Арест Ант - Как стать контрабандистом

Уже теряя нить своего усыхающего выступления, я что-то промямлил про своё здоровье и понял, что пора закругляться. В голове настойчиво зазвучало: «Штирлиц знал, что запоминается последнее слово».

– Немедленное освобождение никак не помешает следствию. Только значительно его ускорит, – я склонил голову и произнёс специально для Воблы, – Это всё.

Опять повисла долгая пауза. Судья о чём-то раздумывал, катая авторучку по столу. Наконец, он поднял голову и кивнул Живчику. Тот вскочил, потом сел и стал лихорадочно рыться по карманам. Достал жёваный листочек бумаги, расправил и впился в него взглядом. Опять подскочил и радостно стал рапортовать. Вобла слегка оттаяла и даже стала более разговорчивой:

– После прошлого слушания нами было выяснено, что ранее из России прибыло 6 грузов, которые проехали через Финляндию в Европу… точнее, в Данию и потом куда-то далее. Кроме этого было ещё три груза из Эстонии – 15 января, 9 и 14 февраля 2008 года. Это были элементы, совершенно идентичные тем, которые были из России. Вес груза тождествен пойманному грузу, а это значит, что элементы были также наполнены сигаретами. Покупателем этих грузов была компания подозреваемого. И только она давала все важные указания касательно грузов и их обслуживания.

Живчик довольно потёр руки и сразу перескочил на другую тему:

– Следствие также теперь инкриминирует подозреваемому две новых статьи, – он поднял палец и значительно посмотрел на судью, – Подлог бухгалтерии в особо крупных размерах и подделки бухгалтерских документов в особо крупных размерах!

Тут он стал осматривать с разных сторон свой листок. Тони наклонил ко мне голову и тихо произнёс:

– Это, конечно, любопытно, но по закону таможня просто не имеет права расследовать такие правонарушения.

Зато Живчик обнаружил искомое и гордо выпалил:

– В бухгалтерии явно не хватает инвойсов, а также не указаны все выявленные наличные платежи. Нам непонятно к какому конкретно бизнесу все эти перемещения денег относятся. Но у нас есть большие подозрения, что это делалось исключительно в преступных целях.

Я не выдержал и громко хмыкнул. Это уже даже не прежний дешёвый цирк, это значительно похабнее.

– В компьютере были найдены бланки разных фирм, печати и подписи, с помощью которых можно подделать любые инвойсы.

– Это обычные JPEG, GIF, PNG Images и Adobe Acrobat documents. Он, наверное, считает всех вокруг imbeciles, 175 – хмуро ответил я на вопросительный взгляд Тони.

Тут меня как током дёрнуло, когда услышал дальнейший перевод:

– Все эти подделки сам подозреваемый полностью признал во время допроса. Есть неоспоримая видеозапись этого.

Я открыл рот, но Тони предостерегающе покачал головой и прижал палец ко рту.

– И последнее. Информация нами была запрошена в срочном порядке у официальных лиц, так как подозреваемый уже арестован. Скоро у нас соберутся все доказательства его виновности, – Живчик важно кивнул судье и сел.

Судья благосклонно покивал в ответ и повернулся к прокурору. Тот отделался только одной туманной фразой:

– Возможность побега до сих пор существует, так как гражданин России может попасть в Россию даже без паспорта.

Но тут даже Тони не выдержал. Он, как школьник, поднял руку и, даже не дожидаясь разрешения судьи, резко поднялся и стал громко говорить:

– Следователь и обвинитель базируются на косвенных уликах третьей и четвертой степени, которые совершенно не имеют никакого отношения к контрабанде сигарет. Это односторонние утверждения. Никаких документов, которые по их словам были поддельными, опять не предоставлено суду. То же самое касается якобы поддельной бухгалтерии. Обращаю внимание суда на то, что вопрос о подлоге бухгалтерии и подделке был поднят только для того, чтобы отвлечь внимание от основного дела. Кроме того, у следствия нет достаточных знаний и опыта в экономических вопросах.

Судья задумался, вздохнул, объявил часовой перерыв для вынесения решения суда и лениво стукнул молотком.

– Мы поговорим сейчас, или уже по пути домой? – спросил Тони, глядя на выходящих из зала таможенников, – Я не успел позавтракать, и теперь страшно голоден.

– Давайте поговорим потом. Только одна личная просьба. Купите мне блока два-три ментоловых сигарет. На всякий случай. А то я от этого тюремного табака точно какую-нибудь заразу подцеплю.

– Без проблем, – Тони собрал бумаги и поспешил на выход.

Я посмотрел на своих вертухаев, одиноко торчащих у выхода. Надо и мне как-то убить этот час. Сделал пару глубоких вдохов-выдохов, и решительно встал.

– Где я должен быть?

– Где хотите, – вертухаи быстро посовещались и выдали свои варианты, – Либо ждём в нашей машине, либо в полицейской тюрьме.

– А обед?

– Еда не предусмотрена.

– Понял. Тогда лучше ждать в полицейской тюрьме. Там хоть курить можно. И есть туалет.

– Свои вещи из машины будете брать?

– Нет.

Они согласно кивнули, и мы медленно пошли к полицейской тюрьме, которую я так долго мечтал навсегда покинуть.

Встретивший нас вертухай весь из себя разулыбался, увидев меня, и сделал приглашающий жест рукой:

– Очередное преступление? Или всё старое дело никак не закончится?

– Старое дело. Жду, когда ваших таможенников переведут сюда. Под конвоем. Хочу увидеть демократию в действии.

Охранник захохотал и хлопнул себя по животу:

– Хорошая мечта. Гулять будете или сразу в камеру?

– Можно в мою старую?

– Нет. Она сейчас занята. Но есть другая свободная. Там будете ждать?

– Да. Мне бы полежать надо.

– Тогда пойдём, – он пропустил меня вперёд, – Только обед на вас не предусмотрен.

– Это я уже слышал.

Через полчаса вертухай занёс мне пакет сока и извинился, что больше никакой другой еды после арестантов не осталось. Я вежливо поблагодарил и опять залёг на плиту. Очень хотелось прямо сейчас оказаться дома, а не тащиться на этот бессмысленный суд.

Мыслей не было. Только образы и отвращение к таможенникам. Многое можно понять и простить. Но как быть в данном случае? Они совершенно спокойно вешают любую лапшу на уши судье, а тот также спокойно вносит этот бред в официальные документы. При этом все они уверены в своей совершенной безнаказанности. И продолжают себя считать приличными человеками. Есть с чего окончательно потерять веру в окружающих.

Или настала пора перестать это всё перемалывать только в себе? Слить беспредел нашим правозащитникам? Кто там у них главный? Какая-то древняя сморщенная старушенция – божий одуванчик. Бывшая активная добровольная помощница доблестной КГБ, а ныне американка, которая теперь на всех западных углах клеймит преступления кровавой гэбни и, особенно, её зловещего выкормыша. Но эти даже название себе придумали какое-то паскудное – Московская Хельсинкская группа. Нет, с ними точно не срастётся. Они, чего доброго, быстрее возьмут себе новое название от местного прогрессивного течения. МоскЛаптиГруп или вообще Laperkommando. И русскому уху будет вдвойне приятно услышать старое название Sonderkommando на новый лад. Суть не меняется.