Джон Харпер - Правда об Ютландском бое

Шеер, для которого общее положение все еще оставалось также неясным, оказался теперь охваченным нашим флотом. Английские линейные крейсеры, вышедшие, наконец, в голову линии, находились теперь у него на правом крамболе, а громадная линия наших кораблей в кильватерном строю расположилась на его курсе. Благодаря удачному развертыванию Джеллико, голова противника была охвачена, и положение его было отчаянным. Чтобы как-нибудь выйти из него, Шеер произвел свой знаменитый «поворот все вдруг» для всего флота.

Данный маневр имел целью дать возможность своему более слабому флоту выйти из клещей, в которые он был зажат. Для того чтобы выиграть время и произвести поворот без особого риска, эскадренные миноносцы противника поставили дымовую завесу и произвели торпедную атаку на нашу боевую линию. Весьма вероятно также, что флотилия эскадренных миноносцев противника сделала попытку подойти к пострадавшему «Висбаден», чтобы спасти его экипаж, но встреченная сильным огнем наших линейных кораблей была вынуждена отступить. По арьергарду нашей боевой линии было выпущено шесть торпед, но ни одна из них не попала в цель, и Джеллико не пришлось изменить свой курс.

Хотя дымовая завеса помешала Джеллико видеть движения противника, однако, ему очень скоро стало ясным, что противник повернул.

В тактике не существует такого маневра, который служил бы прямым ответом на «поворот все вдруг», за исключением непосредственного преследования противника сильнейшим флотом. В данных условиях такое преследование было, связано с чересчур большим риском, на какой ни один рассудительный адмирал не мог пойти.

Как уже нами указывалось выше, поворот нашего линейного флота для преследования противника поставил бы нас в чрезвычайно невыгодные тактические условия. Наши корабли были бы тогда открыты для торпедных атак германских линейных кораблей и эскадренных миноносцев, позиция которых оказалась бы в этом случае весьма благоприятной.

Кроме того, приходилось еще считаться с опасностью, грозившей как от пловучих мин, которые могли бы быть сброшены германскими кораблями, так и от возможных подводных лодок. Скорость хода нашего линейного флота лишь немного превосходила скорость хода противника, вследствие чего преследование весьма затянулось бы.

Таким образом, не имея почти никакой надежды настигнуть противника до наступления темноты, наш флот в то же время почти наверное потерял бы преимущество своего положения, находясь между противником и его базой.

В условиях хорошей видимости решение этого вопроса могло бы заключаться в разделении нашего флота и в посылке быстроходных эскадр для ударов по флангам противника, но в то время был уже слишком поздний час, чтобы данный маневр мог быть желателен даже при самой благоприятной обстановке. В туманную же погоду, имея впереди всего только несколько часов дневного света, такая тактика едва ли могла быть одобрена, в особенности ввиду трудности согласования действий между отдельными отрядами.

Принимая во внимание, что в тех широких пределах дуги, где находился Джеллико, не было ничего, что могло бы дать ему указание, в каком направлении отступил противник, он принял единственное возможное в то время решение, которое в дальнейшем могло привести к окончательной победе. В 18.44 он повернул главные силы на SO, т. е. на наиболее выгодный курс, для того чтобы, с одной стороны, отрезать противника от его баз, а с другой стороны, сблизиться с ним на сходящихся курсах и заставить принять бой (рис. 8).

Наши линейные крейсеры, главной обязанностью которых была теперь разведка, также изменили свой курс сперва на SO, а затем на SSO. Хотя германские корабли, несмотря на все перемены курса, не появлялись еще в пределах видимости, тем не менее Битти не делал попыток пройти дальше по направлению к ним.

В своем донесении он указывает: «…осторожность не позволяет мне с моими более слабыми силами слишком сближаться». Это донесение не относится к какому-нибудь определенному моменту, вследствие чего может быть сочтено за выражение его общей тенденции.

«Разведывательными силами» Битти являлись теперь шесть линейных крейсеров против четырех противника. Таким образом, в этом отношении перевес был на стороне Битти. Кроме того, у него было еще значительное преимущество в скорости хода, что давало ему возможность восстановить соприкосновение с противником и обеспечить себе отступление к нашему линейному флоту, не подвергая лишнему риску свои корабли.

Вследствие отхода линейного флота противника, артиллерийский огонь между главными силами противников на некоторое время прекратился. Через десять минут после изменения курса на SO, наш линейный флот снова изменил курс правее па S, чтобы еще быстрее приблизиться к предполагаемому местонахождению противника.

В 18.54 в «Marlborough» попала торпеда, выпущенная, по всей вероятности, с поврежденного «Висбадена».

Несмотря на это, «Marlborough» оказался в состоянии продержаться в строю в течение еще нескольких часов, хотя наибольшая скорость его хода значительно уменьшилась. Приблизительно в это же время наш линейный флот прошел мимо обломков «Invincible», причем 3-я и 4-я эскадры легких крейсеров прошли с двух сторон от него. Затонувший корабль был ясно виден, его нос и корма возвышались над водою, и по ним можно было судить, что при взрыве он разломился на две части [16].

Шеер, так удачно вышедший из опасного положения благодаря своему поспешному отходу, а также своему курсу в течение нескольких минут на W, теперь снова повернул на Ost. Несмотря на все его уверения в противном, нельзя поверить, чтобы он это сделал с целью возобновления боя. По всей вероятности, вследствие тумана и дыма он был введен в заблуждение относительно фактического местонахождения нашего линейного флота около 18.35 и полагал, что последний находился дальше к югу, чем это было в действительности.

Весьма вероятно также, что, по его расчетам, поворот на Ost должен был дать ему возможность пройти за кормой нашего флота и оказаться благодаря этому в более благоприятных условиях не только в отношении своих баз, но и в отношении вечернего освещения в том случае, если бой опять возобновится. Никаких других объяснений для данного тактического приема Шеера, повидимому, быть не может. Такой талантливый командующий и опытный тактик, каким, несомненно, был Шеер, никогда не повел бы сознательно свой флот прямо в центр нашей дуги, образованной нашими главными силами, подвергая этим свои корабли сосредоточенному огню всех наших линейных кораблей, как это фактически и случилось.