Ирина Шехонина - Творчество Т.Н.Хренникова: Исследование

Теперь мы подходим к итоговой важнейшей проблеме — насколько современен язык Т. Н. Хренникова и, шире, насколько современно его творчество в целом. Прежде всего: насколько современна тематика его произведений, сколь сильна ее обусловленность жизнью, сколь велика типизация обобщений жизненных явлений в музыке композитора? Ответ здесь предельно ясен и однозначен: Т. Н. Хренников — один из тех виднейших мастеров советской композиторской школы, в чьем творчестве пульс окружающей жизни бьется с особой интенсивностью. Пафос созидания нового; стальная несокрушимость в борьбе с озверелым врагом; радостное, распахнутое навстречу будущему восприятие мира; эпическое осмысление революционного прошлого; жизнь во всей полноте ее событий и чувств — все это предстает перед нами в его произведениях. Произведениях самых различных жанров и самой различной образной наполненности, но всегда несущих нам пламень сердца творца, волнующих, потрясающих нас силой своей выразительности. Разумеется, здесь вопрос о чем именно пишет художник прочнейше связан с тем, как, какими средствами, с помощью какой лексики ведет он разговор с аудиторией. Что неотрывно от как, форма обусловлена содержанием, но именно она придает завершенный стройный вид художественному образу.

В связи с музыкой Т. Н. Хренникова часто говорят об особой советской интонации, которая ей присуща и которая именно в ней раскрывается особенно ярко. Раскрывается в самых различных сюжетах, в образах широчайшего эмоционально-психологического диапазона. Это действительно так. Т. Н. Хренникову в высшей степени свойственно то качество восприятия мира, когда художник аккумулирует в своих произведениях типические приметы окружающей действительности и в образном строе их, и в мельчайших «звукоатомах» языковой лексики. Аккумулирует и придает им новую кристаллически завершенную форму, которая сама в свою очередь активно воздействует на художественную практику, а затем через нее — на окружающую жизнь, формируя духовный мир современников. Не случайно многие песенные мелодии Т. Н. Хренникова получили такое широчайшее распространение, что стали в этом смысле подлинно народными.

Та же ярко выраженная интонация, типизированно-обобщенная и индивидуально-неповторимая, пронизывает его симфонические, музыкально-театральные партитуры. Конкретные ассоциативные аналогии с теми или иными яркими явлениями советской композиторской школы в них многообразны и потому не следует их детализировать, добавлять здесь что-либо к ранее сказанному. Важнее акцентировать главное: музыка Тихона Николаевича Хренникова неизменно находилась и находится в эпицентре творческой практики, творческих исканий советского многонационального композиторского искусства, представляя собой одно из его самых весомых художественных явлений. Так было в 30-е годы, когда первые же симфонические сочинения молодого музыканта вызывали, в восприятии современников параллели с поисками Д. Д. Шостаковича.

Так было после премьеры оперы «В бурю», одного из первых по времени творений советской оперной классики (характерно, что она сразу же была соотнесена с музыкой другого гиганта советской музыки С. С. Прокофьева). Так было в пору Великой Отечественной войны, когда мелодии песен композитора были любимейшими спутниками воинов и всех советских людей, а его Вторая симфония встала в ряд с крупнейшими антигитлеровскими сочинениями Д. Д. Шостаковича, С. С. Прокофьева, А. И. Хачатуряна, Д. Б. Кабалевского. Так было и продолжает быть в пору послевоенного, созидания общества развитого социализма, коммунистического строительства и борьбы за мир.

И это естественно. Ведь Т. Н. Хренников, по его собственным словам, пишет всегда о любви к жизни: «О чем я пишу? О любви к жизни. Я люблю жизнь во всех ее проявлениях и высоко ценю в людях жизнеутверждающее начало» (см. 14, с. 275).

Сказано это было Тихоном Николаевичем в беседе с авторами книги «Его выбрало время» Л. Григорьевым и Я. Платеком. В этой же книге впервые приводится одна интереснейшая запись из дневников композитора, которой мы и закончим наше исследование, ибо запись эта концентрированно и ярко отвечает на самый важный вопрос — какова стилевая основа его музыки, на что опирается он в своем творчестве.

Итак, перед нами эстетическое кредо крупнейшего мастера советской композиторской школы: «Социалистический реализм — это стиль… советский, пролетарский… всех искусств и литературы. И с точки зрения стиля мы должны подойти к отдельным элементам, складывающим музыкальное целое, для того, чтобы определить, каковы же должны быть эти элементы в произведении, написанном в стиле соцреализма. Всякое настоящее произведение искусства и литературы является памятником, отображением своей эпохи. То есть в каждом настоящем сочинении мы можем уловить и почувствовать дух, в каком оно писалось. И поэтому нам нужно как следует, внимательно приглядываясь, посмотреть на свою эпоху и почувствовать дух нашего времени как целиком, так и в отдельных, складывающих его элементах…

Какие же черты являются характерными для нашей эпохи, отобразить которую можно по-настоящему, только овладев методом соцреализма? Несомненно, что ритмическая четкость, ясная перспектива, плановость, простота, динамичность, смелость дерзаний, развитие личной инициативы, монументальность, мужественная твердость, целесообразность, глубина и выразительность есть черты, характерные для нашей эпохи.

Какие же черты должен иметь тот метод, при помощи которого можно по-настоящему отобразить нашу эпоху? Несомненно, что он должен иметь те же черты, что и сама жизнь. Ритмическая простота и четкость, монументальность и целостность формы, гармоническая смелость и целесообразность. И смелость не в навертывании сложнейших гармоний (хотя, если это целесообразно, то и хорошо), так как теперь взять простое трезвучие является большей смелостью, фактурная простота и ясность, преобладание мелодического начала, так как наибольшая выразительность музыки заключается именно в мелодии, и динамичность — вот те, на мой взгляд, формальные признаки настоящего произведения нашей эпохи. Но это только формальные признаки. То же, что должно одухотворять эти формальные элементы, вносить содержание в музыкальное произведение, — это есть проникновенность композитора нашей выразительной эпохой, проникновенность творца не внешней, а процессуальной стороной нашей жизни, так как музыка изображает не самые предметы, а процессуальную их сторону. И чем глубже, сильнее и лучше композитор поймет и прочувствует, именно прочувствует, нашу эпоху, тем сильнее, ярче и правдивей будет его произведение» (см. 14, с. 28–29).