Михаил Фостиков - Дневники казачьих офицеров

Дивизия расположилась на ночлег на улицах за неимением мест (город был забит донскими частями и беженцами). Ночью в районе расположения дивизии шайки пьяных воров нападали на коновязи наших частей с целью увести лошадей, но это им не удалось, так как казаки не спали, а к утру в районе дивизии насчитали около двадцати трупов из шаек, нападавших ночью.

23 декабря дивизия прибыла в Ростов, имея ночлег по пути в станице Аксайской. Генерал Кутепов уже был в Ростове. Генерала Врангеля на фронте не было, не было его и в Ростове.

23 декабря, проходя через Нахичевань, я узнал, что там наши интендантские склады набиты английским обмундированием и продовольствием. По прибытии в Ростов я явился к генералу Кутепову, который тогда был назначен начальником обороны Ростова. У него я спросил разрешения одеть дивизию из складов, на что получил категорический отказ. Это меня очень удивило.

24 декабря по тревоге дивизия была вызвана на фронт севернее Нахичевани к Армянскому монастырю, куда в это время уже подошел без всякой борьбы противник, а за час до тревоги мной был получен приказ от главнокомандующего спешно направить части в свои отделы.

По тревоге дивизия все же выступила к Армянскому монастырю, где лихо атаковала, по собственному почину, пехоту и конницу противника, который поспешно отошел. Но соседние наши части — к западу 2-я стрелковая дивизия Добрармии, а к востоку Донской корпус — не помогли развить и увеличить успех, а, воспользовавшись отходом и задержкой противника, сами поспешно отошли дальше. Простояв с дивизией на месте боя до вечера, я остался один — все отошли!

Во исполнение приказа главкома дивизия с темнотой выступила в Ростов, куда прибыла ночью, а по дороге силой захватила обмундирование в Нахичевани (впервые отказался выполнить приказ высшего командования!).

25 декабря дивизия выступила из Ростова через Таганрогский мост, а к утру 26-го сосредоточилась на станции Батайск.

27 декабря к вечеру дивизия прибыла в станицу Кущевскую, откуда части были отправлены по своим отделам по железной дороге и походным порядком.

Местом для формирования 2-й Кубанской казачьей дивизии, начальником которой я был назначен, была указана станица Григорополисская, куда я и направился со своим штабом. Дивизия вошла в состав 2-го Кубанского корпуса со штабом корпуса в Армавире, где он находился с первых чисел декабря. Во 2-й Кубанский корпус входили и части Кавказского отдела. Командиром корпуса был назначен походный атаман Кубанского войска генерал Науменко. [45] Науменко Вячеслав Григорьевич — р. 25 февраля 1883 г., казак ст. Петровской ККВ. Окончил Михайловский Воронежский кадетский корпус (1901), сотню Николаевского кавалерийского училища (1903), академию Генштаба (1914), офицер 1-го Полтавского кошевого атамана Сидора Белого полка ККВ. В Великой войне старший адъютант, и. д. начальника штаба 1-й Кубанской казачьей дивизии, Георгиевское оружие, Генштаба подполковник (2 апреля 1917 г.). Начальник Полевого штаба командующего войсками Кубанской области (28 ноября 1917 г.), первопоходник, в Добровольческой армии и ВСЮР, командир Корниловского конного полка (8 июня 1918 г.), начальник 1-й Конной дивизии (19 ноября 1918 г.), генерал-майор (8 декабря 1918 г.), зачислен в Генштаб (25 января 1919 г.), походный атаман ККВ (1 февраля 1919 г.), командир 2-го Кубанского конного корпуса (11 октября 1919 г.), в Русской Армии командир конной группы (1920), о. Лемнос. Кубанский войсковой атаман (1920–1958), член Главного Управления Казачьих Войск (1944–1945), умер в Нью-Йорке 30 октября 1979 г.

В конце декабря 1919 года по роспуску частей, приведенных мной из-под Донца, я прибыл в станицу Григорополисскую.

В состав дивизии должны были войти 1-й, 2-й Лабинские и 1-й, 2-й Кубанские полки и Кубанская конная артиллерия во главе с полковником Расторгуевым. [46] Расторгуев Александр Григорьевич — из казаков ККВ, первопоходник, капитан, в Добровольческой армии и ВСЮР, командир 1-й Кубанской казачьей батареи, полковник (1919), в Русской Армии, о. Лемнос, командир 2-го Кубанского артиллерийского дивизиона (1921), генерал-майор. Умер в Югославии.

Расположив штаб дивизии в станице, я предпринял поездки по станицам района дивизии для ознакомления и ускорения формирований. С этой целью посетил почти все станицы Лабинского отдела и всюду был принят воодушевленно и радостно. Население Лабинского отдела было настроено поголовно против красных.

Лабинский отдел Кубанского войска после революции быстрее всех других скинул с себя революционный угар, одним из первых поднялся против большевиков, и казаки этого отдела до конца не покидали своих частей.

В начале января 1920 года дивизия была уже сформирована и в составе 1-го Лабинского, 1-го Кубанского и 2-го Кубанского полков с артиллерией была сосредоточена в станице Ново-Покровской. Всего в трех полках, без артиллерии и обозных частей, состояло 3200 бойцов; полки имели прекрасный внешний вид и были хороши в боевом отношении, как это и выявилось s последующих боях. 2-й Лабинский полк в составе 1150 человек был задержан в отделе и до конца действий дивизии к ней не присоединился. [47] На 11 февраля 1920 г. 2-й Лабинский полк в 400 шашек с пулеметной командой под командованием полковника Кротова состоял в дивизии; в 1-м Лабинском полку — командир полковник Елисеев — находилось в строю 550 шашек и 8 пулеметов (Елисеев Ф. И. Лабинцы и последние дни на Кубани. Нью-Йорк, 1962, ротатор, бр.1, с. 30).

В состав 2-го Кубанского корпуса входила и 4-я Кубанская казачья дивизия (1-й, 2-й Кавказские и 1-й, 2-й Черноморские полки) с начдивом генералом Косиновым. [48] Косинов Георгий Яковлевич — р. 9 августа 1871 г., казак ст. Ладожской ККВ. Окончил Ставропольское казачье юнкерское училище, Офицерскую кавалерийскую школу. В Великой войне помощник командира 2-го Екатеринодарского полка ККВ (1915), полковник, командир 1-го Кавказского Наместника Екатеринославского генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического полка ККВ (1917). Первопоходник, в Добровольческой армии и ВСЮР, командир 1-го Кубанского полка (1918), начальник 4-й Кубанской казачьей дивизии, генерал-майор (1919). Плен (апрель 1920 г.), лагеря, расстрелян в Ростове в 30-х годах. Весь этот состав был в 1200 конных и 200 бойцов пеших, лошадей не хватало.

Вообще в Кавказском отделе, да и в других, кроме Лабинского и Баталпашинского, мобилизация шла слабо, частью оттого, что была: сильная агитация против формирования, а частью от близости фронта и неуверенности в успехе этой акции. Да успеха и не могло быть против все более разрастающейся армии красных, благодаря переброшенным с Западного фронта частям!