Джон Харпер - Правда об Ютландском бое

В том случае, если бы противник был замечен в NO или Ost направлении, задача отрезать его от его базы в SO направлении лежала на самом Битти.

Именно так и поступил Битти, когда показался противник, и в этом получил полное одобрение со стороны Джеллико.

В конце концов создалось такое положение, что, с одной стороны, Битти ожидал появления противника с SO и соответственно этому располагал свои передовые части, а с другой стороны, приказал своим наиболее мощным и более тихоходным кораблям находиться на расстоянии 5 миль в NW направлении, вследствие чего при введении их в бой неизбежно должна была произойти задержка.

Другими словами, Битти сделал элементарную и фатальную ошибку, разделив свои силы таким образом, что вступить в бой он мог только с одной их частью. И это, как мы увидим дальше, привело к катастрофическим результатам.

В 13.30 направление линии завесы крейсеров было изменено на ONO, 5-я же эскадра линейных кораблей находилась NNW в 5 милях от «Lion».

Флот Открытого моря вышел из залива Яде (Jade) 31 мая между 2.00 и 2.30. Впереди линейного флота шли крейсеры и линейные крейсеры. Линейные крейсеры быстро оторвались от главных сил, чтобы успеть до наступления темноты подойти к норвежским берегам, условившись, что линейный флот присоединится к ним на следующее утро.

Около 14.30 германский линейный флот прошел у Horns Reef, в то время как линейные крейсеры были уже на 50 миль впереди. Часа за два до этого были высланы пять разведывательных дирижаблей, но наш флот ими обнаружен не был, и Шеер не получил от них никаких сведений.

Шеер не имел в то время ни малейшего подозрения о том, что Гранд-Флит вышел в море и идет ему навстречу. Расположение сил Джеллико было, однако, хорошо рассчитано на то, чтобы заставить германский флот вступить в бой с Гранд-Флитом в его полном составе.

Придя на указанное место и не имея никаких сведений о противнике, наш флот линейных крейсеров, согласно полученной от главнокомандующего инструкции, изменил свой курс на N, для соединения с нашим линейным флотом. В 14.15, когда курс был изменен, легкий крейсер «Galatea», находящийся в 17 милях от «Lion», заметил на расстоянии около 10 миль в восточном направлении пароход, который, повидимому, стоял на месте и парил.

Появление этого нейтрального торгового судна, несомненно, ускорило начало последовавшего затем боя. Трудно предугадать, каков был бы исход, если бы это судно не показалось совершенно случайно в поле зрения обоих флотов противников. Во всяком случае, обе стороны не знали бы о присутствии друг друга до тех пор, пока их линейные крейсеры не прошли бы еще значительно дальше к N.

К тому времени неприятельские линейные крейсеры отошли бы еще дальше от поддерживающего их Флота Открытого моря, а наши линейные крейсеры заняли бы более выгодную позицию с точки зрения поддержки их нашим линейным флотом. Таким образом, когда произошла бы встреча флотов, положение было бы гораздо выгоднее для нас. Но так как все эти предположения являются теперь совершенно бесполезными, вернемся к фактам.

Заметив пароход, «Galatea» направилась к нему полным ходом и скоро заметила вблизи от него мачты и трубы военного корабля. Оказалось, что пароход был задержан двумя германскими эскадренными миноносцами и что на NO находилась 2-я разв. группа легких крейсеров. Немедленно с «Galatea» было передано по радио, что ею замечен противник, и в 14.28 с «Galatea» и «Phaeton» был открыт огонь по обоим эскадренным миноносцам. Через 4 минуты после этого крейсер «Эльбинг» открыл огонь по «Galatea» и «Phaeton» с дистанции в 75 каб. Ввиду того что дальнобойность артиллерии наших легких крейсеров уступала противнику, они изменили курс, стараясь завлечь его в направлении нашего линейного флота; не теряя соприкосновения с противником, они держались все время вне боевой дистанции.

В 14.35 с «Galatea» поступило донесение, что ею замечено большое количество дымов как будто от идущего флота в направлении ONO. Эти корабли были германскими линейными крейсерами, шедшими полным ходом на W для поддержки легких крейсеров.

В это время линейные крейсеры Битти только что изменили курс на SO, причем флажный сигнал об изменении курса был дан уже при повороте. На флагманском корабле 5-й эскадры линейных кораблей «Barham» этот сигнал не мог быть разобран с того расстояния, на котором он находился от «Lion», однако, последний не повторил ему своего приказания при помощи других имевшихся у него средств.

Таким образом, прошло несколько минут, прежде чем Эван Томас увидел, что линейные крейсеры изменили курс, а так как Бити увеличил вместе с тем и свою скорость до 22 узлов, то 5-я эскадра линейных кораблей очень скоро от них отстала более чем на 10 миль и на некоторое время фактически исчезла из виду.

Ошибка, которую сделал «Lion», не обеспечив получение на «Barham» исполнительного сигнала о перемене курса, еще более отдалила тот момент, когда эти мощные линейные корабли могли вступить в бой для поддержки линейных крейсеров.

Подготовительный сигнал о перемене курса был дан на «Lion» за 5 минут, и если бы одновременно с этим был дан также сигнал 5-й эскадре линейных кораблей «сблизиться», то расстояние между эскадрами до момента исполнительного сигнала быстро бы уменьшилось.

Последнее донесение с «Galatea» ясно говорило о том, что противник не сможет ускользнуть через проход у Horns Reef, не вступив в бой. Поэтому Битти изменил свой курс сперва на Ost, затем к NO для сближения с противником.

В 14.45 авиатранспорту «Engadine», прикомандированному к линейным крейсерам, было дано приказание выслать самолет. Гидросамолет взлетел в 15.08, но, вследствие плохой видимости, не мог нести наблюдения за неприятельскими кораблями. Три раза он передавал свои донесения, но они не были получены на «Lion». После получасового полета гидросамолет вынужден был спуститься вследствие порчи мотора. За исключением этого полета, английские воздушные силы участия в бою не принимали [10] Авиатранспорт «Campania», прикомандированный к флоту в Scapa Flow, несколько запоздал выйти, вследствие неправильно понятых сведений о времени выхода линейного флота. Он не был, таким образом, в состоянии догнать флот и вовремя дать самолеты для разведки, поэтому в 4.21 он получил от Джеллико приказание вернуться в базу. Это исключало необходимость откомандирования эскадренных миноносцев для его защиты. .

В 15.34 корабли, указанные в донесении «Galatea», были опознаны как 5 германских линейных крейсеров, идущих в сопровождении легких крейсеров и эскадренных миноносцев.