, не хромая. Хотя темные круги под глазами, напряженные губы и челюсть под темной щетиной выдавали усталость, он снова был импозантным рыцарем, которого она встретила в лесу. Длинный небесно-голубой плащ с низко надетым ремнем и узором в виде вышитых золотых соколов прикрывал его доспехи, ниспадая с широких плеч. Капюшон был опущен, и его темные волосы лишь слегка развевались на ветру.