Натали Якобсон - Королева фей Ланнан Ши

– Потому, что я тоже люблю тебя, – ответила она, и действительно роковыми были эти слова, предательские слова они выдавали то, что говорили ее глаза. Ланнан Ши не могла любить, в ее сердце не должно было быть любви, но она влюбилась в простого человека, и теперь она стала несчастной навсегда, она не могла убить его, а он молил Бога о смерти, ведь он не мог жить без нее. Он был влюблен в свою смерть.

– Заботься о ней, – сказала Ланнан Ши, – заботься о нашей дочери, она вырастет, станет красавицей, и тогда я заберу ее с собой, в колдовское царство, пусть она не любит ни одного человека в этом мире, ведь тогда она станет такой же, как я.

– Лучше бы ты меня убила, чем позволила мне расстаться с тобой, – вырвалось у него, но ее глаза были полны печали. Она не могла остаться в мире людей, но проклятие вечности сбылось, она полюбила.

– Прощай, – прозвучало в тишине, – прощай, моя любовь, я всегда буду любить тебя.

– Я тоже буду любить тебя, моя темная красавица.

Она взглянула в его глаза, ее алые губы дышали прежней страстью. Она взяла в руки его милое лицо, готовясь подарить ему последний поцелуй любви и смерти. Ее красота дышала огнем гибели, и он знал, что этот поцелуй принесет ему смерть. Он был готов принять ее, но в самый последний миг, когда ее губы уже почти коснулись его губ, сделав над собой усилие, она с болью отвернулась. Хрустальная слеза уже текла по ее щеке, и сейчас весь мир готов был плакать о любви молодого графа и проклятой красавицы.

Печальными были глаза Ланнан Ши, она двинулась вперед, но он умоляюще коснулся рукой ее руки.

– Постой, не уходи, возьми мою жизнь, – взмолился он, но она лишь печально покачала головой.

– Я не могу, – ответила Ланнан Ши и грустно, как в полусне, добавила, – любовь моя.

Он смотрел и не верил в свое горе, когда она исчезла в серебристом сиянии. Он страдал, он не мог сдержать слез. Юный герой был повержен силой колдовства. Как сейчас ему хотелось рыдать о своей потере, но у него оставалась последняя надежда на жизнь, ее дочь, дочь его любви. Да, он будет жить с ней, и в этом будет его счастье. Уже сейчас из кружевной колыбели на него смотрели огромные, синие глаза красавицы Ланнан Ши.

Зала словно вышла из оцепенения, люди не знали, что происходит вокруг них. На полу лежало безжизненное тело священника, какой-то ужас наполнял его лицо, но на его груди лежала и горела, как яркое пламя огня, чудесная алая гвоздика. Ее лепестки расцвели там, где смерть забрала человеческую душу. Этот пылающий цветок был единственной памятью о том, что здесь еще минуту назад была сама Ланнан Ши, сама чудесная возлюбленная, да, она была здесь, она оставила в этом дворце свою любовь. Она разбила сердце молодого графа раз и уже навсегда. Но она же оставила здесь свою дочь.

Граф знал, она будет жить в мире людей, она вырастет, она станет красавицей, и в ее жизни будет не только опасность стать жертвой колдовства, в ней будет любовь, и только она сможет спасти ее от власти зла.

Чудесная музыка играла недалеко от леса. Она разливалась вокруг глади маленького озера. Она наполняла все волшебством, но что-то грустное было в ней. Оно предсказывало, что через час или два она стихнет и уже никогда не зазвучит в этом месте между морем и лесом, названным людьми королевством фей.

И, правда, что-то странное было здесь, люди боялись этого места. Говорили, по ночам здесь собираются эльфы и феи. Они утомят своими танцами до смерти любого, кто зайдет в их полуночное владение.

Говорили, это место посещает сама дьявольская красавица Ланнан Ши, и любой, кто увидит ее здесь и взглянет в ее прекрасные глаза, осужден на смерть.

Здесь кончался мир, и начинались владения магической силы. Там, где зеленые гибкие ивы склонялись к воде и отражались в ее гладком зеркале, у самого берега озера стоял огромный дворец. Это был необычный дворец, что-то волшебно легкое и нечеловеческое таилось в его позолоченных скульптурах и колоннах. Он отличался от всего, что с начала времен стояло на земле. В нем таилась колдовская сила, и магия поющего ветра звала зайти в мраморный дворец, который настолько вписался в эту укрощенную магической зеленью картину, что, казалось, стал ее неотъемлемой частью. Дворец блестел, и луна отражалась в серебристых стеклах огромных окон, выходивших на озеро.

Ночной мир оживал вокруг него. Все здесь было волшебством, и оно никогда не кончалось, но люди, попавшие сюда, были обречены на смерть, и не только от губящего взгляда Ланнан Ши, но и от другого, могущественного и непобедимого зла.

Зло поселилось не только на суше, но и в глубинах синих вод озера. Под водой был свой особенный мир, никто из живых не мог находиться в нем, не мог видеть его. Только души утопленников перерождались в нем, там был волшебный мир кораллов и жемчужин, водорослей и цветных, пестрых рыбок, подводных чудовищ и морских дев. Его наполняли русалки и другие, незнакомые людскому миру существа – мавки, души умерших без крещения, совершивших страшные грехи, отказавшихся от Бога и жизни. Они убивали, они совершали зло, они изводили людей, и у них тоже была своя повелительница. История их создания таилась во дворце.

Он стоял на берегу озера, величественный, неповторимый и прекрасный.

А у глубокого озера стояла Ланнан Ши, как призрак, полный сказочной красоты. Ее волосы, яркие как золото, были рассыпаны по ее спине, и только глаза были печальны и зловещи. Сегодня ночью она снова должна была обрести свою коварную власть над миром, зло ее души звало ее вперед.

Сонные цветы цвели и дышали свежестью ночи. Они были ее душой, их красота не могла быть странной и порочной, как очарование мраморного дворца.

Долина ночных роз простиралась рядом с дикими цветами леса, но никто не мог знать, что в середине их пестрого, узорчатого букета растет и переливается всеми оттенками колдовства алый и нежный цветок, то была дьявольская гвоздика, и она шептала самой ночи, что только ее призвала повелительница мрака.

Где-то, далеко позади, остался милый граф, влюбленный граф, сейчас она снова была готова совершить зло, но память о его нежных глазах все еще тревожила сердце чудесной возлюбленной.