Сьюзан Кинг - Острые шипы страсти

– Что?! – воскликнула Тибби. – Скажи его светлости, что леди Эмлин уже приготовилась ко сну. Чтобы леди помогала ему с ванной! Святые Небеса, я…

Эмлин прервала тираду Тибби:

– Жанна, передай барону, что я скоро приду. – Служанка не двинулась с места, приоткрыв от удивления рот. – Ты потеряла дар речи? Иди, – добавила Эмлин.

Когда дверь закрылась, Тибби с укором посмотрела на девушку, уперев в бока сжатые в кулак руки.

– Что вы делаете? Владелице замка ни к чему помогать рыцарю с ванной. Это старая традиция, ее уже никто сейчас не соблюдает. Если вы имеете в виду ополаскивание ног, то некоторые это делают, но вы должны оставаться здесь и передать ему свои извинения!

– Я должна идти, Тибби. И я хотела бы попросить вас принести чистую ткань, которой можно перевязать рану, и настоять ромашку или еще что-нибудь для обработки раны, и принести это нам. Никому не говорите, что вы несете, спрячьте все под полотенцем. Умоляю, Тибби, сделайте это ради меня.

Тибби вытаращила на нее глаза.

– Сэр Уолтер сказал, что вы запустили шахматной фигурой в молодого лорда, но я не знала, что вы оставили его окровавленным возле камина.

– Просто придите туда, Тиб. – Эмлин открыла дверь и вышла.

В бывшей спальне родителей, где в детстве спали Эмлин с младшими детьми, было просторно и приятно даже ночью. Высокое окно с тремя арками, сейчас закрытое, доминировало в комнате. Пахучие зеленые камыши, переплетенные с целебными травами, образовывали толстый ковер, в камине ярко пылал огонь. В центре комнаты стояла огромная деревянная лохань, наполненная горячей водой, – из нее прозрачными завитками поднимался пар. В тени, возле широкой кровати стояла Жанна и складывала льняные полотенца.

Николас де Хоквуд, стоявший возле камина, повернул голову, когда вошла Эмлин. Он бросил взгляд на служанку.

– Этого достаточно, – сказал он. – Оставь нас.

Эмлин вздохнула.

– Спасибо, Жанна. Ты можешь идти.

Когда девушка ушла, барон сбросил свое голубое сюрко [5] Сюрко – длинный просторный плащ, по покрою напоминающий пончо. Часто украшался гербом владельца. . Оно упало на пол.

– Помогите мне с доспехами, миледи, – попросил он. Эмлин подошла ближе и потянулась, чтобы развязать кожаные ремни, соединяющие капюшон с оплечьем и кольчугой. Он стоял не двигаясь, она ощущала его дыхание на своей щеке и волосах. Ее руку царапала его щетина, поэтому он повернул подбородок в сторону, искоса поглядывая на нее.

Эмлин помогла ему снять кольчугу с коротким рукавом, такую тяжелую, что девушка немного покачнулась, приняв ее. Мужчина вытянул руку, и они вместе подняли кольчугу на скамью. Затем он велел ей снять стеганый жилет, потом тугие кожаные сапоги, что она и сделала.

– Перестаньте давать указания, милорд, – наконец сказала она. – Я прекрасно знаю, как снять с вас доспехи. У меня есть старший брат, и до прошлого лета был отец, обоим я время от времени помогала с этим.

Не сказав ни слова, он сел на край кровати, расстегнул зажимы на бедре и снял доспех с правой ноги. Под ним была только белая материя и стеганые лоскуты на отдельных участках тела. Затем он начал стягивать громоздкие латы с другой ноги.

– Дайте мне руку, они впиваются в мое тело, – сказал он. Эмлин стояла в нерешительности, затем отступила на шаг назад. – Подойдите сюда. Чего, черт возьми, вы так боитесь? Ведь из‑за вас же мне нужна эта чертова ванна, так что помогите мне снять это.

Эмлин опустилась перед ним на колени и начала снимать стеганые гетры, сначала с правой ноги – они снялись легко, затем с левой. Его голые, покрытые темными волосами ноги были длинными и сильными, от него пахло металлом, кожей и потом.

Когда она снимала гетры с левой ноги, под ними показалась пропитанная кровью ткань, прилипшая к коже. Она отвернулась, чтобы намочить в теплой воде из лохани чистое полотенце, потом размягчила покрытый коркой платок, которым была перевязана рана, и аккуратно сняла его.

Увидев рану, Эмлин затаила дыхание. Это была ужасная дыра размером с ноготь большого пальца мужчины, зияющая и воспаленная по краям.

– Ох! Выглядит очень болезненно, милорд, – выпалила она, и ее рука осторожно прикоснулась к его бедру.

– Да, – выдавил он. – Потребуется несколько швов, чтобы она затянулась.

Эмлин снова посмотрела на рану и прикусила губу. Без соответствующего вмешательства ткани не заживут как следует, и инфекция может распространиться по всему телу. Сегодня на ночь потребуется приложить сильнодействующую припарку из чеснока и лука. Она с благоговейным страхом восхищалась силой и выносливостью гостя, ведь он почти не хромал, и никто не заметил его раны.

С детства приученная управлять домом, Эмлин знала кое-что о лечении травами. Она вылечила уже много мелких ран, справлялась с жаром и лихорадкой у членов семьи и слуг, присутствовала при родах, дежурила у кровати больных родителей… но никогда не зашивала человеческое тело.

Она приложила к ране мокрое полотенце, и барон вздрогнул. Когда Эмлин закончила, он начал расшнуровывать белую льняную рубашку.

– Знаю, было бы проще, если бы с ванной мне помогал мой человек, а вы только вымыли бы мне ноги. Но, – его голос звучал приглушенно, потому что он снимал рубашку через голову, – я приехал сюда прямо из королевского суда, не взяв с собой лакея. Никто не должен знать об этой ране. А поскольку вы нанесли ее, то вы и поможете мне сейчас.

Сказав это, он встал, быстро расшнуровал белые шерстяные брэ [6] Деталь мужского гардероба в Средние века, разновидность кальсон. и слегка приспустил их. Эмлин затаила дыхание и отвернулась в замешательстве. Она отчетливо, пусть и мимолетно, увидела длинный сильный торс, темные волосы на его груди и ниже, на животе. А еще ниже, окаймленное черными завитками волос, располагалось его…

Эмлин сильно покраснела. Она никогда не видела полностью голого мужчину, хотя и знала, что это было обычным явлением для многих женщин, даже незамужних – руководить процессом принятия ванны мужчинами-гостями, родственниками или больными. Мужчины не слишком стеснялись, как она слышала. И вот тому верное доказательство.

Она услышала всплеск и глухой стук за спиной – это он шагнул в ванну и со стоном облегчения и боли опустился в горячую воду.

Смущенная и уверенная, что это непристойно, вовсе не желая долго оставаться с ним наедине, Эмлин страстно молилась, чтобы как можно скорее пришла Тибби с необходимыми бинтами и травяными мазями. Секрет это был или нет, но Эмлин считала неправильным утаивать рану от Тибби, имевшей опыт в медицине. Ведь она могла бы зашить ее.

Эмлин взяла со стола возле ванны полотенце, кувшин с маслом и травяное мыло, затем протянула мыло Николасу, стараясь не смотреть на него. Она почувствовала прикосновение его пальцев, когда он взял скользкий кусок, а потом услышала несколько всплесков, когда он нырнул в ванну с головой, чтобы помыть волосы.