Дмитрий Дегтев - Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

Интересно, что в начале ноября Гитлер всерьез поручил Паулюсу изучить вопрос о возможном восстановлении Тракторного завода! Чтобы наладить там выпуск немецких танков. И это в то время, когда город еще не был взят, а оккупированная немцами часть ежедневно подвергалась артобстрелам, залпам реактивных установок с островов и восточного берега, а также регулярным ночным бомбардировкам. Тем не менее исполнительный генерал утром 9 ноября лично посетил предприятие, осмотрев цеха и уцелевшее оборудование. «Завод в целом является одним из самых современных в мире, – гласил соответствующий отчет. – Хотя на нем разрушено большое количество заводских сооружений и машин, здесь еще находится много пригодного оборудования, в том числе эвакуированного в прошлом году из Харькова. На путях стоят вагоны с 300 тоннами загруженного металлопроката».

В преддверии очередных боев и в условиях практического отсутствия подкреплений немцы продолжали шерстить ряды. В начале октября был начат процесс замены немецких солдат на русских добровольцев. Таковых массово принимали на должности водителей, помощников водителей, возниц, вспомогательных рабочих, рабочих строительных и снабженческих подразделений. Кроме того, хиви устраивались и в передовые подразделения в качестве подносчиков боеприпасов, переносчиков кабеля, пятых и шестых номеров расчета в батареях дивизионной и полевой артиллерии, саперов и т. д.

Кроме того, Паулюс приказал изъять из танковых полков свободные экипажи (кроме водителей и командиров машин) и сформировать из них боевые группы, вооруженные легкими и тяжелыми пулеметами, после чего направить их на спокойные участки обороны вроде берега Волги, а высвобожденную там пехоту применять в штурмовых операциях.

Еще одним мероприятием стало включение в состав каждой дивизии 6-й армии по одному туркестанскому батальону. Их формирование и первичная подготовка проводились в тыловом районе группы армий «Б» на базе 162-й пехотной дивизии. Ожидалось, что туркестанцы прибудут к местам службы к 18–19 ноября, однако, к счастью последних, произошли некоторые задержки. Учитывая же, что порядок в оккупированных районах города помимо 1-й роты 541-го моторизованного батальона фельджандармерии (Feldgend.Abt.541(mot)) осуществляла сотня 6-го украинского батальона, можно констатировать, что 6-я армия все больше превращалась из собственно немецкой в эдакое интернациональное сборище.

1 ноября на передовом КП VIII авиакорпуса, находившемся на кирпичном заводе в Разгуляевке, прошло совещание, в котором приняли участие Паулюс, командир 51-го армейского корпуса Зайдлиц-Курцбах, Фибиг и Рихтхофен. Злой и раздраженный, он заявил им, что дальнейшая поддержка авиации для 6-й армии бессмысленна. Во-первых, войска все равно не в состоянии воспользоваться ей, во-вторых, плацдарм, удерживаемый советскими войсками, настолько сократился, что легче забрасывать ручными гранатами, а не тратить бомбы. Генералы пытались оправдываться и приводили массу «объективных» причин, однако Рихтхофена они не удовлетворили. «Я услышал от них старые и глупые отговорки, – писал он в своем дневнике, – которые являются лишь отчасти правдой: нехватка войск, отсутствие профессиональной подготовки в этом виде боев и нехватка боеприпасов». Реальные причины Рихтхофен видел в «усталости командования и войск» и в жестком формализме, царящем в сухопутных войсках, когда только 1000 солдат из одной дивизии могут одновременно участвовать в боях при общей численности в 12 000. Кроме того, он считал, что генералы довольствуются простым изданием приказов, не вдаваясь в подробности.

Из восьми дивизий, входивших в тот момент в состав 51-го армейского корпуса, лишь одна (100-я егерская) была признана пригодной для наступления, остальные по немецкой классификации считались годными лишь для обороны. Учитывая, что серьезных подкреплений по-прежнему не ожидалось, штаб 6-й армии решил провести очередную рокировку своих сил. А именно вывести из города выдохшуюся 305-ю пехотную дивизию, отправив ее на «северный заслон» вместо 60-й моторизованной. А последнюю, после 8 дней отдыха, наоборот, отправить в Сталинград для наступления на химическую фабрику «Лазурь» – последний промышленный объект, до которого немцы еще не добрались. Предполагалось начать эту операцию не ранее 15 ноября.

Однако потом был предложен другой вариант: срочно перебросить в Сталинград пять саперных батальонов. При этом 50-й и 45-й моторизованный батальоны (Pz. Pi. Btl.50 и Pi.Btl.(mot)45) штаб группы армий «Б» отправил в Сталинград своим ходом, 162-й поручили перевезти итальянцам, а 294-й и 336-й батальоны перебросить по воздуху. Между штабом 6-й армии и ОКХ возникли определенные разногласия. «Наверху» требовали первым делом захватить «теннисную ракетку», а уже потом зачищать берег, «внизу» полагали, что условием наступления на «Лазурь» должна быть полная ликвидация плацдарма возле заводов «Красный Октябрь» и «Баррикады». Точку в этом споре в итоге поставил сам Гитлер, вставший на сторону Паулюса: перед наступлением на химическую фабрику необходимо сначала захватить местность восточнее металлургического и орудийного заводов.

Первым в 11.00 4 ноября на аэродром Питомник был переброшен Pi.Btl.294, а уже вечером вслед за ним прибыл и 336-й батальон. Общая численность боевого состава пяти саперных батальонов, на которые возлагались большие надежды (правда, в основном фюрером, а не штабом 6-й армии), насчитывала 1753 человека.

В свою очередь, 62-я армия, пользуясь передышкой, усиленно укрепляла свои последние рубежи, готовясь отчаянно защищать последний плацдарм. В начале ноября Еременко хотел провести еще одну десантную операцию. Одна усиленная рота должна была высадиться на берегу южнее СТЗ, в то время как с севера 124-я стрелковая бригада должна была нанести удар вдоль берега. Целью являлось создание плацдарма в северной части города. Однако большие потери в бронекатерах и судах, понесенные в ходе предыдущего десанта, а также приказ срочно перебросить большую часть канонерских лодок в Астрахань вынудили отказаться от этой идеи.

В первые дни ноября в районе Сталинграда стояла теплая погода, днем столбики термометров показывали +12 – +15 градусов, ночью +3 – +5 градусов. Отметим, что во время Второй мировой войны в Германии осуществлялся переход на зимнее время, поэтому 1 ноября стрелки часов были передвинуты на час вперед. Соответственно, разница с московским временем зимой составляла не два часа, а один!

Утром 1 ноября «Штуки» совершили налет на прибрежную часть завода «Красный Октябрь», сбросив на нее тяжелые зажигательные бомбы. После этого ударные группы 79-й пехотной дивизии попытались захватить мартеновский цех, однако атака успеха не имела.