Сергей Калашников - Билет в одну сторону

— Почему из-за Сева? Как так вышло, что он тут всему голова? — спросила Маха.

— Потому что, когда мы сюда прилетели, тоска здесь была беспросветная. Свежая могилка и трое раненых в лазарете. Сев быстренько принялся распоряжаться и потихоньку всех организовал. Домики эти плетёные, древковое оружие у каждого. Оно как будто и естественно, поскольку при нём было семеро человек поддержки — ребята из его детдома. Но не в них было дело, а в том, что мы и без пинков делали то, что следовало. Лома сразу нацелили искать огнестрел, ну и я к нему в подручные пошёл. Нашли, хоть и не сразу. Но Сев строит народное хозяйство. И гвархи его поддерживают. Волки, кстати, тоже, просто не столь очевидно. Но куда запрягать лурхов так, чтобы им это было интересно? И вообще, что им интересно?

— Спросим, — улыбнулась девушка. — Давай сюда свою бумажку.

Дэн не торопился "созывать Зеркало" для следующего разговора с ним. Не хотелось демонстрировать скоропалительности в задавании вопросов о животрепещущих проблемах человеко-гвархо-волчьей колонии. Тем более, что над этой колонией пока не капало. Вот не время было спешить с делами хозяйственными — слишком различными оказались цивилизации. У насекомых буквально всё было не как у людей.

Зацепило понимание, что у термитов существа являются функциями. То есть, каждое создание специализировано и неразумно за редкими исключениями. Да и сами эти исключения разумны не каждое само по себе, а как-то ограниченно. То есть, в пределах выполнения поставленной задачи.

Теоретически, это означало отсутствие в Сообществе индивидуальностей. Общество, где царит унификация, представлялось опасным в силу того, что было способно консолидироваться при малейшем намёке на угрозу. Реальную или кажущуюся. И тогда от него могло знатно прилететь. Бояться таких партнёров следовало от всего сердца. Но и прерывать общение было бы как-то чересчур не по-пацански.

О терзаниях своего парня, теоретически, знала только Маха — они много об этом разговаривали, когда оставались вдвоём. Знал ли о контакте кто-либо ещё? Непонятно. Сев Дэна не подгонял, да и другие с ним об этом не разговаривали. Хотелось с кем-нибудь посоветоваться. И как ни странно, в советчики годилась только Настя, которая общалась с лурхами уже три года. С неразумными лурхами-функциями. Биороботами, выполняющими заложенную в них программу.

Дэн много и упорно учился, постоянно догоняя школьную программу. Понимал, что пытается постичь непостигаемое и превозмочь непревозмогаемое. Но, как и в детстве, тщась проникнуть душой и сердцем в волшебный мир музыки, не отступался. И сейчас у него натужно скрипели извилины, стремясь понять хотя бы разумом, если не принять инстинктами. Абсолютно чуждая цивилизация… цивилизация, которую он даже теоретически не мог постичь… Короче, его сугубо практический вопросник как-то резко побледнел и покинул фокус внимания, место в котором заняли соображения морали и этики в приложении к взаимодействию со сложной иерархической системой. Системой, где вертикаль власти абсолютна.

— Зеркало! — обратился он как-то вечером к пустой раме на стене их с Махой спальни и с удовольствием увидел как ожили сидевшие там раньше неподвижно термиты. Шесть крупных для насекомых существ принялись целенаправленно и согласованно разворачивать и натягивать экран.

— Да, Денис! — прозвучал Голос спустя менее, чем минуту.

— В жизни термитника бывают случаи неповиновения?

— Всякое бывает.

— И что происходит с ослушником?

— Его или уничтожают, или перепрограммируют.

— То есть, инакомыслие пресекается в зародыше, — констатировал юноша.

— Да. Иначе механизм жизни термитника начинает давать сбои, — согласилось Зеркало.

— А твои разведчики, живущие среди нас? Они всегда послушны? — продолжил допытываться Дэн.

— Они запрограммированы адаптироваться к условиям, в которые попали. Поэтому их поведение меняется в зависимости от этих условий. За прошедшие годы поведение наших посланцев у вас претерпело настолько существенные изменения, что после возвращения в термитник их программы придётся переписать.

— То есть, закладываемые в них программы способны меняться? — уточнил парень. — Присланные сюда термиты не роботы с жёстко прописанными системами команд, а живые существа с присущей им изменчивостью поведения.

— Те, которых вы называете тараканами, практически являются наборами элементарных функций. Сверчки — их командиры и коллекторы собранной информации. На этих уровнях изменчивость поведения ничтожна. А вот шестеро более крупных особей уже имеют заметный запас мыслительных ресурсов и способность к анализу нештатных ситуаций, — пояснило Зеркало.

— Может ли эта шестёрка общаться со мной без привлечения тебя в качестве толмача? Способны ли они, собравшись в круг, выработать собственное мнение, отличное от твоего? Спорить, отстаивая его? Упрямиться, настаивая на своём? Признать допущенную ошибку? Сбежать, если им будет грозить перепрограммирование? Готовы ли вести себя, как личность, пусть даже и вшестером? — слегка "наехал" парень.

— Знаешь, — принялось отвечать Зеркало, — там, откуда мы прибыли, подобное встречалось. Матки специально создавали таких непокорных особей с целью решения назревших задач. Эти создания и занимались развитием науки и техники, выходя за рамки очерченного круга повседневных хлопот. Но здесь мы — целевая экспедиция, посланная для поддержания в рабочем состоянии комплекса заповедников. Наше завтрашнее завтра точно такое же, как и вчерашнее вчера.

— То есть, колония лурхов на Мачехе запрограммирована, так же, как и каждый отдельный лурх, — потребовал уточнения Дэн. — И тебя сейчас колбасит от желания выйти за пределы этого чётко очерченного круга?

— Приемлемый термин, — согласился круг маток и воинов. — Пусть это называется словом "колбасит".

— Да, ребята! Вам, оказывается, требуется помощь, — почесал в затылке парень. — Ну, так. Чисто по-соседски. Вы, как я понимаю, пытаетесь удерживать животных разных исторических эпох в пределах некоторых территорий. А они время от времени вырываются, лезут во все стороны и нападают на тех, с кем в принципе не должны встречаться. Ну, если рассматривать это с точки зрения реальной биологической хронологии.

Разумеется, тот, кто поручил вам эту работу, создал этот заказник очень давно — по нашим прикидкам речь идёт о времени порядка сорока миллионов лет. Ваша раса тогда вряд ли была разумной. Я прав?

— Это были шестиноги, — согласным голосом ответило Зеркало. — А поручение мы приняли около сорока тысяч лет тому назад, когда те же шестиноги забросили сюда адамитов, которых вы называете кроманьонцами.