Сергей Кремлев - Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло

Высланные Иваном московские полки встретились с ордынцами в районе реки Угра, прихотливо текущей по русским равнинам и впадающей в Оку неподалёку от Калуги. По Угре шёл путь из Москвы в Киев, в XIV веке по ней проходила граница между Великим княжеством Московским и Великим Княжеством Литовским.

Иван проявил тогда себя искусным дипломатом и политиком. В Крыму, не без содействия Москвы, укрепился хан Менгли-Гирей. Он не только полностью отделил себя от Большой Орды, но и враждовал с ней, зато Иван III смог установить с Менгли-Гиреем союзнические отношения. И во время похода хана Ахмата на Русь, татары Менгли-Гирея по договорённости с Москвой предприняли набег на Литву и не позволили Казимиру IV прийти на помощь к Ахмату. Одновременно Иван III направил сильный отряд в рейд по волжскому центру и тылам Большой Орды. Всё это программировало крах затеи Ахмата.

Находясь на разных берегах Угры по широкому 60-вёрстному фронту, два войска так и не вступили в решительное боевое столкновение, а попытки татар форсировать Угру через броды успешно отражались, в том числе – артиллерийским огнём. «Великое стояние на Угре» окончилось в пользу русских, и это означало полную ликвидацию остатков зависимости Руси от Орды.

В 1485 году Иван III присоединил Тверь, Это случилось после похода на последнего тверского великого князя Михаила Борисовича и занятия Твери.

Михаил, уже не претендуя на первенство, желал отложиться от Руси, приняв руку Литвы и Польши. Чтобы предотвратить присоединение Твери к Москве, он женился на внучке Казимира IV. По сути, тверской князь вёл себя как предатель русского дела, и основная часть его подданных была не на его стороне. Поэтому присоединение Твери прошло без особых эксцессов, Михаил бежал в Литву.

В 1487 году Иван III совершил ещё один поход на Казань, где в итоге пришла к власти промосковская партия.

В 1494 году после успешной войны с Литвой в состав Руси вернулись Вязьма и Верховские княжества – Новосильское, Тарусское, Карачевское с уделами Белёвским, Елецким, Козельским, Воротынским, Звенигородским и другими.

В 1503 году после установления 10-летнего перемирия между Иваном III и великим князем литовским Александром Казимировичем Руси были возвращены Чернигов, Брянск, Путивль, Гомель и часть Смоленской земли…

В том же 1503 году значительная часть Рязанского княжества по завещанию рязанского князя Фёдора Васильевича – бездетного племянника Ивана III, отошла к Москве вместе с Тулой.

Уже этот краткий (и неполный!) перечень доказывает, что в годы правления Ивана III русский народ и Русское государство не только не упускали свой исторический шанс, но впервые со времён Киевской Руси использовали возникшие – и не на пустом месте возникшие – исторические возможности в полной мере. Именно Иван III был назван Великим, и это историческое прозвище он вполне заслужил.

Но успех правителя не возникает в социальном вакууме – князья князьями, а мощь и процветание государства закладываются на ржаном поле, в каменной кладке крепостной стены, на торговых площадях городов, в кузницах и мастерских ремесленников. Русь Ивана III жила деятельно, а он правил эффективно и результативно в том числе и потому, что социальная база его власти была достаточно широкой – он привлекал к военной службе мелких землевладельцев, значение служилого дворянства при нём сильно возросло. Расширилась система поместного землевладения.

При Иване III московский Кремль и его крепостные стены приняли во многом свой современный вид, были построены Успенский и Благовещенский соборы… Грановитая палата, заложен Архангельский собор…

В год смерти Ивана III началось возведение знаменитого столпообразного храма-колокольни «Иван Великий», который служил и дозорной башней. На Руси вообще начали строиться много и капитально… Так, началась постройка каменных крепостей в Коломне, Нижнем Новгороде, Туле…

Русская торговля при Иване III процветала, в том числе – внешняя, и вполне «знаковым» можно считать то, что именно в правление Ивана III тверской купец Афанасий Никитин совершил своё «хождение за три моря» – путешествие от Твери до южных берегов Каспийского моря в Персию и далее в Индию и обратно. Никитин появился в Индии почти за тридцать лет до Васко да Гама.

Внешний мир тоже заново открывал для себя Россию.

Грановитую палату строил итальянский архитектор Марк Фрязин при помощи другого итальянского зодчего – Солари. Был известен при Иване III и Иван Фрязин – Жан-Баттиста делла Вольпе из Винченцы, человек склада авантюрного, но многих полезных качеств…

С августа 1476 года по январь 1477 года в Москве побывал Амброджо Контарини – посол Венецианской республики при дворе персидского шаха Узун-Гасана.

Контарини нашёл в Москве «много греков из Константинополя, приехавших сюда вместе с деспиной (Софьей Палеолог)», а также соотечественников, в том числе, «мастера Аристотеля из Болоньи» – выдающегося архитектора Фиораванти, знаменитого строителя московского Кремля. Фиораванти был полезен Ивану III и как военный инженер.

Контарини писал о деревянной Москве, окружённой лесами, о русских морозах, об изобилии и дешевизне… «Край чрезвычайно богат, – сообщал он, – всякими хлебными злаками…, продают огромное количество коровьего и свиного мяса… Сотню кур отдают за дукат…»

По наблюдениям Контарини в Москву к зиме собиралось «множество купцов как из Германии, так и из Польши», которые покупали «исключительно меха – соболей, лисиц, горностаев, белок и иногда рысей…».

«Русские очень красивы, – замечал венецианец, – как мужчины, так и женщины, но вообще народ грубый»… Тем не менее, подытоживая московские впечатления, Контарини признавался: «С уверенностью я могу сказать, что у всех я встречал хороший приём».

Ивана III Контарини описал так: «Упомянутому государю от роду лет 35; он высок, но худощав; вообще он очень красивый человек…».

От тех времён осталось и очень интересное «Сообщение о России, продиктованное в 1486 году в канцелярии Сфорца московским послом Георгом Перкамотой…».

Георг Перкамота – «по национальности грек, рыцарь и дворянин», находился на службе у Ивана III и был им направлен послом ко двору герцога Миланского Галеаццо… Из сообщения Перкамоты видна картина обширной, густо населённой и богатой страны, имеющей «множество больших городов, сёл и деревень», расположенных так близко друг от друга, что «ходят за огнём из одного в другое», с «громадным количеством скота, крупного и мелкого…».

На развитое и изобильное сельское хозяйство, на дешевизну продуктов в средневековой России обращают внимание вообще все иностранцы. Пишут также об изобилии мехов, в которые зимой одевались все. Летом носили льняные одежды, и только знать покупала шерстяные ткани, шёлк и парчу, привозимые иностранными купцами, «приезжающими, – как писал Перкамота, – из Венгрии, Греции и других отдалённых мест». «Но немцы, – прибавлял он, – начинают посещать их более других».