Сергей Троицкий - Битва за водку

Вощем, я остановился на теме «плащи», получив под это жирный аванс! К нам присоединились два комсомольца В. и К. и предложили помочь с документами, трафиком досуга, а также профинансировать поездку нашей секс-звезды Наташи. То есть оплатить её гонорары за предполагаемые концерты. Ну что ж, прекрасно! Мы едем в Германию.

«…Я, Паук и некто Бабчук Андрей (знакомый Уве и чемпион по шахматам) вглядываемся в даль в поисках директора «КМ» Горлопана, который в ближайших лотках закупает дешёвую водяру для презентов. Горлопан материализуется из ниоткуда в черных шортах, белой майке и с крестом, народ его чурается, шальной он. Горлопан сразу начинает орать, почему бухло берём не то, не там и не по столько? Садимся в тачку и мчимся в Шереметьево, где водила получает 600 руб. – вся моя денежная наличность. Там мы встречаем по одному Ящера, Борова, Костыля и Лысого. У нас уйма баулов с товаром, коррозийные кресты, майки, пластинки, компакты, видео. Кроме того, зачехленный инструмент и видеокамера.

Вообще-то билет даёт право провозить только 20 кг багажа. Я, как самый натренированный в международных поездках, быстро забиваю самую короткую очередь к таможенному окошку. Блондинка спрашивает: «Вы кто?», а потом, кокетливо улыбаясь: «Плакатик подарите?» Паук отстёгивает ей постер и LP «Садизм». Мы проходим без вопросов. Мы у паспортного контроля.

Но тут случился кал. У Паука, единственного, нет выездной СССР визы, вернее дополнительной чикухи. Он забрал свой паспорт накануне, поскольку был уверен, что допвиза прошла ОК. Все мы уже по ту сторону, а Паук все ещё что-то выясняет с головой в окошке. Голова говорит: «Сегодня не полетите». Мы просим капитана, потом майора. Майор крутой, курит «Мальборо» и ждёт большой бакс за особые услуги. Мы показываем 50 баксов капитану, но он боится майора, даже вспотел, на его лице борьба, но побеждает разум. Граница непреклонна. Паук остаётся, мы берём его гитару, сдаём в камеру хранения и окунаемся в волшебный мир Duty Free Shop.

Тем временем Паук полетел на тачке к тётке-волшебнице и через два часа вернулся с визой. К дневному рейсу в Германию. Тот же капитан вертел паспорт Паука и пребывал в крутых непонятках, бормоча: «Не может быть… Не бывает…» – «В КТР всё бывает», – ответил Паук. Капитан сглатывал слюну, как собака, у которой украли кость, его баксы уплыли… В самолёте мы сидели в хвосте, пили водку и курили. Рядом со мной сидела чернобровая деваха с Кавказа. Всю дорогу она жрала и пыталась спереть фирменную чашку, принесённую стюардессой.

Я был в ах***е и негодовании, но делать нечего, пришлось дичайше ломиться обратно в Москву.

Ещё из Шереметьева я позвонил сестре Натахе, она дала мне телефон тётки-волшебницы из МИДа. Мы встретились около гостиницы «Белград», я вручил ей 50 у. е. и свой паспорт. Потом сел на скамейку и принялся остервенело курить контрабандное американское Marlboro, которое тогда продавалось во всех ларьках, но тока польское. Я предполагал, что успею на рейс с комсомольцами и Наташей до Франкфурта, но не вышло.

Не знаю, сколько я выкурил сигарет, сколько прошло таймов, 40 минут или час, но каждая секунда для меня обернулась вечностью. Часы на Смоленке я, наверное, продырявил насквозь. И тут кто-то потрепал меня по плечу. Она вернулась! Тётка-волшебница торжественно передала мне загранпаспорт со свежей чекухой. Я её дико обнял, вручил кассету «Садизм», прыгнул к таксёру, и был таков.

Я успел чётко, за полтора часа до отлёта последнего рейса в Германию, то есть в 16.30. Еб*ло шереметьевского таможенника не поддавалось описанию. Когда он снова увидел меня, но уже с мидовской чикухой, то весь почернел и позеленел от злости. Для пущего садизма в прозрачную обложку ксивы я вставил 50-долларовую купюру. Он чуть не разрыдался!

И вот я в охренительном настроении на территории Duty Free Zone! Покупаю литровый батл Havana Club Anejo Blanco и экспортный вариант Russian Vodka, чистейшей как слеза. Сажусь в самолёт, фигарю из горла Havana и курю Marlboro. Как же охе*енно, что на заграничных рейсах везде можно курить!!!

Я подумал о том, как дико мне повезло. Именно повезло! Представьте себе на миг, тётка-волшебница в момент звонка была бы в туалете или там на совещании. И всё, пипец! Адовый геморрой!

Везение и стечение обстоятельств – это случайность или божий промысел?! Казалось бы? Сколько раз я всё делал чётко и правильно, но тут на ровном месте сдувалось колесо, начинал лить дождь, застревал лифт или ответственный сотрудник вдруг неожиданно умирал. Иной раз афёра разрабатывалась на ходу, вместо дождя светило солнце, а покойник, благодаря Люциферу, воскресал из ада. И всё получалось на ровном месте. Вот и понимай как знаешь!

«…Берлин нас встретил спокойствием Запада. На площадке среди прочих был одесский еврей, который пижонисто выставлял треники и золотую цепочку на шее, но потом говорил приехавшим: «Нас здесь и за людей не считают». Уве приехал через час, за это время мы обошли местность и поняли, что Берлин – это тот же совок, только прибранный. Вот приехал Уве.

Здрасте. Мы ему: «Веди в ресторан! Это русский обычай такой». Первый глоток иноземного пойла удивил чистотой вкуса. Уве подарил нам буклет о предстоящем фестивале, там вторым номером после местной знаменитости Hammerfest стояли мы.

После ресторана Уве посадил нас в три мощные Volvo и погнал через пол-Германии в родной городок Влото. Мы стали снимать на видео первые впечатления Борова, размышления Горлопана, пейзажи. Уве включает местное УКВ-радио. Музычка идёт на удивление, как с нашей семёрки: штатовский горланный рок. Вдруг по радио объявляют, что на шоссе пробка. И точно, через минуту врезаемся в череду машин. Пока пробка, я подбираю жёлуди. Они, как в детстве, со шляпками и ножками, крепкие и сдвоенные. Клёво. Уве рассказывает анекдот про их чукчу – фриландца. Мы едем мимо городка Влото. Он кажется игрушкой в натуральную величину. Потом мы к этому привыкли, и уже наши московские улицы по возвращении казались словно с обложки «Садизма».

Осмотрели поле фестиваля. Сели в автобус – наш типа «штаб». Нам принесли обед. Всё вкусно. Хлеб с зёрнышками вокруг и внутри, причём зёрнышки все разного сорта. Рис с грибами и подливой. Рома и Боров просят рис чистый, даже без соли. Теперь они вегетарианцы. Боров сосредоточен. Остальные просто устали. Уве всё понял. Он идёт и возвращается с парой хитроватых потёртых немцев в «задрипанной» тачке 1982 года.

Мы запихиваемся в тачку. Въезжаем в их дом. Это старый и мрачный, как в фильме «Экзорцист», дом-замок. Внутри кто-то ноет, как ребёнок или баба в оргазме. Это оказывается большая чёрная псина Ксения. Ей уже 15 лет, у неё грустный взгляд и хромая нога. Псина ноет всё время, и если не спит, то немного говорит по-человечески.