Борис Батыршин - Забытые в небе

«…да, Чекист прав. Завтра тяжёлый день…»

И, словно в ответ, с одной из башен – самой высокой, с обугленной чёрной верхушкой – взмыла и повисла в вышине зелёная ракета.

– Во! – восхитился Сапёр. – Белка, значит, уже там?

– Зелёная– это что означает? – тихонько спросила Татьяна.

– «Девчонка жива, всё в порядке». – тоже шёпотом ответил Егор.

– Отлично, значит, с утра и двинем.

Татьяна кивнула, сморщилась, громко, несколько раз подряд чихнула и принялась ожесточённо тереть глаза носовым платком.

– Хуже стало? – обеспокоенно спросил Егор.

Во время плаванья по реке Эл-А слегка её отпустила. Но, стоило сойти на берег – приступы вернулись, причем с удвоенной силой. Пока девушка кое-как справлялась, но что-то будет дальше?

«…хотя – есть варианты…»

– Мартин говорил, что в башне Эл-А будто бы не действует. Может и врёт, конечно. Но вдруг?

– Мартин-то?..

Она перестала тереть глаза и отвернулась.

– Чушь он порет, твой Мартин. Пьянь и трепло, нашёл, кого слушать… И вообще, отвернись, не смотри, у меня глаза красные, как у кролика.

– Всё равно ты у меня самая красивая. – Егор притянул её к себе за плечи и чмокнул в затылок.

– А про Мартина ты зря так. Он, конечно, бухает не по-детски, но порой и дельные вещи говорит. Вот, к примеру…

– Ещё одна! – заорал Сапёр, тыча пальцем в башню Федерации.

Рядом с угасающей белой звёздочкой вспыхнула красная.

– «Срочно нужна помощь». – прокомментировал Чекист. Он извлёк из чехла, притороченного к вещмешку, ППШ без диска, расстегнул ремень и привесил на него полукруглый брезентовый подсумок. – Так, бойцы, оттяг и пиво отменяются, наверх идём прямо сейчас. Стволы расчехлить, проверить. Яцек, Мехвод, поспрошайте местных, нужны тряпки на факелы и масло – работать придётся ночью. Сапёр – сгоняй в кабак, закупи чего-нибудь на сухпай. Перекусим, как доберёмся до башни. И чтоб никакой самогонки!

Проплывающий мимо берег тонул в чернильной мгле. Одна и та же картина по обе стороны реки: ни единого огонька, до ближайшего очага цивилизации, селения фермеров-садоводов под названием Медицинский сад не меньше километра. Сергея так и подмывало плюнуть на опасения Седрика, оттолкнуться шестом и плыть дальше.

Нельзя, нельзя! Один раз он уже упустил шанс на помощь – когда увидел выплывающую из-под Бородинского моста пирогу Коли-Эчемина. Увы, каякер был не один – и кто знает, кто у него там в пассажирах? Да и сам Коля трепач известный: сойдёт на берег и начнёт рассказывать направо и налево, как он подобрал Бича, да ещё и с попутчиком, изъеденным Пятном… В Кремле об этом узнают, самое большее, через два дня и, конечно, сумеют сложить два и два…

В одном из кармашков «Ермака» нашлась гибкая пила – метровый кусок стального тросика с зубцами-насечками и парой деревянных рукояток. Но сил на то, чтобы искать сухое дерево, валить его, распускать на обрезки брёвен, у Сергея не осталось – как не было лишнего времени у Седрика, то приходившего в себя, то проваливавшегося в забытье. Пришлось ограничиться несколькими охапками сухих сучьев. Егерь стянул их жгутами проволочного вьюна и спустил получившийся эрзац на воду, молясь, чтобы тот не расползся у них под ногами.

Впрочем, до Краснопресненской набережной от Бородинского моста рукой подать. Лучше всего, прикинул он, причалить выше Экспоцентра и обогнуть Пресненское болото, держась восточного края. Вот тогда-то и начнутся настоящие трудности: пробираться через тамошние топи и налегке непросто – а попробуй, преодолей их с тяжеленной волокушей! И ждать нельзя: Седрик совсем плох долго он не потянет. Надо будет, сразу, как они окажутся на берегу, вызвать Яську и отправить её за Евой – пусть ждёт в Норе. Девчонка умет держать язык за зубами и не разболтает на весь Лес о его попутчике, а Ева с её чудодейственными снадобьями сейчас единственный шанс, который остался у сетуньца.

Справа плеснуло – раз, другой. Егор наугад ткнул шестом и угодил во что-то мягкое, подающееся под ударом, словно комок гнилых водорослей. Вода у крайней связки вскипела, плот захлестнули длинные тонкие щупальца. Одно ударило егеря по лицу, что-то острое болезненно рвануло скулу. Другое захлестнуло на Седрика, подобно петле-удавке – тот замычал сквозь маску, залепляющую лицо, выгнулся, забился в судороге. Сергей, не обращая внимания на заливающую глаза кровь, перегнулся через сетуньца, сунул стволы хаудаха в шевелящийся клубок и нажал на спуск.

Эффект был такой, если бы он выстрелил в кастрюлю, полную макарон – длинных, хорошо проваренных, чёрных. Ошмётки брызнули во все стороны. Вцепившиеся в плот щупальца обвисли и лишь конвульсивно подёргивались. Сергей достал кукри и рассёк одно, стянувшее ноги Седрика. Вроде, ничего страшного – мелкие роговые крючья, обильно покрывавшие щупальца кикимор, только разорвали брезент брюк да слегка поцарапали бёдра.

– Лес её знает, откуда взялась тут эта пакость… – пробурчал он вслух. – От Чернолеса течением снесло, что ли? И чего плавунцы зевают? Их, вроде, возле Краснопресненской набережной до дури…

Река будто откликнулась на его слова: сзади, там, где колыхалась на воде изорванная картечью тушка кикиморы забурлило, заклокотало, блеснула луна на широких надкрыльях.

«…ну вот, подоспели. А и верно, не пропадать же добру? Мясо кикимор жёсткое, как резина и такое же безвкусное, но плавунцам всё равно. Вот и хорошо, теперь им точно будет не до плота. Поживы тут хватит полудюжине хищных жуков, да ещё и останется всякой водоплавающей мелочи…»

Стараясь не потревожить пирующих плавунцов, Сергей налёг на шест, и плот послушно покатился к берегу.

– Хр-р-р… – в горле у сетуньца хрипло клокотало и булькало. – Знаш- шит, фы, Бишшш… хр-р-р… выфащифф ме…хр-р-р… меня?

– Вытащил-вытащил… – Сергей подцепил ножом мазь и аккуратно, стараясь не задеть сожранные пищеварительным ферментом губы чуть ли не до кости, мясо, наложил её на Седрику лицо. – Помолчи, а? Темно ведь, ошибусь – накормлю тебя этой пакостью…

Слизень, удивительное изделие друидов из Петровской Обители, сдох примерно полчаса назад. Пришлось бросать дела (Сергей как раз заканчивал вязать волокушу) снимать бурую скукожившуюся корку и срочно придумывать замену. Егерь перетёр в жестяной миске горсть мясистых листьев ползучего плюща, добавил заживляющей мази, размешал полученную смесь – и теперь наносил её на то, что осталось от лица Седрика.

– Хр-р-р… хлас-за… хлаза… как? Не… хр-р-р… не фижжу…

– А ты не смотри. – посоветовал Сергей, заполняя кровоточащие глазницы мазью. – Не на что тут смотреть, болото и болото. Хвощи да папоротники, даже осоки нормальной нет.