Array Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

Боже великий, не надо судить никого —
О прегрешениях мира спроси ты меня.

Все принимаю: тоску, одиночество, боль —
Только бы роза-луна целовала в ланиты меня.

Если Наби зарыдает над чистой рекой,
В гибели лилий вините открыто меня!

Ветерок, долети до желанной двери. Говори.
«От стенаний разбились его алтари», — говори.

О груди рассеченной, о темных приливах тоски,
Об огне, что сжигает меня изнутри, — говори.

Пусть бутоны распустятся в розы, пусть реки поют.
Только ты, соловей, не расплачься смотри. Говори.

О безумье разлуки, о жажде свидания с ней,
Как я плакал всю ночь до зари… Говори.

О желаньях твоих ты бессилен поведать, Наби.
Лишь для песен прозрачных перо заостри. Говори.

Есть услада в ожоге клеймом на руке, может быть.
В том, что роза цветет не в моем цветнике, может быть

В удивленье меня повергают надежда и страх.
Рассказать ли? Язык удержать на замке, может быть?

Потерялась печатка. Искать мне ее у кого?
У меня на груди? У тебя в завитке, может быть?

Страстной песней весенней прославит тебя соловей.
Нерасцветшая роза зачахнет в ростке, может быть.

Словно серьги, в ушах у друзей твои бейты, Наби.
Ты слагал их, грустя от нее вдалеке, может быть.

Никто в доме сердца порядка не видел.
Никто меня дремлющим сладко не видел.

Несчастный, разделит ли грусть твою тот,
Кто в чаше веселья осадка не видел?

Не требуй, садовник, наград за труды:
Незрячий цветок свою грядку не видел.

Сегодня так гибок и прям ее стан,
Как будто любви лихорадку не видел.

Клянусь вам, тончайший ценитель стиха,
В газелях Наби недостатка не видел.

Розе душистой в саду только летом свобода.
Только в любви соловьиным дуэтам свобода.

Время Ферхада и Кайса ушло навсегда.
Только на торжище жалоб поэтам свобода.

Мы обгорели на темных дорогах страстей.
Пепел развей, ветерок! Только в этом свобода.

Пленники мрака, бедны мы в деяньях своих —
Не озарила нас утренним светом свобода.

Выпей с друзьями, Наби, и берись за перо —
Разве не в слове, вином разогретом, свобода?

Ты, сердце, верный соловей,
и ветвь куста тебе нужна.
Ты сердцем названо затем,
что красота тебе нужна.

Чтоб длилась молодость твоя,
беги стареющих красот.
Лишь юная — огонь! полет! —
в твои лета тебе нужна.

Ты, сердце, истинный поэт:
тебе лишь свежий образ мил —
Красотки девственная стать
ведь неспроста тебе нужна.

Люби красавицу, люби,
но откровенность — враг судьбы:
Как болтовня нужна другим,
так немота тебе нужна.

Когда, поправ и месть и злость,
дом счастья восстановлен вновь,
Тогда высокий нужен гость,
и честь тогда тебе нужна.

Когда ж, охотясь на газель,
за новым смыслом скачешь, — знай:
Чьи косы ловят, как аркан,—
лишь только та тебе нужна.

Перо мое! Ее уста
не описать, но все равно
Для точных слов вся сладость уст,
их полнота тебе нужна.

Когда ты мастер, о Недим,
то ткань стиха найдет базар.
Для славы новая газель —
не для стыда тебе нужна.

Сказала милая слова, —
секрет всех благ в них был сокрыт.
Вчерашней ночи тайный знак,
прекрасный знак в них был сокрыт.

Кабак снаружи мрачным был,
уныньем веяло от стен,
Но ведь другой и нрав и пыл —
другой кабак в нем был сокрыт!

Увы! Та лодка проплыла,
я заметался от тоски,
Пропели с лодки мне шаркы [107] Шаркы — турецкая разновидность городского романса. ,
и что за мрак в нем был сокрыт!

Звук флейты опалил огнем.
Но знает разве что простак,
Какой там — мертвый иль живой,—
какой очаг в ней был сокрыт?..

Шалунья! Где же твой Недим?
Вы вместе ездили в Гёксу —
Среди ковров, цветных мутак [108] Мутака — расшитая подушка.
от лишних глаз ваш пир сокрыт.

Шалунья, вся хмельной каприз, летишь к победам ты.
Кто выше: ты иль кипарис? Что ждать с ответом: «Ты!»

Таких тонов и сам июль не знал в рассветный час.
Лишь с пестрой розой «ра’но-гюль» [109] Ра’но-гюль — пестрая (красно-желтая) роза. сравнишься летом ты.

В дыбе [110] Дыба — пестрая шелковая ткань. шелковой ты стройней. Но вышит куст на ней, —
Не укололась бы шипом, пленившись цветом, ты.

Мой кравчий, выбрать мне дано: ты с кубком и цветком.
Что лучше: роза иль вино? По всем приметам — ты!

Живой воды живой фонтан, стоишь ты предо мной.
Раскачивая тонкий стан, сияешь светом ты.

Я не скрываю чувств. И что ж — хочу тебя обнять, —
Мои объятья разорвешь своим запретом ты!

Опять Недим в огне, в жару. Кто силу отобрал?..
И лишь бутылка на пиру кивнет, что это ты!

И если та, со взором пери,
не даст отпора, — не беда!
И если ты приходишь к цели
не слишком скоро, — не беда!

Не лицемерен будь, а кроток,
не бойся рук своих, захид:
Пускай в них кубок вместо четок, —
не прячь же взора, не беда!

Твоя красотка — не притвора,
она нежна и горяча.
Печально плакать от укора,
а от задора — не беда.

Ты свой бокал наполни трижды.
А коли не достанет сил
К нему припасть в четвертый — ишь ты! —
в том нет позора, не беда!

В начале праздничной недели
свиданья будет ждать Недим.
Пускай порой приходишь к цели
не слишком скоро, — не беда.