Джон Харпер - Правда об Ютландском бое

Джеллико в своем отчете указывает:

«Я сразу оставил мысль о ночном бое между линейными кораблями, боясь тяжелых последствий, которые могли бы произойти, во-первых, вследствие большого количества минных кораблей, а во-вторых, вследствие невозможности отличить свои корабли от кораблей противника.

Кроме того, результат ночного боя в современных условиях зависит в значительной мере от чистого случая… Поэтому я решил держать курс на S, где я смог бы днем возобновить бой и занять более благоприятную позицию, чтобы перехватить противника при его решении вернуться в свою базу, идя на Гельголанд или на Эмс, а оттуда вдоль северо-германского побережья…»

Битти в своем донесении сообщает:

«…Я полагал, что противник находится на NW, а мы находимся между ним и его базой.

…Ввиду наступающей темноты, а также по некоторым другим причинам, как то: а) расстояния, на котором мы находились от главных сил; б) повреждений на линейных крейсерах; в) сосредоточения сил противника; г) большого числа эскадренных миноносцев, сопровождавших противника, и, наконец, д) уверенности, что благодаря занятой нами стратегической позиции мы установим днем, при более благоприятных условиях, местонахождение противника, — я не считал ни своевременным, ни желательным сближаться с главными силами противника в ночное время…»

Мы видим, что как Джеллико, так и Битти, были против ночного боя главных сил, и что оба они считали свою позицию стратегически благоприятной для того, чтобы перехватить противника.

В своих расчетах им приходилось принимать во внимание существование трех путей: северного на Horns Reef, южного — вдоль Фрисландского побережья и среднего, подходящего к Гельголанду с W.

Битти расположил свои линейные крейсеры далеко впереди, чтобы противник не мог обойти линейный флот с южного фланга, как это должно было бы случиться, если бы он избрал один из южных путей.

Находившиеся в арьергарде флотилии эскадренных миноносцев представляли собою не только защиту главных сил в случае их атаки легкими силами с тыла, но являлись также угрозой для неприятельского линейного флота, если бы он попытался пройти за кормой нашего флота.

Сосредоточивая их таким образом сзади, Джеллико сводил до минимума возможность «печальных недоразумений» между нашими собственными линейными кораблями. Кроме того, они занимали, таким, образом, удобную позицию для присоединения к флоту при повороте днем на N.

Но все три пути не могли, конечно, охраняться достаточно надежно. При данном распределении наших сил охрана двух южных путей была до некоторой степени, несомненно, обеспечена, но даже при том условии, что эскадренные миноносцы находились позади, три подводные лодки вышли 30 мая из Harwich вечером и уже 1 июня до рассвета находились своей позиции около прохода Horns Reef [18]и «Abdiel» был предусмотрительно послан для постановки мин в этом проходе, все же оставалась еще возможность, что противник пройдет в тылу необнаруженным, и нашим главным силам не удастся вынудить его днем принять бой. Как бы ни была мала такая вероятность, но тем не менее она все же существовала [19].

Вероятность поворота противника с наступлением темноты на N в направлении к Скагерраку, повидимому, совершенно не была принята во внимание, причем сам Шеер также нигде не указывает на этот вариант.

Выбор данного пути мог оказаться только в том случае, если бы этот маневр остался незамеченным нашими кораблями до момента, когда преследование. оказалось бы уже бесцельным.

Главные силы противника, которые в 20.00 изменили свой курс на S, в 20.30 повернули на W. В это время их атаковала 4-я эскадра легких крейсеров, после чего в 20.50 они снова повернули на юг, на свой первоначальный курс.

Этим курсом они шли до 21.40, за исключением двух моментов, когда, заметив наши корабли, они отвертывали на несколько минут к W.

После 21.30 главные силы германского флота шли в таком порядке: 1-я эскадра, флагманский линейный корабль, 3-я эскадра, 2-я эскадра, с кораблем «Вестфален» в голове [20]. Перед этим головной шла 2-я эскадра.

Около 21.05 легкими крейсерами «Royalist» и «Caroline», а также «Castor» и несколькими миноносцами 11-й флотилии были замечены корабли, принятые ими за линейные крейсеры противника. Однако возникли некоторые сомнения. Вице-адмирал Джеррам, командовавший 2-й эскадрой линейных кораблей, доносит:

«…около 21.00 я оставил торпедную атаку, которую приказал произвести «Caroline», так как я был уверен в том, что корабли, находившиеся у нас на правом траверзе, были нашими линейными крейсерами.

…вскоре после того я приказал «Caroline» произвести атаку в том случае, если, имея возможность лучше видеть их с своего места, чем я, он мог быть совершенно уверенным, что это неприятельские корабли. Но была ли фактически произведена эта атака, мне неизвестно. В случае, если это были действительно корабли противника и атака не была произведена, то вина лежит всецело на мне, а не на «Caroline».

Этот инцидент, имевший место в сумерках, но еще до наступления полной темноты, показывает, насколько прав был Джеллико, когда говорил, что ночью невозможно отличить свои корабли от кораблей противника. Еще более ярким примером этому может служить другой происшедший случай.

Около 22.00 «Castor», находившийся на правой раковине главных сил, заметил справа по носу не менее трех крейсеров. Это были корабли 2-й разведывательной группы. Согласно донесению «Castor», эти корабли опросили его при помощи первых двух секретных позывных того дня. Находясь на расстоянии около 12,5 каб. от «Castor», два головных корабля, наведя прожектор, открыли по нему огонь. «Castor» ответил им тем же. Два из восьми шедших вслед за «Castor» эскадренных миноносца выпустили торпеды, остальные же, несмотря на стрельбу, решили что это свои корабли, и атаку не произвели.

Далее в донесении «Castor» читаем:

«Приходится весьма сожалеть о том, что у командиров эскадренных миноносцев возникли сомнения, действительно ли это корабли противника или нет, в результате чего был упущен удобный случай произвести торпедную атаку».

Что касается сомнений, которые, естественно, должны были возникнуть, когда неизвестный корабль правильно дает секретные позывные дня или даже хотя бы только их часть, то в донесении «Castor» указывается:

«Необходимо отметить также, что какой-то корабль, шедший впереди 2-й эскадры линейных кораблей, запросил около 21.00, сигнализируя прожектором: