Джон Харпер - Правда об Ютландском бое

«На сигнал следовать за ним и отрезать противника, который Битти дал в 19.20, никакого ответа от адмирала, командовавшего второй эскадрой линейных кораблей, не последовало. По всей вероятности, запросив о разрешении следовать за Битти, он или не получил ответа, или же ему было отказано».

Оказывается, что в то время, когда печаталась книга Беллерс, документы по связи во время боя не были оглашены. Упомянутое выше радио было шифрованным, вследствие чего могло быть известно только тем, кто был допущен к секретным документам. Принимая во внимание, что Беллерс имел, повидимому, достаточно оснований, чтобы ссылаться на текст секретного радио, надо предполагать, что ему было также известно, что Битти дал сигнал не в 19.20, когда главные силы повернули, чтобы уклониться от торпед противника, а в 19.5, т. е. после того, как линейный флот вновь построился и повернул на SW для сближения с противником.

Если бы автор правильно указал время, когда был дан сигнал, он не смог бы тогда отнести его к моменту поворота главных сил. Очевидно, автор считает вполне уместным игнорировать точность передачи фактов, когда это необходимо для прославления Битти за счет Джеллико. Лучшим доказательством этого может служить выдержка из обозрения книги Беллерс, напечатанного в «Таймс» от 19 февраля 1920 года: «В этом наше мнение расходится с автором. Он приводит данные, которые, по его мнению, несомненно, серьезно компрометируют служебную репутацию командующего Гранд-Флитом и низводят его на уровень Кальдера или даже Бинга. Но он не приводит никаких доказательств, подтверждающих правильность его умозаключений, за исключением фразы: «что такой сигнал был дан, зарегистрирован в журнале и известен всему флоту». Кроме того, из текста книги ясно видно, что он лично не видел этих вахтенных журналов, по которым, как он говорит, только и можно установить истинные факты и правильно оценить поведение Джеллико во время боя. Мы же считаем эти выражения оскорбительными и недопустимыми. Они равносильны удару, нанесенному в спину из-за угла».

Мы убеждены, что каждому справедливому читателю эта критика методов данного автора покажется довольно сдержанной. Что касается инцидента с сигналом «следовать за мной», который был столь же ненужным, как и бессмысленным, и мог только ввести Джеллико в заблуждение, то он уже был нами изложен выше.

Опрометчивые и заведомо неверные суждения Беллерс об этом инциденте были использованы теми, кто желал получить новую «палку» в руки, чтобы лишний раз ударить Джеллико. Пыль, пущенная в глаза обществу, так в них и осталась, как это обыкновенно бывает, до того момента, когда в декабре 1920 г. были опубликованы «Официальные документы и сигналы» и даже тогда только в некоторых кругах раздались отдельные протестующие голоса. В «Daily Mail» от 21 сентября 1920 г., 1 ноября 1920 г. и 3 ноября 1920 г. указывалось, как «факт», что этот сигнал «следовать за мной» был дан в 19.15, тогда как в той же газете от 12 октября 1920 г. этот сигнал относился уже к 19.32. Из других изданий, в которых упоминается об этом инциденте, мы можем указать на «Geobe» от 21 сентября 1921 г., в котором также считается, что этот сигнал был дан в 19.15. Таким образом, мы видим, что ложные и необоснованные суждения капитана Беллерс получили широкое распространение и имели весьма серьезные последствия.

Вильсон также ссылается в своей книге [57]на этот инцидент и в заключение говорит: «при этом еще раз представилась широкая возможность». Вильсон не связывает того момента, когда был дан сигнал с поворотом флота, но указывает несколько неверно время, еще более подчеркивая этим происшедшую задержку. Битти дал радио в 19.50, а не в 19.45, как указывает Вильсон, и Джеллико не мог его получить раньше чем в 20.00 Однако, приказание командующего сделать то, о чем просил Битти, было дано линейному кораблю «King George V» и получено последним, судя по вахтенному журналу этого корабля, в 20.07. Непонятно, какую «широкую возможность» подразумевает автор; поворот к линейным крейсерам только задержал бы головные части наших главных сил, сближавшихся с противником по более прямому курсу, чем линейные крейсеры.

Черчилль, упоминая об этом случае, считает, что сигнал был дан в 19.47, а не в 19.50, и говорит: «Английские линейные крейсеры должны были вскоре завязать бой. Где же находились головные корабли нашего линейного флота?..» Но если бы прежде чем задавать этот вопрос, он потрудился, взглянуть на карту боя, приложенную к «Официальной Истории» или хотя бы на «Описание», составленное адмиралтейством, то он увидел бы, что в это время наши главные силы шли прямо на противника.

Разбирая первый отход германского флота в 18.35, Черчилль заявляет [58]: «Джеллико, которому грозила опасность от идущих на него торпед, повернул от них, согласно давно принятой им тактики…» Это чистейшее измышление самого господина Черчилля. Он преподносит нам свою кабинетную версию об Ютландском бое, даже не потрудившись до сих пор проверить важнейшие факты. В 18.35 Джеллико не поворачивал в сторону от торпед. После первого отхода немцев, как только опасность итти в кильватерной струе противника сделалась ему ясна, он в 18.44 сблизился с противником, повернув сперва на 11°, а затем через 10 минут еще на 45°, уклонившись, таким образом, всего на 56°. Его главные силы выходили прямо в голову Флота Открытого моря, когда через 17 минут Шеер нарвался на них [59].

Невежественные критики неоднократно осуждали адмирала Джеллико за тот единственный случай, когда он использовал всеми признанный маневр уклонения от торпедных атак германских эсминцев в 19.22, при втором отходе немцев. Это был обдуманный и признанный всеми флагманами маневр; к нему неоднократно прибегали многие адмиралы не только в Ютландском, но и в других боях. В Ютландском бою этот маневр был произведен адмиралами: Стерди, Эван Томас, Берней, Хууд, Битти, а также и Хиппер. Некоторыми из них уклонение было сделано даже больше чем у Джеллико, и между тем ни один из них не вызывал порицания. Предположим, на один момент что главные силы вообще не делали этого уклонения на несколько минут для избежания торпед. Каков был бы тогда результат? Если бы флот не изменил своего курса, то, исходя из опыта практических упражнений мирного времени можно было вполне основательно предположить, что было бы несколько попаданий в корабли, и мощность нашего линейного флота как боевой силы понизилась бы.

Другим приемлемым маневром был бы поворот на торпеды или, иными словами, можно было сделать рискованную попытку во-время успеть уловить след идущей торпеды и дать возможность каждому кораблю отдельно принять соответствующие меры. Но этот способ чрезвычайно опасен в условиях плохой видимости, в особенности когда кильватерные струи проходящих в большом количестве кораблей мешают видеть след торпеды. Но даже если бы это было сделано, то что же дальше? Наши главные силы шли бы через дымовую завесу за отходящим флотом противника, непрерывно рискуя подорваться на пловучих минах, сбрасываемых с этой целью немцами и представляя собою весьма удобно мишень для торпедной атаки в особенности со стороны такой «завесы подводных лодок», какую встретил Битти, как он был уверен в самом начале боя.