Array Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

В день, когда тебя мать родила в мире прелести и красоты,
Изумленный наполнили мир дух соблазнов и дух мятежей.

Весь израненный множеством стрел, мир от взглядов твоих полужив,
Но никто не узнал до конца сокрушающей мощи твоей.

Обнадежены ранней зарей, мы до вечера жизни дошли,
Обещаниям веря твоим, дождались мы скончания дней.

Сокровенное званье тебе благосклонной судьбою дано,
Сокровенные думы прочла, но не чувствуешь наших скорбей.

Под изменчивым взором твоим столько крови успело протечь —
Не упомнишь убитых тобой, не сочувствуешь участи сей.

Если кровь не стыдишься пролить, беззаботно играя людьми,
Ты убийственность взоров пойми, наших мук устыдиться сумей.

Знаю, хочешь ты вновь и опять — вечно кровь Хакани проливать.
Кто велел тебе так поступать, насмехаясь над жизнью моей?

Ты, что жизни прекрасней, твоя благодать доколе?
Ты — свеча, мотылька ты уходишь искать. Доколе?

Разлучив с правосудьем природу свою, утвердила насилие в этом краю,
Будешь кровь проливать и убийство скрывать доколе?

Подбородком нежнейшим и мускусом кос, что лишил нас рассудка и душу унес,
Сто начальников стражи убила, как тать… Доколе?

Сердце ты, словно пламень, мгновенно прожгла, предо мной так пленительно, плавно прошла.
Как живая вода, будешь в русле бежать доколе?

Плещет ветер, и ворот застегивать лень, и, заносчиво шапку надев набекрень,
Распустила ты косы… Влюбленным страдать доколе?

Вор на промысел темный идет без свечи. Ну а ты, как свеча в непроглядной ночи,
При огне будешь наши сердца похищать доколе?

Каждый миг ты — в сраженье, в бою — что ни миг, и ристалище тесно, летишь напрямик.
Сокрушаешь влюбленных все вновь и опять. Доколе?

Ветер я опалю, если чуть подышу, если вылететь крику души разрешу.
Где разлуки предел, сколько верить и звать? Доколе?

Хакани, возмужавший в горниле скорбей, — словно птица, взращенная в клетке твоей.
Он — обитель печали. И гостя ей ждать доколе?

Сердце обратилось в бегство, мной проиграна война.
В плен сдалось мое терпенье, ведь коварством ты сильна.

Блещет в небе сотня тысяч ярких пуговиц червонных,
Но из них твоей одежды не достойна ни одна.

У земли не оказалось для тебя даров достойных,
Небо пред тобой склонилось, и в зубах его — луна.

Сердце ты мое убила, кровь немолчно в нем бурлила,
Но душа не знала злобы и тебе была верна.

Ты сказала, что создатель дал мне радостное сердце,
О аллах! Я ведал радость, но не в эти времена!

Сам я свой покинул разум, что ослушался любимой,
Возмутившуюся душу усмирил, как шалуна.

Думал: выпадут мне в нардах три шестерки скорой встречи,
Тройка горестной разлуки мне сегодня суждена.

Сердце Хакани сожгла ты — все равно не виновата,
Всем скажу, что ты ни сделай, это — не твоя вина.

Мир на слабую душу обрушился вдруг,
Содрогается сердце под тяжестью мук.

Если даже на розу я гляну — мне в сердце
Взгляд шипом возвратится, колюч и упруг.

Безнадежно готовится сердце к дороге,
Для надежд основанья не видит вокруг.

В плодоносном саду до гранатовой ветви
Дотянуть не смогу обессиленных рук.

Если рай раздавать будут людям частями,
Мне размерами с шапку достанется луг.

Коль по свету искать я бальзама устану,
Мне на долю достанется только недуг.

Как тоскует душа, что к устам подступила!
«Да, бывает и так!» — отвечает мне друг.

С караваном терпенья пошел я в надежде,
Что дадут Хакани хоть какой-нибудь вьюк.

Гурий только горделивых все влюбленные хотят,
Только жертвенных влюбленных непреклонные хотят.

Разум там не засидится, где любовь еще — царица,
Где соперников не видеть покоренные хотят.

Разве жизни жаль? Взгляни же: только быть к свече поближе
Мотыльки, как я, хмельные, истомленные хотят,

Пусть коварна чаровница, не хотят они взмолиться,
Снова пламени рубинов опаленные хотят.

Лишь возлюбленная глянет, острый взор до крови ранит.
Вовсе не кровавой мести уязвленные хотят.

Помни шариат [47] Шариат — свод мусульманских религиозно-правовых норм, основанных на Коране. влюбленных и не путайся в законах:
От любви не цену крови ей казненные хотят.

Без любви нельзя добиться, чтоб запела эта птица,
Розы песен соловьиных вне сезона не хотят.

Трепеща в твоих тенетах, сердце страждет несказанно,
Душу локоны обвили, нет спасенья из капкана.

Разум, пеленой покрытый, если даже ветром станет,
Не взлетит и не поднимет трон высокий Сулеймана,

Ветер, верный только праху под любимыми ступнями,
Не осмелится вернуться к милой без венца султана.

Множество цариц прекрасных обитает в кущах рая,
Но приди, и будут видеть лишь тебя глаза Ризвана [48] Ризван — страж у ворот рая. .

Что меж верою и страстью обрести дано влюбленным?
Но пришло твое веленье, и отчаиваться рано.

Слезы бурные влюбленных — волны нового потопа,
И любовь подобна Ною в ожиданье урагана.

Если подлый станет хвастать, клясться, что достиг свиданья,
Знай, что мяч промчался мимо, мяч — не для его човгана!

Если гуль [49] Гуль — злой дух, оборотень. назвался Хизром, не найдешь ты с ним дороги,
Он живой воды не видел, и не исцелится рана.

Приближенному владыки во дворце не страшен стражник,
Он заискивать не станет у привратника-болвана.

Если ты, хвала аллаху, твердой клятве не изменишь,
Что же нас лишит награды, той, что нам обетованна?