Натали Якобсон - Королева фей Ланнан Ши

Дворец словно чувствовал, что это последний его бал, и знал, что его красота уже никогда не будет светиться для всего мира, а только для избранных жертв, но это были последние мгновения последней ночи, когда любой смертный мог восхититься и мог видеть его.

А внутри дворца, в огромной зале, под звуки волшебной музыки танцевали разодетые пары, величественные и грациозные. Они поражали своей роскошью. Одна из дам на балу отличалась особенной красотой.

Одетая в черное бальное платье, как в одежду траура, угрюмую, но прекрасную, со светлыми, почти золотыми волосами, совсем как у Ланнан Ши, с нитями черного жемчуга на шее, девушка по своей красоте не уступала этой зале, а даже частично превосходила ее.

Казалось, ее лицо не принадлежит ей, а далекой легенде о роковой красавице, но она совсем не была роковой, роковой была ее судьба.

Она была похожа на Ланнан Ши, те же губы, то же лицо, те же волосы, только прямые и пышные, и глаза более добрые, но несказанно печальные.

Неспокойно было у нее на сердце, какая-то скрытая тревога поселилась в нем и не давала ей покоя. Кэтрин было жутко, но она сдерживала себя, хотя все так смотрели на нее и перешептывались между собой, словно сама эта ночь готовила заговор против нее и осуждала ее на смерть.

Кэтрин любила балы, любила смеяться и танцевать, но сегодня лучше бы она совсем не приходила сюда. Как странно и ужасно было все вокруг нее, словно она внезапно попала в совсем другой мир, полный скрытой и жуткой опасности. Дикие глаза смотрели на нее, и она боялась встретиться с ними, уж что-то настолько страшное было в них, что их стоило опасаться. Ее сердце настороженно билось в агонии страха, она в ужасе ждала, что же произойдет в недалеком будущем.

Кэтрин танцевала, и холодная рука сдавливала ее руку, обжигая ее своим холодом, лишь ее волосы, казалось, были единственным живым на этом балу, они сверкали и переливались теплыми оттенками света.

На миг ей показалось, что вместо ледяной руки ее кавалера ее тонкие пальцы сжимает длинная клешня чудовища – огромного осьминога, но через мгновение все стало прежним. Холодное лицо того, кто танцевал с ней, не выражало ни злости, ни ненависти. Однако нечто дикое и звериное пряталось за маской надменного благородства, и она почувствовала это. Ей стало страшно, но она старалась не показывать этого.

– Что с тобой, Кэтрин, – раздалось над ней, пробуждая Кэтрин от ее мыслей и заставив вздрогнуть от удивления. Откуда он мог знать ее имя, ведь она видела его первый раз в своей жизни?

Она не знала, что сказать, на что и как ответить, она только быстро вырвала свою руку и отошла от танцующих пар.

Вдруг что-то заставило ее вздрогнуть, словно хрупкая слеза хрусталя разбилась о ладонь ее руки. Кейт разжала руку, на ее ладони сияли нежные темно-кровавые лепестки алой гвоздики. Девушка не удержала ее в руке, и цветок выскользнул из ее пальцев и упал на начищенный паркет. Откуда цветок оказался здесь, в бальной зале? Сейчас Кэтрин уже совсем не хотелось танцевать, ее тянуло скорее убежать отсюда и никогда больше не возвращаться сюда.

– Кэтрин, – прозвучало рядом с ней.

Она обернулась, перед ней стоял стройный, высокий и красивый молодой человек, он смотрел в упор на нее. На его изящном лице и изысканной одежде сверкали тени какого-то колдовского очарования.

– Это ты, – вырвалось у нее, но он лишь печально кивнул головой, – ты вернулся!

– Да, – был короткий ответ.

Кэтрин постаралась улыбнуться, вспоминая прошлое.

– Уже прошел год, – выговорила она, – целый год, с того мига, когда мы прощались с тобой. Ты отправлялся в дальнее плавание, чтобы найти «заколдованный замок».

Они оба улыбнулись в коротком миге воспоминаний, «заколдованный замок» – так называли далекую страну за морем, о которой никто толком ничего не знал.

– Помнишь, – сказала она, – все боялись, что ты уже никогда не вернешься, и только я верила, что ты снова приедешь сюда. Вот ты здесь, но что ты узнал в дальних краях, в своих путешествиях.

Он протянул ей кубок с вином, и вино в бокале как-то странно зашипело, когда ее белые пальцы коснулись его.

– Колдовство существует, – медленно вымолвил он.

– Правда? – улыбнулась Кэтрин, но внезапно что-то испугало ее, и она осеклась на полуслове.

– Как ты оказался здесь, где твой корабль? – вырвалось у нее, но он лишь отвел печальные и потускневшие глаза.

– Я узнал многое, но больше всего меня волновало одно, – прошептал он, – нет ничего лучше родного дома. Зачем странствия, зачем ложная надежда, мир полон опасностей, а дом света и тепла, но теперь у меня нет его, я потерял родную землю с тех пор, как ступил на борт этого трижды проклятого корабля. Сейчас я всего лишь пленник.

– Здесь что-то не так, – Кэтрин оглянулась встревоженным взглядом по сторонам, – что-то изменилось, именно здесь, во дворце.

Она с надеждой посмотрела на него и коснулась руками его рук. Он молчал, и она тщетно ждала от него ответа, что-то изменилось в нем, как и в этой зале, Кэтрин помнила, как год назад он уезжал отсюда смелым и отважным юношей с горячим сердцем. Теперь холодная статуя сверкала в лице живого человека, но он, не отрываясь, смотрел на нее, и что-то странное было в его взгляде.

– Твои волосы – произнес он, – они блестят, как пламя раскаяния, его не может убить даже зло, я знаю только одну девушку и одну легенду с такими волосами, но они несут сметь.

– Господи! – усмехнулся он.

– Это скрывают, как вечную тайну, но я узнал, узнал ту красавицу, любовь которой – это смерть. Как ты похожа на нее, словно ты – это она.

Кэтрин невольно отшатнулась, и вдруг ей показалось, что вместо человеческих глаз исподлобья на нее смотрят кровавые огоньки. Они горели злобой, на ее глазах человек превратился в исчадие зла. Она невольно вспомнила, что пленники заколдованной страны, если и вырываются на волю, то все равно на всю жизнь становятся чудовищами, готовыми убивать других людей. Таков был закон колдовства, его было не изменить ничем.

Вдруг все прошло, и снова Кэтрин смотрела в холодные и безжизненные, отчасти лукавые глаза. Он не обратил внимания на ее испуг.

– За время своих странствий я узнал одно, кроме смертного мира, существует другая жизнь, за пределами света и дня, далеко от людей, тайно ото всех, но они сильнее жизни, и сегодня я пришел сюда не случайно.

Его последняя фраза жутким эхом отдалась в сознание Кэтрин, она испугалась.

– Знаешь ли ты, Кэтрин, что, кроме одной легенды существуют и другие истории ужасов, как подводные рифы среди глади моря, – он посмотрел прямо на нее. Он говорил, но его глаза блистали холодным ледяным ужасом, они смеялись над слабостью человека и ненавидели силу святынь. Теперь он казался Кэтрин незнакомцем, да, она совсем не знала его таким, каким он стал, перед ней стоял совершенно чужой, незнакомый человек, или сам дьявол.