Филип Болл - Музыкальный инстинкт. Почему мы любим музыку

Такое упражнение в количественной оценке эстетики, несомненно, некоторых приведет в ужас. В оправдание можно сказать, что все исследование основано только на мелодии, даже на мельчайшем ее фрагменте (судя по внешним признакам, однако, популярные вкусы на ритмы и гармонические прогрессии еще сильнее упрощены, о чем свидетельствует диско-бум 1970-х годов.) Но индустрию поп-музыки редко беспокоит эстетическое превосходство, равно как и осуждение потомков: ей нужны только успешные хиты. Похоже, что подобные исследования предполагают, что в хитовых записях есть что-то измеримое и предсказуемое: некий способ предугадать желание музыкальных потребителей. Насколько я знаю, до сих пор никто не задумывался всерьез, можно ли извлечь «формулу хита» из показателей музыкальной сложности. Но этот рецепт наверняка уже искали в других местах (я подозреваю, что формулу рассматривают как с социологической, так и с музыкальной точек зрения). [84] Не все такие попытки делаются всерьез: нейробиолог Дэвид Зульцер пытался написать самую популярную песню на свете, опрашивая сотни людей, что им нравится больше всего: какой инструмент, какие тексты, какой темп и так далее. Результат, который он назвал «Самая разыскиваемая песня», по сообщениям, является болезненной мерзостью, как в музыкальном, так и в текстуальном плане, что доказывает мнение Зульцера об абсурдности подобного «научного» подхода к музыкальному консенсусу. Однако, к сожалению, запись получившегося произведения приобрело восемь тысяч человек.

Если звукозаписывающим компаниям нужны хиты, то аудитории нужна музыка, которая придется ей по душе. На Западе с его парализующе огромным диапазоном музыки мы склонны упрощать выбор, разбивая ее на жанры и стили, чтобы с уверенностью заявлять «я терпеть не могу эсид-джаз» или «я обожаю мотеты эпохи Возрождения». Мы можем полностью настроиться на тонкости жанра: музыкальные психологи Роберт Джердинген и Дэвид Перротт обнаружили, что люди иногда способны определить общие жанры западной музыки (джаз, блюз, рок, классика, кантри), услышав музыкальный отрывок всего в четверть секунды длиной; за столь короткое время нельзя применить для оценки такие подсказки, как ритм или метр: слушатели полагаются на более или менее единичные тоны и поэтому, предположительно, строят догадки на основе чего-то вроде тембра. Это, кажется, подтверждает мое недавнее утверждение о том, что тембр является гораздо более важным аспектом познания музыки, чем это признают. Более того, данная информация скорее подрывает привычный подход музыковедов к различиям стиля, который они реализуют на основе более масштабных структур, таких как мелодические или гармонические шаблоны. Конечно, настолько быстрая идентификация опирается на значительное знакомство со стилями и жанрами, о которых идет речь; немногие западные слушатели смогут так же быстро (если смогут вообще) отличить мбакуангу Южной Африки от макоссы Камеруна или мапуки из Кот-д’Ивуар. И, естественно, мы склонны классифицировать и дифференцировать музыку, которую слышим чаще всего. С другой стороны, некоторые исследования показывают, что мы обладаем удивительной способностью интуитивно понимать стилистические различия без какого-либо предварительного знания соответствующей музыки. Музыкальные психологи Изабель Перетц и Симона Далла Белла обнаружили, что как западные, так и китайские слушатели, не являющиеся музыкантами, оценивают отрывки западной классической музыки как более родственные, чем ближе они исторически, несмотря на то что испытуемые мало или совсем ничего не знают о самой музыке. Кажется, что слушатели использовали подсказки, основанные главным образом на вариациях темпа и ритма, чтобы оценить сходство (длительность соседних нот в западной музыке неуклонно увеличивается с течением времени) на основе специальных «правил», которые выяснили для себя.

Многие музыканты осуждают навешивание ярлыков на музыку. Но жанры существуют не только для облегчения работы музыкальных магазинов: они позволяют нам «оградить» один тип музыки от другого и таким образом развить различные ожидания относительно музыкальных структур и норм, не путаясь в них. Так, например, мы можем отыскать диссонансы, шокирующие у Баха, но вполне обыденные у Бартока.

Тем не менее растущее разнообразие музыкальных стилей и технологий их обработки ставит под вопрос некоторые традиционные рамки, определяющие жанр и стиль. Каждый, кто делает покупки онлайн, знает, что продавцы и рекламщики страшно хотят знать, какие продукты нам нравятся, чтобы предложить нам еще больше товаров из «нужного списка». В музыке предложения подобного рода весьма очевидны: это другие произведения любимого артиста. Но все чаще эти предложения определяются не грубым разделением на жанры, а статистической выборкой того, что вы и другие клиенты купили в прошлом: «Амазон» никогда не забывает сказать «с этим часто покупают». Такие сведения указывают на кластер «вкусов», которые могут или не могут отражать общие жанровые особенности.

Если вы соберете музыку, которая вам нравится, то будет непросто за ней уследить. Частью привлекательности режимов случайного воспроизведения в MP3-плеерах является то, что многие люди забывают, что находится в их цифровой библиотеке: случайный выбор всегда готов преподнести приятный сюрприз. Но с таким же успехом он может неприятно шокировать, если копозиция не подойдет к вашему текущему настроению. Этот феномен окрестили «iPod-травма»: если вы уже вошли в текучее и мягкое состояние Майлза Девиса, то не сможете выдержать удар «Тhe Pixies». Если, как заявляет Apple, «случайный выбор – это новый порядок», то у него есть свои недостатки. [85] Эти алгоритмы, как правило, не являются действительно случайными: они генерируют повторы или тесно связанные выборки чаще, чем вы ожидаете. Необходимы особые меры, чтобы избежать повторения и убедить слушателей в том, что выбор действительно случайный.

Выбирая музыку по жанрам, тоже нельзя обезопасить себя от такой «травмы»: допустим, вам нравится ритмичный ирландский напев, а ваше устройство вдруг выдает «Тhe Pogues»? Как вы сможете приказать плееру включить «радостного» Моцарта, а не Реквием? Традиционные музыкальные жанры не охватывают диапазон эмоций в каждой конкретной песне или композиции. По этой причине некоторые люди создают свои категории на iPod и сортируют музыку по актуальности под настроение или под конкретные цели: один плейлист для бега, другой – для романтического ужина. Но персональная цифровая музыкальная коллекция может насчитывать более десяти тысяч песен, а с такими объемами нелегко управляться.