Сергей Кремлев - Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло

Сам Василий в ту же зиму выбил из Нижнего Новгорода засевшего там Улу-Мухаммеда. В отместку Улу-Мухаммед неожиданно летом 1445 года пришёл под Суздаль, где был разбит стан Василия, и в ожесточённой битве разбил русских, пленив самого Василия.

Великий князь – тогда ещё зрячий, сражался как лев и был взят изнемогшим. Татары пожгли сёла, забрали «полон»… Сняв с Василия нательные кресты, они отправили их с неким Ачисаном в Москву – жене Марье и матери Софье Витовтовне.

Дмитрий Шемяка, обещавший привести свои полки в стан Василия, обманул, зато снёсся с Улу-Мухаммедом на предмет того, не согласится ли хан держать Василия в заточении, и не разрешит ли он Шемяке сесть на московском столе «подручником» хана. Если принять за истину, что яблоко от яблони недалеко падает, то пример Шемяки убеждает, что вряд ли бы долгое правление его отца – вопреки надеждам А.А. Зимина – оказалось для Руси благодетельным.

Улу-Мухаммед предпочёл взять за Василия огромный (просто-таки огромный!) выкуп в 25000 рублей, по получении которого отпустил его.

Своеобразным «финалом» этого «казанского» сюжета стал приход зимой 1447/48 года казанского хана Махмудека – сына умершего к тому времени Улу-Мухаммеда, к Владимиру и Мурому. Василий – тогда уже ослеплённый Шемякой, послал навстречу значительные силы, которые отбили татар.

Важным событием правления Василия Тёмного стал его отказ от предлагавшейся унии с католической церковью…

В конце 1438 года в Ферраре открылся собор, совещания которого были затем перенесены во Флоренцию. Папа Евгений IV пытался склонить Византию и Русь к принятию унии. На собор приехали византийский император Иоанн VIII Палеолог, константинопольский патриарх Иосиф II, а представительную русскую делегацию возглавлял митрополит Киевский и всея Руси Исидор.

Споры были долгими, но византийцев больше интересовали не расхождения в догматах, а возможность получения помощи Запада против турок, наступавших на Константинополь, и они уступили Риму. Пошёл на поводу у папы и Исидор. 5 июля 1440 года он подписал Флорентийскую унию от имени русской церкви, против чего протестовал лишь тверской посол Фома. Однако тоже подписавший унию епископ Суздальский Авраамий испугался и поспешно сбежал в Москву. Он прибыл туда 19 сентября 1440 года – раньше митрополита, и доложил Василию II о случившемся. Вначале Василий II надеялся, что по возвращении Исидор «одумается», но тот появился в Москве в марте 1441 года, полный решимости провести решения Флорентийского собора в жизнь.

Исидор – сам по себе, был образован и умён, но был для Руси человеком чужим… Родом то ли грек, то ли болгарин, он до 1437 года был игуменом одного из византийских монастырей, а потом патриарх Иосиф II рукоположил его в митрополиты Русской православной церкви, в расчёте на то, что тот будет добиваться подготавливаемой унии с Римом. За услуги католичеству папа возвёл Исидора в сан кардинала-пресвитера, и по прибытии в Москву во время торжественной службы в Успенском соборе митрополит возносил молитвы вместо патриарха за папу римского.

Мнение Василия II и церковного собора иерархов было единодушным – через три дня Исидора арестовали, низложили и сослали в Чудов монастырь, из которого он сбежал в Италию.

Странно, что либеральные «историки» обвиняя в отказе от союза с Римом Александра Невского, не ставят это «лыко» в «строку» Василию Тёмному, поступившему так же в условиях, для Руси более благоприятных. Возможно, причина умолчания в очевидности того факта, что католичество было необходимо России во все времена не больше, чем телеге – пятое колесо, а ко времени Василия Тёмного – и тем более!

Впрочем, дело было не в догматах, и не в религиозных чувствах – хотя чужак Исидор их у москвичей и оскорбил. Исидор не случайно ехал в Рим через Тверь и Новгород, а возвращался неторопливо через Венгрию, Польшу и Литву. По пути в Рим он пытался обрабатывать тверичей и новгородцев, а на обратном пути заручался поддержкой католических государей. Так что предлагавшаяся Римом уния была очередной попыткой антирусской политической диверсии.

Историческое значение отказа от унии заключалось в принятии Русью программы окончательного и бесповоротного объединения русских земель в мощное, независимое ни от кого ни политически, ни духовно, Русское государство.

Решил эту задачу сын Василия II Тёмного Иван III Васильевич – великий князь московский с 1462 года. Однако перед тем, как сказать о нём, необходимо остановиться на общей геополитической ситуации, в которой предстояло действовать Ивану III, его сыну Василию III Ивановичу и его внуку Ивану IV Васильевичу Грозному – как, впрочем, и их более поздним преемникам…

Ставшая с XIII века традиционной, монголо-татарская угроза в XV веке оставалась всё ещё сильной, тревожной и реальной. Однако с XV века центр внешней борьбы Московского государства стал постепенно перемещаться с Востока на Запад – Юго-Запад и Север – Северо-Запад. Старые ордынские ханы и новые казанские ханы представляли собой слабеющую силу, зато на западе опасно усиливались Польша и Литва, а на севере – Швеция.

Основное ядро русских праславян имело своим центром полосу от Волхова до Днепра и к Десне. При этом с юга русские земли ограничивала Дикая Степь, с востока – лесные глухие лесные массивы, населённые разрозненными племенами. Зато с запада русские славяне граничили с сильными и хищными западными родственниками в виде поляков, которые граничили в свою очередь с развивающейся Западной Европой. Граничили западные русские земли и с литовскими.

На севере русские славяне граничили с «варяжскими», скандинавскими народами, тоже связанными с Западной Европой. Но если скандинавы были русским славянам чужды и по укладу жизни, и по языку, то о западных славянах этого сказать было нельзя, и поэтому их влияние на западные земли русских славян было более разнообразным и сильным. Западные русские княжества – Полоцкое, Туровско-Пинское, Смоленское, а затем и более поздние княжества Минское, Витебское, Друцкое, Туровское, Пинское, Гродненское, Слуцкое, Оршанское, Мстиславское, Новогрудское, Логойское и т. д. тяготели то к Киевской Руси, то к юго-западной Галицкой земле, то к Польше.

Нашествие Бату на Русь и Европу литовские земли не разорило – в этом бедном, болотистом медвежьем углу большой поживы не ожидалось, так что монголы туда не пошли. И уже в XIII веке начинаются первые литовские захваты русских западных княжеств, а в начале XIV века (1318–1320 гг.) литовский князь Гедимин присоединяет к Литве древнюю область кривичей – Смоленское княжество.

Соответственно, отношения усиливающейся Литвы и возрождающейся в виде Московского государства Руси не могли не быть сложными – русские и литовские князья (как великие князья, так и удельные) то враждовали, то объединялись во врéменные военные союзы.