Literary Yandere - Благословенно оружие

– Что ж, в Ньёслу быть баронессой – меньше, чем ничто, и хуже, чем продавать себя.

– Так ты охотишься за титулом, поручик?

Марк едва не подавился вином и попытался увести разговор на другую тему.

– Она ведьма? Лилли – это же имя, которое взяла бы себе апимская колдунья, верно?

– Кто ее знает. – Равнодушно пожал плечами Гаго. – Может быть, ведьма, может быть, нет, и это только ее способ интересничать в свете. Вот чем хороша столица, друг. Здесь мы игнорируем запреты. То, что было бы немыслимо в провинции.

Разумеется, баронет говорил уже не о Лилли Гиббс. И Марк прекрасно понимал, на кого намекает бывший командир…

– Потому что аристократки хотят платья по последней моде из Кавернваля, чтобы плечи и грудь оставались открытыми на грани приличий или за нею, а аристократы… – Гаго вздохнул. – Не прочь, чтобы их власть упрочила магия.

– И она носит только золотое? Поэтому ее называют золотой лилией?

– Может быть. Или за манеру ко всем обращаться “золотце”. Какая-то провинциальная привычка из Ньеслу, которая становится модна вместе с этой женщиной.

Маневр Марка не увенчался успехом: Гаго продолжал думать о том, что поручик сказал минуту назад.

– Ты мог бы иметь у нее успех, если ты все так же чуток, как я помню. Особенно на контрасте с тем, как я сам с нею обращаюсь.

Стил придушенно булькнул в бокал от неожиданности и чуть не подавился. Так эта кокетка в золотом – новая пассия Праха? О командире ходили слухи в отряде, но Марк полагал, что они – только повод поговорить о плотской любви и женщинах, не рискуя прослыть пошляком, что не к лицу аристократу… Впрочем, чем больше случалось стычек с бралентийцами на их пути, тем меньше кого-то заботила его собственная репутация.

– Не думай ничего предосудительного, пожалуйста. Мое отношение к Лилли исключительно покровительственное… может быть, в какой-то мере даже отеческое: в конце концов, нас разделяют непреодолимые семь лет возраста. И потом, я не из того же теста, что и ты, Марк, чтобы интересоваться баронессами, даже очень миленькими. Я, как в Бралентийской пословице, готов любить только королеву. Ну или хотя бы принцессу.

Настала очередь Марка следить за взглядом Гаго. Разумеется, намек был на леди Шевонн, племянницу короля. И прямую наследницу трона, покуда монарх не женат и бездетен.

Леди Шевонн никогда не стремилась подчеркивать ни свой статус, ни свою красоту, поэтому рядом с расфуфыренной Золотой Лилией смотрелась как-то… бледно? Русые волосы были тщательно уложены, бело-голубое платье казалось скорее строгим, чем нарядным. Губы едва розовели, быть может, помада их и не коснулась. Украшений на ней, не считая тонкой тиары с единственным тускловатым опалом, Марк не заметил. И в то же время, леди Шевонн не позволяла затеряться в толпе ее поразительная манера держать себя. Вот кто был воплощенной грацией!

К тому же, принцессу называли умнейшей женщиной столицы. А может быть, страны. Или даже этой части континента, по сю сторону Межевых земель. На большее никто, даже желающий польстить ее высочеству, не решался: все-таки, еще существовало Пьидесо, а рядом Кавернваль, с их наследием в лице покрвышейся пылью веков Эстреллой ди Манья, но также и ее молоденькими последовательницами. Большая часть из которых, по мнению честных эльзильцев, была настолько же скучна, насколько заумна.

Однако здесь, в королевстве, царила хозяйка изысканнейшего салона и обладательница изысканнейшего же вкуса, принцесса Шевонн. И легенды о ее уме слагались куда чаще за глаза, чем облекались в комплименты, произносимые в лицо, что означало: им можно верить. По крайней мере, леди было, чем заслужить подобную репутацию.

Марк напряг слух, и через переливы музыки до него донеслись обрывки разговора: Ее Высочество, герцог и герцогиня Галант, вдовствующая леди Робишо и Золотая лилия обсуждали книги.

– Вы читали новый роман господина ди Шарентона? – Вдовушка Робишо приложила веер к груди. – Он головокружителен! И невыносимо скандален: мало того, что шевалье д’Облесть соблазняет на его страницах добрый десяток женщин, боюсь, в слишком многих из них нетрудно узнать черты настоящих пассий автора!

Лилли Гиббс приоткрыла рот в изумлении – чуточку больше, чем следовало, чтобы оставаться очаровательной.

– Шевалье д’Облесть? Он правда назвал своего главного героя… так?

По ее акценту Марк догадался, что девушка явно родилась и росла в Ньёслу, но в девичество вошла уже здесь, в Эльзиле. И расцвела, как истинная лилия.

– О да. – С воодушевлением откликнулся лорд Галант, явно большой поклонник литературных трудов Шарентона. – И он лучший, при том, известнейший и благороднейший из ассасинов королевства… Ассасин, это мелуккадское слово, означает “наемный убийца”. Или “неверующий убийца”? Я что-то запамятовал…

Лилли озадаченно улыбнулась.

– Мне кажется, сэр, что можно быть либо лучшим, либо известнейшим в подобной профессии…

О, вот тут Марк начал понимать, отчего Лилли позволили находиться среди сливок общества. Она была очаровательной и смешной – непреднамеренно, правда. И глядя на нее, аристократы, утомленные умствованиями друг друга, чувствовали себя чуточку выше, чем она.

– О, кажется, нужно спасать от нашей Золотой лилии Ее Высочество… и собственную репутацию этой несносной девицы. – Вздохнул Гаго, оставив недопитый бокал рядом с Марком. И этот-то непосредственный цветочек Прах хотел ввести в высшие круги?

Марк покачал головой, не в силах перебороть скептическую улыбку, кривящую рот.

– Мисс Гиббс, не отзывайтесь о нашем дорогом ди Шарентоне с таким пренебрежением, пожалуйста! Читали ли Вы хоть одну его книгу?

Лилли смутилась и приложила к подбородку веер, видимо, готовая прикрыть лицо, если почувствует, что начала краснеть.

– Ну, пока нет. Я предпочитаю…

– О, пожалуйста, не говорите “Эстреллу ди Манья”! – Взорвался лорд Галант.

– Эта книга запрещена церковью. – Леди Шевонн прижала губы к бокалу, делая незаметный глоток, и с достоинством добавила. – Но прочитать что-то из не одобряемых вещей – это же так пикантно, разве нет?

Герцог сглотнул: Марку показалось, что он видит, как нервно дернулся его кадык. Нельзя теперь было, перед лицом принцессы, сказать, что Эстрелла ди Манья – дурной вкус.

– Ну… я… и все же, я думаю, что книги должны либо увлекать, либо давать пищу уму. И то, и другое – совершенно лишнее.

– Действительно. – В разговор вмешался еще один мужчина, не слышавший предыдущей реплики. Его карьера при дворе окончена, понял Марк. Непоправимо и мгновенно. – Эстреллу ди Манья стоит читать разве что старым девам, которым не хватает ни пищи для ума, так как они не пристроены ни к какой службе, ни радостей и горестей материнства и супружества. Верно? Сиди у камина, вытянув ноги рядом с лысеющей кошкой, да почитывай…