Арест Ант - Как стать контрабандистом

Я тихо стал впадать в привычное сумеречное состояние. Моё присутствие, честно говоря, здесь совсем необязательно. На эти вопросы мог ответить любой, только слегка обученный грамоте. В голове у меня опять зашевелился червячок сомнения. Ну не могут люди, получающие вполне приличную зарплату, заниматься таким долгим и нудным насилием над здравым смыслом.

– На этом всё, – наконец веско сообщила Пышка, – Мы рассмотрели все документы, которые вызывали у нас сомнения. Я отдельно изложу своё особое мнение о выявленных нарушениях бухгалтерских законов.

– Валяйте, – безразлично ответил я, – Это ваше полное право.

– Кроме того, я буду обязана отметить, что вы категорически не хотите сотрудничать со следствием.

– Да я с вами и на одном гектаре не стал бы… сотрудничать. Природу жалко. Это вообще не следствие, а чёрт знает что.

Костик благоразумно промолчал, или просто задумался над тем, можно ли это использовать против меня. А может его окончательно сморило без обеда.

Василёк подключил принтер и чертыхнулся. Все обернулись в его сторону.

– У него завис компьютер, – неохотно пояснил Костик, – Кажется, он не запомнил вторую часть допроса. Сейчас попробуем восстановить.

– А мне что делать? Может, у себя подожду? Спина не железная.

– Там есть диван, – Костик указал на соседнюю комнату, – Посиди. Полежи. Не мешай, пока мы не разберёмся в проблеме.

Я послушно улёгся на продавленном ложе чужих пороков и принялся рассуждать о столь удивительном падении уровня IQ в некоторых отраслях бюджетного государственного хозяйства. Налетающие образы навеяли такую зевоту, что пришлось закрыть глаза и прикрыть рот рукой. Очнулся я от негромкого покашливания. Костик сосредоточенно смотрел на меня и что-то явно обдумывал.

– Надо подписать протокол, – он слегка скривился, – И там осталось ещё одно очень важное дело.

Протерев глаза, я широко зевнул, чуть не свернув себе челюсть, и медленно направился к кофеварке. На дне осталось немного кофе. Я спокойно вылил остатки себе в чашку и уселся на стул.

– Давайте, что тут надо подписать. Перевод не нужен. Я наивный. Опять поверю в вашу честность.

Пышка сунула мне толстую пачку листов. Василёк поработал на славу. Вопрос и ответ по каждому инвойсу занимал не менее половины страницы. Они что, отчёт по своей командировке по весу будут сдавать? За дополнительные премиальные?

– Это всё? – спросил я, отодвинув последний лист.

– Нет, – Пышка выдвинула из-под стола увесистый дипломат и достала устрашающую пачку бумаг.

– А это что?

– Наша бухгалтерия подготовила счета по всем имеющимся у вас задолжностям.

– Чё грузишь, гражданка начальница?

– Распишитесь вот в этих сводных таблицах. Здесь указаны номера всех наших платёжных требований. Они вам передаются в присутствии официальных лиц. Оригиналы заберёте, а копии останутся у нас, – Пышка начала сноровисто раскладывать документы на четыре стопки.

– А почему в четыре кучки этот хлам навалили?

– Отдельно платёжные требования к вашей компании, а отдельно лично к вам. Ну, и, соответственно, наши копии.

– Можно посмотреть?

Пышка закончила раскладывать и пододвинула мне две стопки. Я взял скреплённый верхний документ. Действительно, адресовано лично мне. Три листа убористого машинописного текста, потом страница расчётов, а затем и сам счёт. По дате явно, что это первая поставка. Итоговая сумма 539.761,04 евро. Впечатляет. Я пролистал остальные. По девять платёжек лично на меня и столько же на мою компанию. Ну, правильно, будет уж совершенно сверхцинично выставлять мне ещё счета и за чей-то пойманный контрабас. Только последняя платёжа была аж на 1.079.522,08 евро. Не слабо.

– А откуда такая цифирь?

– Таможенная пошлина, табачный акциз и НДС по каждой из ранних поставок.

– Хорошо. Это значит, что вы выставляете пять миллионов лично мне и ещё пять моей компании? Итого десять. Вам не жирно будет?

– Все расчёты сделаны в соответствии с нашими методическими рекомендациями, – Пышка вся растрепалась от своих энергичных подёргиваний.

– Господа, а насколько это законно это делать ДО решения суда?

– Наших подозрений вполне достаточно.

– Ладно, давайте подпишу ваши исторические разблюдовки. Эти документы вам ещё рогом выйдут, помяните моё слово.

– Это абсолютно законно, – Пышка уже почти кричала.

– Барышня, если сердитесь, значит, неправы. Здесь вы совершенно нагло сложили поставки из РАЗНЫХ стран и от РАЗНЫХ компаний. И попытались их связать с последней совершенно левой поставкой. Якобы a priori. Это слишком круто. Даже для вас, – я сгрёб обе пачки, и мотнул головой Костику, – Вызывай охрану. Видеть вас больше не могу. Тараканы. От одного вида мутит.

– Вы можете подать свой протест до второго февраля. У вас ещё много времени, – в спину мне перевёл Костик скороговорку Пышки.

– Да пошли вы в… в свою Мустолу.

Верухайша опять ждала меня у двери.

– Закончили?

– Да, – я помахал пачкой, – Задолжал я вашему государству 10 миллионов евро. И, кажется, это ещё не предел.

– Можно посмотреть?

– Да. Но, может, мы дойдём до камеры? Курить очень хочется.

– Конечно, – она согласно кивнула и пошла быстрее.

Открыв мне дверь камеры, она остановилась у порога. Я протянул ей всю пачку и схватился за сигареты:

– Могу кофе угостить.

– Нет, спасибо, – она быстро читала верхний документ.

Я решил в присутствии дамы покурить стоя. И даже не жадно затягиваясь. Хотя мне больше всего сейчас хотелось остаться одному и вдрызг проматюгаться.

Вертухайша докончила читать первый документ. Дальше у неё пошло очень быстро.

– Они что, все одинаковые?

– Да. Только даты поставок разные.

– Значит, вы торговали незаконными сигаретами?

– Нет. Это просто похожие транзитные грузы.

– Я не совсем понимаю. Здесь прямо сказано, что, – она опять вернулась к первому документу, – Третьего ноября прошлого года задержано 14.428 блоков сигарет. А потом уже везде расчёт идёт исходя из 14.000 блоков на каждую поставку, – вертухайша медленно порылась в пачке, – Только одна поставка называется сдвоенной и там указано 28.000 блоков.

– Вот такая она, простая финская арифметика, – я не удержался и глубоко затянулся второй подряд сигаретой.

– Так эти сигареты нашли или нет?

– Нет. Это только такое предположение таможни.

– А какие доказательства?

– Не знаю. Пока все документы следствия строго засекречены.

– А когда был суд?

– А суда ещё не было.

– Странно, – она сунула мне пачку в руки, и повторила – Очень странно.

Она медленно закрыла дверь.

– А уж мне как странно. Пора уже и в штаны по полной наложить, – сообщил я сигарете, догоревшей до фильтра.