Евгения Горац - Конец Сезона Ураганов

Подхожу к памятнику. Двери не видно. Я стучу по постаменту, но безрезультатно. Тогда я повторяю недавние действия Берни. Глядя памятнику в лицо, я говорю: «Ну, что, Якуб? Долго мне еще тут ходить? Или пароль какой подскажешь?» Замечаю очертания двери в постаменте. Толкаю дверь изо всех сил. Она кажется еще тяжелее, чем прежде. Спускаюсь по ступенькам – таким же замшелым, как памятник. Попадаю в коридор, конца которому не видно. Ого, да тут, похоже, подземный ход. Интересно, куда он ведет? Прохожу мимо нескольких наглухо запертых и даже заколоченных дверей. В глубине – блики света. Иду на его источник. Одна дверь открыта настежь – свет исходит оттуда. Это похоже на офис: стол, заваленный бумагами, компьютер, стеллаж, забитый папками… На стене – картина с изображением Площади Созидания – с тем же памятником основателю – только вместо зданий и сквера перед ним почему-то простирается огромный пустырь, огороженный высоким частоколом. За столом – девчонка в очках.

«Можно войти?» – спрашиваю. Она кивает. На первый взгляд ей лет шестнадцать, но это от того, что она худенькая и небольшого роста. Взгляд у нее серьезный и совершенно взрослый, даже умудренный.

– Это служба трудоустройства? – уточняю я.

Девчонка кивает и указывает на стул.

– Меня зовут Марко Марич. Я здесь с сегодняшнего утра, – сообщаю я, сразу переходя к делу. – В полиции мне дали адрес, где можно переночевать. Но у меня совсем нет денег. Ни одного цента. Поэтому работа мне нужна срочно, и, желательно, чтобы выдали аванс, – говорю я с нервным смешком. – А то я уже голоден, а у меня… – я картинно выворачиваю карманы.

Из кармана выпадает банковская карточка фирмы «Исследовательская группа Фейервилль» – вчера я оплатил ею ночлег в отеле «Старые Стены». Я наклоняюсь, чтобы поднять ее, а когда распрямляюсь, девчонка повелительным жестом требует подать ей карточку. Я повинуюсь. Она вставляет ее в какую-то машинку, раздается гудение и выползает листок испещренный цифрами.

– Ха-ха! Нет, таким как вы мы не помогаем, – заявляет девчонка чистым звонким голоском.

– Простите?

– У вас полно денег, – сообщает она, кивая на листок. – Тут хватит… – она задумывается, – если не сильно шиковать, то лет на двадцать, а то и больше – у нас тут жизнь дешевле, чем в вашем штате Мас-са-чу-сетс, – название штата она выговаривает так, будто делает это впервые.

– Вы о чем? Это не мои деньги. Это карточка фирмы, где я работаю.

– Уже ваши, – сообщает девчонка. – Они не смогут их забрать. Никогда.

– Но… если я их потрачу, они подадут на меня в суд, когда я вернусь.

– Они знали на что шли, когда вас сюда засылали. Одно из условий – материальное обеспечение агента на случай, если он тут завязнет. В момент, когда вы попали в это пространство, деньги автоматически перешли на ваш счет. Вы можете получить наличные в банке.

– Но у меня нет документов.

– Достаточно предъявить карточку и заполнить пару бланков. В базе данных есть ваше имя и образец подписи, предоставленный вашей фирмой.

– Погодите… Они предполагали, что я могу тут остаться?

– А то! Я вижу, вы у них долго проработали, судя по сумме на вашем счету, – она подает мне листок с цифрами. Глядя на него, я присвистываю от изумления.

– Полгода я у них проработал.

– Ничего себе! Я еще такого не слышала. Вы, наверно, особо одаренный человек, господин Марич. Как-нибудь расскажете, как вам это удалось. А сейчас извините, у меня обеденный перерыв.

– Погодите… как вас зовут?

– Да вот, – она кивает на табличку на столе, потом сообразив, что она завалена бумагами, смущается, вытаскивает ее и ставит на свободный край стола.

«Дежурный агент службы трудоустройства Веттербок» – значится на табличке.

Имя кажется знакомым. Где я мог его слышать?

– Так что же мне теперь делать, мисс Веттербок? – спрашиваю я.

– Да все, что пожелаете, – девчонка пожимает плечами и углубляется в бумаги, давая понять, что аудиенция окончена. Потом все-таки поднимает глаза и говорит уже мягче: – Идите пока пообедайте. А там видно будет.

Я поднимаюсь по лестнице, надавливаю плечом на дверь, она поддается и открывается со страшным скрипом – на радость долговязому пареньку в ветровке и нервной брюнетке в берете и вязаном пальто. По всему видать, они уже давно ходят вокруг памятника, пытаясь попасть в службу трудоустройства.

– О, благодарю, – говорит женщина. – Наконец-то! Придержите дверь, пожалуйста, я попробую протиснуться. – Может, пропустите меня первой? – обращается она к пареньку. Тот недовольно хмыкает.

Они исчезают в глубинах памятника, а я возвращаюсь на скамейку и жду. Женщина возвращается минут через пять. И сразу жалуется:

– Нахалка какая! Обеденный перерыв у нее, видите ли. Думает, если она работает в мэрии, так ей все можно. А то, что люди должны ждать целый час, ей все равно!

– После обеда люди обычно добрее, – заверяю я ее и пытаюсь улыбнуться. – А вы тоже только сегодня здесь оказались? – с трудом выдавливаю из себя вопрос.

За это утро мне пришлось говорить с большим количеством незнакомцев, чем за последние несколько лет. Но другого выхода, похоже, нет.

– Я? Да вы что! Я тут родилась!

– А, вы просто ищете работу? – предполагаю я.

– Ах, нет же! Я владелица магазина «Удача» – сувениры, безделушки, амулеты и прочее. Мне срочно нужен новый продавец. А в агентстве – картотека, они могут найти подходящего.

Она протягивает мне карточку магазина. Я с вежливой улыбкой кладу ее в карман хоть мне трудно представить обстоятельства, при которых меня заинтересует подобный ассортимент.

– А вам эта вертихвостка нашла работу? – тут же интересуется женщина. – Если нет, можно прийти в другой день, будет дежурить другой агент.

– Нет… она сказала, что в этом нет необходимости.

Я колеблюсь, а потом признаюсь:

– У меня, как оказалось, есть средства к существованию. Поэтому я могу делать все, что хочу.

Я произношу это вслух. Я слышу сам себя, пытаясь поверить, что это возможно. Я, которому ни один цент никогда не достался даром. Я, который привык все делать сам, ни на кого не рассчитывая. Я, который после занятий бежал на работу, а ночью писал курсовую. Я, который привык балансировать между работой и творчеством, максимально использовать время и оптимизировать ситуацию. И вдруг я могу делать все, что хочу.

– Ого! Вот это удача! – восклицает она, но голос ее звучит не торжественно или восхищенно, а почему-то озабоченно. Потом добавляет: – Раз так, то вам некогда прохлаждаться.

Я смотрю на нее с удивлением.

– Разве удача – это повод для беспокойства?

– Скорее для действий. Уж в чем, в чем, а в этом я разбираюсь, – усмехается женщина. – Магазин – это наш семейный бизнес, я в нем кручусь с малолетства. Удача всегда дается авансом. Думать, что удача – это награда за какие-то заслуги – ошибка, иногда фатальная. Это аванс, молодой человек, всегда аванс!