Literary Yandere - Благословенно оружие

В разговор вмешался Гаго Прах.

– Я бы на Вашем месте поостерегся: мисс Гиббс способна убить за такие слова… даже своим веером.

Лилли хлопнула Гаго по плечу сложенным веером, и Прах рассмеялся.

– Вот видите?

– Вы сами говорили, что в обществе нельзя признавать и то, что много читаешь, иначе тебя сочтут несветской, и то, что мало – припишут глупость.

Общество сдержанно рассмеялось, даже принцесса фыркнула, впрочем, вполне добродушно – эту девочку стоило, наконец, возвести в хороший вкус, чтобы не лишать себя ее общества, подумала Ее Высочество.

Громче же всех, ничуть не сдерживаясь, хохотнул Гаго Прах.

– И Вы мгновенно выдали все мои секреты, шалунья. Ах, верно, Вы и не думали, что это следует скрывать…

Лилли покраснела. И вдруг вскрикнула, так что туговатая на ухо вдовушка Робишо вздрогнула от неожиданности. Лилли восторженно захлопала в ладоши, глядя на небольшую импровизированную сцену, где кувыркались нанятые принцессой акробаты.

– Приготовьтесь, дамы и господа! – Один из плясунов снял цилиндр и повел им, одновременно артистично жестикулируя и намекая, что не откажется от пары монет за труды циркачей. – Приготовьтесь испугаться!

Акробатов сменили актеры в длинных темных плащах, очевидно, изображающие колдунов. Марк отвернулся, не желая больше смотреть на всю эту пошлость: артисты, провинциальная кокетка, Гаго Прах, пытающийся разыгрывать из себя того, кем он после войны, определенно, просто не мог более являться по духу…

И что же? Марк горько раскаялся, что отвлекся так надолго: пока он изучал леди Лилли, его милую, невинную Кларинду уже обступили жестокие хищники о двух ногах. И многотысячных состояниях.

Тетка, надзиравшая за целомудрием воспитанницы, куда-то отлучилась (Марк мог бы поклясться, что почтенная матрона соблазнилась наливкой), и юная мисс оказалась беззащитна перед лицом сразу шести щеголей.

Кларинда мяла в руках веер, смущенно озираясь.

– Я не… не танцую, – мямлила она, не решаясь скрыть лицо за веером, чтобы ее отказ не был воспринят как кокетство. – Это было бы… не… не… неуместно.

О, чистая, очаровательная Кларинда! Марк не мог не умилиться строгости ее морали. Однако же, лань оказалась беспомощна перед атаками тигров, и Марк почувствовал, как в нем поднимается решимость. Нечто похожее он чувствовал в последний раз в бою, прижимаясь к разгоряченной шее коня.

– Господа! – Он вклинился меж них, даже не думая, что стоит беречь руку. Еще немного, и Марк толкнул бы ближайшего повесу плечом. – Леди Кларинде не видно представления. Вы позволите?

Он подал ей локоть здоровой руки, и Кларинда положила на него самые кончики пальцев, тотчас заливаясь краской. Марк тоже вспыхнул, вспоминая, насколько он ниже нее, как запятнан уже недостойными мыслями, мечтами… прикосновениями. Может быть, ему и не стоило приближаться к ней: леди Кларинда должна была почтить своим принятием, пусть и долгожданной, помощи кого-то более чистого душой и намерениями.

И все же, другая часть Марка упивалась ее близостью. Нарочито медленно он провел Кларинду к группке, возглавляемой принцессой. Они не были представлены с Ее Высочеством, однако Стил знал Праха, и, не подходя слишком близко, надеялся, что тот поманит его к себе. Тщетно, впрочем, Марка это не слишком расстроило, покуда пальцы его милой Кларинды не стекли с рукава. О, исчезновение ее мягкого касания он ощутил тотчас же!

Прелестная баронесса всего лишь достала лорнет, чтобы взглянуть на фокусников, которые на сцене сменили акробатов. Едва ли на секунду, впрочем – она тотчас отвернулась, вероятно, памятуя о том, что не стоит увлекаться праздными зрелищами. Марк проследил за взглядом Кларинды и, что за проклятие, снова наткнулся на Лилли. Она, очевидно, интересовала не только присутствующих мужчин, но и женщин.

– Я не понимаю, – Лилли указала рукой на сцену. – Зачем приглашать всех этих артистов, если никто не смотрит представление.

– Милая моя, вы так неопытны, – леди Шевонн вздохнула, и Марк не мог не согласиться с хозяйкой.

Лилли была… очаровательно неотесанна, весела и невинна. Наконец ему стало ясно, как безродная девчонка из Ньёслу заинтересовала Гаго Праха настолько, что он ввел ее в высшие слои общества. На растерзание пресыщенным повесам, конечно: Стил был уверен, что через месяц юная мисс Гиббс станет чьей-нибудь содержанкой, через два окажется на улице, опозоренной. Если не будет достаточно умна и осмотрительна.

Но, судя по ее суждениям, на это рассчитывать не приходилось.

– Здесь собираются не для того, чтобы на что-то смотреть. Мы здесь ради того, чтобы говорить… немного танцевать и пить, а артисты – не более, чем фон. Если бы я пригласила их для того, чтобы вы за этим наблюдали, меня сочли бы провинциальной.

Лилли посмотрела принцессе в лицо. Затем, почти демонстративно, но при том, с непоколебимой искренностью, перевела взгляд на артистов и замерла, зачарованная тем, что видела. И одно это движение зрачков ощущалось леди Шевонн, как пощечина. Хмыкнув, принцесса отошла.

Однако группа аристократов не последовала за ней, ни один даже не шелохнулся, хотя все проследили взглядом за леди Шевонн. Кларинда сделала несколько шагов в их направлении, точно пыталась ворваться через буйный прибой, и Марк последовал за нею.

– Эти фокусы – просто смех. Ни малейшего подобия истинной магии. Если бы я обрядил козу в платье и назвал ее именем… да хотя бы Вас, госпожа Робишо, и то можно было бы найти больше сходства.

О, Древо, Марк понял, кто перед ним. Тот, на кого Гаго Прах уже намекал в своем разговоре.

Когда поручик с Клариндой обогнули длинного герцога, закрывавшего им обзор, они увидели… его. Ириена, первого в истории Эльзила придворного мага. И причину, по которой изнурительная, кровопролитная война с Бралентией окончилась.

– Магия прекрасна, как дикий скакун, но мы должны ловить ее, взнуздывать и укрощать. И тем не менее, умелый всадник способен гарцевать к всеобщему и своему собственному удовольствию, когда и где только пожелает.

Ириен едва ли мог поразить воображение своим видом: среднего роста мужчина, которого так и хотелось назвать “мужик”, за невольные ассоциации с чем-то крестьянским, начинающий уже лысеть со лба, но с пока еще темной и необычайно густой бородой, с усами “подковой” и крупными, белыми, точно лошадиными зубами. В общем и целом, Ириен производил впечатление добродушного, но хитрого человека, особенно, когда улыбался. И когда свет падал на него так, что под глазами залегали тени.

– Именно потому я намекнул нашему доброму королю, как бессмысленна война с Бралентией. Зачем? Наши земли далеки друг от друга. Что мы можем получить, кроме смертей наших сыновей?