Николай Лузан - Между молотом и наковальней

Несмотря на прекрасную погоду, нам не пришлось искать свободное место — большинство горожан на выходные отправились в села помогать родственникам в уборке урожая, и мы расположились у развалин древнегреческой крепости Диоскурия. Солнце еще не успело подняться высоко, и в воздухе сохранялась та бодрящая свежесть, от которой приятно кружится голова, а в теле появляется необыкновенная легкость. Легкий ветерок, налетавший с гор, приносил с собой нежный аромат осенних цветов и разогретой смолы могучих сосен, покачивавших за нашими спинами мохнатыми лапами. В зыбком мареве серебрилась бесконечная морская даль, по кромке горизонта осторожно крались легкие перистые облака, а ласковая морская волна лениво набегала на берег и маняще шуршала мелкой галькой.

Аслан с Иналом, на ходу сбросив майки и шорты, со счастливым визгом окунулись в теплую, будто парное молоко, воду. Мы с Бесланом старались не отстать и, забыв про возраст, гонялись за юркими, словно ставридки, мальчишками. Потом, выбравшись на берег, валялись на теплых камнях и уплетали за обе щеки сочный и сахаристый арбуз. Это райское блаженство продолжалось недолго: перед обедом ожил и требовательно зазвонил сотовый у Беслана — его вызывали в избирательный штаб Сергея Багапша, и нам пришлось срочно сворачиваться. Возвращались с моря мы усталые, но довольные, не подозревая, что это был наш последний безмятежный и лишенный серьезных забот день.

Приближающееся 3 октября — дата президентских выборов — взбудоражило и без того не отличавшуюся в последние месяцы особым спокойствием жизнь в Абхазии. Предвыборная горячка давно выплеснулась за стены чиновных кабинетов и, подобно чуме, стала поголовно заражать взрослое население республики. Накануне масла в огонь подлил очередной слух о том, что из-за угрозы совершенно распоясавшегося Саакашвили захватить Сухум Владислав Ардзинба якобы решил перенести президентские выборы на более поздний срок. Но эта «утка» умерла, так и не успев «опериться», — 3 сентября в центральной газете «Республика Абхазия» на первой полосе появился долгожданный президентский указ. В нем черным по белому было написано, что в строго определенный Конституцией срок — 3 октября состоятся выборы нового главы государства. Он положил конец кривотолкам и дал старт официальной избирательной кампании, которой суждено было войти в историю современной Абхазии.

Ее начало не предвещало грядущих потрясений, глава ЦИК Сергей Смыр выступил с дежурным заявлением о соблюдении законности и приличий в предвыборной борьбе. В ответ кандидаты в президенты дружно поклялись в приверженности демократическим ценностям и закону. Но не прошло и недели, как одного из основных претендентов на президентское кресло — Александра Анкваба ждал коварный подвох.

Александр Золотинскович, порой напоминающий бульдозер своим напором и мощью, безнадежно забуксовал на еле заметной кочке, о которой вряд ли подозревал. Круглый отличник в школе и институте, когда-то самый молодой и перспективный в МВД СССР начальник политуправления, в течение двух часов безуспешно пытался доказать специальной приемной комиссии, что он не меньший, чем они, абхаз. Но то ли бзыбский акцент в его речи, то ли что-то иное смутило «неподкупных и бесстрастных» экзаменаторов абхазского языка. Выставленная ими жирная двойка поставила крест на президентских амбициях Александра Анкваба.

Для любимца власти Рауля Хаджимбы поход к «строгим» экзаменаторам оказался легкой прогулкой. Остальные четыре кандидата: Сергей Багапш, Анри Джергения, Сергей Шамба и Якуб Лакоба отделались легким испугом, и хотя не блеснули отличными знаниями, но с оговорками, как и претендент от партии власти, получили зачет. И все же их радость оказалась преждевременной, знание абхазского языка еще не освобождало от подозрений в тайных и от того еще более тяжких, чем незнание абхазского языка, прегрешениях.

Первыми получили «черную метку» Сергей Багапш и кандидат в вице-президенты Станислав Лакоба. «Всезнающие и неподкупные» журналисты не оставили без внимания научные изыскания историка Лакобы в далекой Японии в Центре славянских исследований университета Хоккайдо. К его, а еще больше к изумлению ничего не подозревавшего отца «розовых» и «оранжевых революций» господина Сороса, писаки обнаружили тайную связь между ними. Дальше даже несведущему в операциях специальных служб читателю «желтой прессы» не составило большого труда догадаться, что на острове Хоккайдо Станислав Зосимович под «руководством Сороса» проходил специальную подготовку в тайных лагерях и получил «сверхсекретную» задачу — осуществить в Абхазии заговор с целью ее присоединения к Японии.

Несладко пришлось и Сергею Багапшу. Он расплачивался за «ошибки» молодости. Ретивые «шерлоки холмсы» после «долгих и изнурительных» поисков раскрыли его самую «страшную тайну». Тридцать с лишним лет назад он допустил «преступную» потерю бдительности и не разглядел в обаятельной красавице Марине Шония будущего «конфидента» грузинской «пятой колонны» в Абхазии. А чтобы «скрыть» этот «преступный» факт и войти в доверие к ревнителям расовой чистоты абхазской нации, лучший центровой баскетбольной команды Сухума решил пожертвовать будущей блестящей спортивной карьерой и во время матча в Тбилиси так далеко послал судью, что его дисквалифицировали на целый год.

На остальных претендентов тайные режиссеры президентских выборов в Абхазии и их послушные, щедро проплаченные черные пиарщики не стали размениваться. Они — «жалкие пигмеи» — не заслуживали даже мимолетного внимания накачанного до неприличия административным ресурсом «Голиафа» — Хаджимбу, победно смотревшего на электорат с громадных плакатов и ярких баннеров, развешанных на всем пути от Псоу до Ингура. Для острастки по ним изредка постреливали мелким компроматом, а главный калибр продолжал «мочить» по полной программе основных конкурентов — Сергея Багапша и Станислава Лакобу. Ежедневно на наивный и не искушенный в современных политтехнологиях электорат Абхазии лились реки чернухи. В этой ситуации остальные три кандидата в президенты, дабы «сохранить лицо» и доплыть до финиша президентской гонки, перестали лезть на рожон, сбавили обороты и вяло «жевали пресную предвыборную жвачку».

«Железный», так окрестила народная молва Александра Анкваба, тоже быстро смекнул, что, за то время пока будет сутяжиться в судах и доказывать свое цинично попранное приемной комиссией право называться абхазом, успеет покрыться «коррозией», и сделал неожиданный и решительный шаг. Шаг, который не учли режиссеры «Голиафа», совершив, как впоследствии оказалось, роковой просчет. Видимо, сама судьба решила разрушить их сценарий и 10 сентября сказала свое веское слово. В тот день Александр Золотинскович, наплевав на будущие президентские лавры, присоединился к Сергею Багапшу и Станиславу Лакобе, чтобы сообща свалить «Голиафа».