Ирина Шехонина - Творчество Т.Н.Хренникова: Исследование

В том, что Тихон Николаевич Хренников многократно работал в сфере музыки для кино и телеэкрана, специфического ничего нет. Уже несколько десятилетий, как кинематограф в его основном и телевизионном вариантах властно втягивает в орбиту своего воздействия едва ли не всех композиторов-профессионалов. Существен при этом не сам факт наличия в их творческом портфеле партитур киномузыки, а то, сколь весомы эти партитуры в художественном отношении.

Видный советский композитор А. Н. Холминов заметил однажды, что киномузыка «никогда не бывает у этого мастера прикладной» (65, с. 177). Наблюдение верное. Т. Н. Хренников всегда создает киномузыку увлеченно. Она всегда у него обретает самостоятельное и важное художественное значение. Это закономерно вытекает уже из самого подхода Тихона Николаевича к данному жанру. «… Я люблю писать музыку для кино, — свидетельствует композитор. — Особенно к кинофильмам, где музыке предназначена серьезная роль. И здесь меня привлекает именно конкретность задания, определенность образов, ситуаций. Все это как бы импульс к действию, первый шаг, вызывающий ответную реакцию в композиторской фантазии, а чаще всего неожиданные музыкальные ассоциации…» (см. 14, с. 159).

Конкретность задания, определенность образов, ситуаций всегда была у Т. Н. Хренникова существенным фактором динамизации творческой мысли. Сам склад таланта композитора таков, что его сильнее влечет тематика образно-конкретная, где связи с жизнью более непосредственны. Можно сказать, что он более тяготеет к программности музыки в широком смысле слова, чем к ее философски-интеллектуальным сферам, «замкнутым внутри себя». В данном аспекте характерна и большая любовь Т. Н. Хренникова к музыке сценической во всех ее видах и наклонениях, к музыке, так или иначе связанной со словом, со зрительным образным рядом, и жанровая характерность, скульптурная рельефность мелоса его симфоний и инструментальных концертов. И разумеется, многолетняя любовь композитора к киномузыке.

Немногие из советских композиторов столь успешно работали и работают в этой сфере. Т. Н. Хренников не однажды создавал здесь подлинные шедевры. К сожалению, анализ партитур киномузыки как компонента единого художественного целого в кинофильме — слабое место в нашем музыкознании. Поэтому здесь целесообразнее опереться на оценку хренниковской музыки к фильму «В шесть часов вечера после войны» одним из виднейших кинокритиков, доктором искусствоведения Р. Н. Юреневым. Оценку вдумчивую, аналитически глубокую, проницательную.

«Музыка и здесь одухотворяет каждый кадр, — пишет он. — Музыкой определена и превосходная по режиссуре… сцена писем. Прием, на котором она построена, был найден Пырьевым и Гусевым еще в «Свинарке и пастухе», но здесь он разработан еще шире, темпераментней и значительней. Ладынина читает письмо, и звучит голос Самойлова. Он говорит о войне, а на экране — Москва, снег, девичьи фигурки, закутанные в платочки, носят тяжелые рельсы, сваривают из них надолбы, запирающие вход в московские улицы. Голос чтеца сливается с голосами виолончели и скрипки, поющих на фоне тихо аккомпанирующего оркестра. Свой ответ Ладынина читает на крупном плане под ту же музыку и затем естественно и незаметно от стихотворного текста переходит на пение. Поет она на мотив рассказа друзей, впервые прозвучавшего в Кадашевском переулке, когда она узнала и полюбила молодого артиллериста. Только мелодия, звучавшая тогда светло и задорно, исполняется сейчас в гораздо более лирических и грустных тонах. Голос девушки звучит призывно и нежно, а на экране ветреное, снежное поле, ползут разведчики, война, и, наконец, девичий голос сменяется завыванием ветра, хриплыми возгласами рукопашного боя, а потом и грохотом батарей…

Стихотворный текст этой сцены прост, может быть, даже элементарен. В нем переданы бытовые интонации письма. Но музыка полна искренности, печали и вместе с тем надежды, а кинематографический язык изобретателен, своеобразен, полон большого и глубокого чувства» (см. 14, с. 163–164).

Р. Н. Юренев помимо чисто музыкальных достоинств хренниковской партитуры акцентирует ее кинематографические качества — полное слияние драматургии музыкальных образов с экранным зрительным рядом и, более того, взаимообусловленность одного другим. Дар Тихона Николаевича ощутить замысел режиссера и стать его подлинным соавтором в процессе работы над фильмом поразителен. Сам он скромно говорит: «Мне повезло. Все время я работал с режиссерами, которые понимают роль и назначение музыки в фильме» (см. 14, с. 159). Но, конечно, здесь «везение» взаимное. Для режиссеров тоже великое счастье работать с композитором-другом, которому в высшей степени присуще чувство ансамбля с постановщиком в сложнейшем, тончайшем процессе рождения кинофильма.

Содружество Т. Н. Хренникова с И. А. Пырьевым, М. К. Калатозовым, Ю. К. Райзманом ничуть не менее событийно и результативно для формирования различных жанровых кристаллизаций фильмов, где музыка не только равноправный творческий партнер, но порой ведущий компонент в сложном синтезе экранной драматургии, чем содружество И. О. Дунаевского с Г. В. Александровым, С. С. Прокофьева с С. М. Эйзенштейном. Кинопартитуры Т. Н. Хренникова стоят в данном аспекте в одном ряду с кинопартитурами Д. Д. Шостаковича, А. И. Хачатуряна. Музыкальные образы в них и сами по себе полны большой выразительной силы и всегда находятся в сложном интереснейшем контрапункте с содержанием экранного кинокадра, то аккомпанируя ему, то в какой-то момент выходя на первый план, становясь основной темой, «вождем», развертывающейся на протяжении экранного эпизода «кинематографической фуги».

Главное выразительное средство, которым пользуется при этом композитор, — песня. Необычайно богат образный диапазон, филигранно отточенное мастерство музыкального языка, замечательна скульптурная рельефность мелодий, сразу западающих в память. Об этом речь у нас уже шла, и сейчас, пожалуй, достаточно в данной связи привести лишь одно высказывание А. Н. Холминова, который очень хорошо сформулировал сущность работы Т. Н. Хренникова в песенной сфере: «Он — один из классиков советской песни, внесший огромную лепту в это поистине уникальное явление современной музыки. Здесь вновь открывается его неиссякаемый мелодический дар. Его песни, часто звучащие с киноэкрана и театральной сцены, обладают удивительным обаянием, пронизаны особой доверительной интонацией. И когда Хренников говорит в своих песнях о Родине, о народе, о его свершениях, о дружбе, о любви, он умеет это делать без помпы, с настоящей искренностью. Сколько здесь сердечности, силы, проникновения в души людей! В каждой мелодии обязательно скрыта та «изюминка», которая делает мелодию неповторимой, единственной. Я думаю, этим мелодиям суждена долгая жизнь. Да и теперь они уже прошли надежную проверку временем. Некоторые из них, по сути дела, стали народными, их порой поют, не зная имени автора. И без них нельзя представить себе современный музыкальный мир нашего народа» (65, с. 178).