Арест Ант - Как стать контрабандистом

Я смирился и собрал накопившиеся бумаги. Тут не угадаешь, что может на суде пригодиться.

Внизу уже ждал Лёха. Он хмурился и с открытой враждебностью разглядывал парочку прибывших полицейских. После поверхностного вертухайского шмона я подошёл и негромко спросил:

– Ты чего?

– Терпеть ненавижу раскормленных бездельников. Что этих, что наших. На них пахать можно, а они только и могут, что права качать и штрафы с ошибками выписывать.

– Не о том думаешь. Прошлое заседание почти четырнадцать часов длилось. Готовься к нервяку и бессортирной никотиновой диете. У меня тогда всё отходы с трудовым потом вышли.

– Тю, напугал дальнобойщика кукишем 240.

Полицейские нам попались вполне адекватные. Они разрешили короткий перекур, прежде чем завести в здание, а перед камерой даже предложили посетить туалет.

– Впервые такое, – Лёха присел на скамейку, – Сразу видно, что из полных семей. Уважительные, спасу нет.

Мы молча посидели с четверть часа, прежде чем за мной явился полицейский. Я снял куртку и оставил её Лёхе:

– Держи. Сверни и положи под голову. Время быстрее пролетит.

Тот же зал суда в военной академии. Все основные фигуры уже расположились по своим местам, только задние ряды почти пустовали. Мой сын устроился в этом зрительском секторе рядом с директором одной моей партнёрской московской компании. Я им еле заметно кивнул и улыбнулся. Рядом кучковались несколько человек из таможни под наблюдением Пышки. Вот ей я подмигнул и несколько раз надул одну щёку. Пусть понимает в силу своей испорченности. Видно правильно дошло, раз так сильно покраснела.

Я пожал руку Тони и подсел к переводчице. Она задумчиво доставала из своей сумки вторую бутылку минералки.

– Доброе утро. Готовитесь к долгим баталиям?

– У меня есть… как это… опыт, сын ошибок трудных 241 …

– … и мытня 242 , парадоксов друг , – подхватил я, – Да мы просто пророчество на пару из курчавого слепили.

– А это не оскорбительно?

– Никак нет. У нас вообще в стране постоянная чехарда по волосяному признаку. Даже целая теория заговора есть 243.

Тут появилась судья со своей свитой и суетливо мельтешащей секретаршей.

– Ну, что… понеслась… поле 244 … по кочкам.

– Кочки… это такие небольшие холмики? Но я про ваши кочки другую идиому слышала.

– Тут вы правы. Но, поймите и меня… рядом культурная дама… а так, конечно, идеальное совпадение.

Судья принялась читать документы, торжественно преподнесённые ей секретаршей. Я повернулся к Тони. Он нетерпеливо ёрзал, как боевой конь, ожидая сигнал для начала атаки. В таком состоянии его лучше не трогать. Пришлось удовольствоваться болтовнёй с переводчицей.

– Как вам суд?

– Если честно, то он странный какой-то. Я не имею никакого права сама давать оценку, но мне кажется, что он… зелёный… нет, влажный… извините, совсем забыла, как правильно.

– Сырой. Неподготовленный.

– Да, точно. Доказательства неубедительные. И эти постоянные ссоры вашего адвоката с судьёй.

– Сейчас они опять начнут. Мой и так уже весь извёлся.

Перепалка началась сразу, стоило судье закончить чтение, и остановила свой недобрый взгляд на Тони.

– Это тоже надо будет переводить? – обречённо спросила переводчица, с хрустом сворачивая пробку на первой бутылке.

– Зачем? Милые бранятся… гонорар больше будет. Мне интересен только вывод судьи.

Ждать пришлось недолго. Так и не разгоревшаяся свара была прервана множественным стуком молотка и пламенной речью судьи:

– Внесу полную ясность. В соответствии со статьей 2-1 Закона об уголовных процессах, расходы защитника оплачиваются в соответствии с указом Государственной Коллегии. В статье 3 этого Указа сказано, что оплачивается время, потраченное на подготовку к делу, на непосредственную защиту клиента во время следствия и в суде. Также оплачиваются транспортные расходы защитника. В статье 4 Указа сказано, что оплачивается только ОПРАВДАННЫЕ рабочие часы и расходы. При их расчёте учитывается сложность и размер дела. Суд считает, что это дело не является сложным, если уж сразу ответить на требование статьи 8 Указа. Такие дела у нас в Лаппеенранте слушаются постоянно.

Тут она прервалась и стала мелкими глотками пить воду из стакана, моментально поднесённого секретаршей.

– Эк её зацепило. У вас что, только судья решает, какие действия адвоката оправданы, а какие нет? – я был слегка ошарашен таким неприкрытым давлением на моего адвоката, но решил уточнить.

– Да. А разве это неправильно?

– Вам виднее. Но, на мой взгляд, это такая здоровенная дубина для манипулирования непослушными адвокатами. Особенно её тонкий намёк не лезть в дела, которые она тут ежедневно щёлкает как орешки.

Наше обсуждение прервала так и не угомонившаяся судья:

– Адвокат не представляет государственные органы. Он независим как от суда, так и от клиента. Понятно, что защищая клиента, адвокат может вызывать раздражение суда. Другая сторона его независимости заключается в том, что суд не может прямо указывать адвокату, как он должен защищать своего клиента, а клиент не может указывать адвокату, что он должен делать. Естественно адвокат может делать лишнюю работу для клиента, если клиент способен за неё заплатить. Но учтите, статья 21-1 Судебного Уложения ясно указывает, что оплачиваться должны только умеренные и оправданные судебные расходы. Это положение напрямую касается оплаты работы адвоката… а не этого безобразия!

Судья с силой шарахнула своим молотком, придвинула бумаги и склонилась над ними, всем видом показывая, что прения окончены.

– Ничего себе порядочки, – протянул я, – Открытым текстом и не стесняясь. По пути даже законодательную базу подвела.

– Но вы же платите своему адвокату?

– Конечно плачу, но любой… ласковый юрист всегда двух маток сосёт. Значит, теперь мне платить надо будет больше.

Судья, не поднимая головы, поманила секретаршу. Та с готовностью подбежала, выслушала и закивала головой. Через несколько секунд из холла послышалась искажённая не только секретаршей, но и динамиком фамилия Устюхина.

Я повернулся к полицейскому и показал скрещённые решёткой пальцы. Он понятливо кивнул и ходко потрусил из зала.

– Свидетель в камере, – пояснил я переводчице, – Сейчас увидим трогательную сцену. Это она его самолично на четыре года засадила.

– Водитель?

– Он, родимый. Ждёт, не дождётся встречи со своей крёстной. Почти как у Отелло: «Она меня за муки полюбила, а я её за состраданья к ним». Надеюсь теперь на классический финал. На бис.

Ввели слегка покачивающегося Лёху. Вступив в зал, он сонно заморгал, подтверждая происхождение багровых полос на его левой щеке.