Владимир Бабкин - Меж двух Царей

— Вы хотите так жить?

Стоит ли удивляться тому, что собравшиеся так жить не хотели? Вот лично я такому ответу не удивился, а потому продолжил, рисуя картину происходящего с другой стороны.

— Я обещал вам землю. Но велика Россия и не получится написать одни правила земельного передела на всю Империю. В разных губерниях разное качество и урожайность земли, разные культуры растут на этой земле, и даже не везде земля годится под посев и в тех местах развито скотоводство. Где-то больше крестьян, где-то меньше. Даже весна наступает по-разному. В южных губерниях на целый месяц раньше чем в центральных, а на севере еще длиннее зима. Или в Сибири, а ведь Сибирь тоже огромна и бескрайна. Поэтому минимальный размер земельного надела должен быть определен для каждой части России отдельно. Но снова "жалует царь, но не жалует псарь!", ведь в каждой губернии найдутся те, кто не захочет терять свои большие наделы, и постарается повлиять на решение земельной комиссии. И могут так повлиять, что как бы малоземельные крестьяне не лишились последнего, а безземельные вообще останутся должны. Ведь может так случиться?

Снова общественность согласилась с моим предположением.

— А потому нужен надзор за этими чиновниками и этими комиссиями! И нет лучшего надзора, чем проверенные в боях ветераны-фронтовики! Не посмеют обман чинить всякие проходимцы, если за ними будут приглядывать такие решительные ребята как вы!

И опять нравятся публике мои выводы.

— Братцы! Опять весь народ русский с надеждой смотрит на вас, фронтовиков! Защищая Отечество на полях сражений, вы защищаете и завтрашний день всего народа нашего! И пришла пора защитить народ наш не только от врага внешнего, но и от врага внутреннего. Врага куда более опасного, ведь он подрывает нас изнутри, прикидываясь своим, хорошим. Пришла пора ветеранам-фронтовикам приглядеть и за порядком дома. Вашей доблестью и вашей решимостью сегодня был подавлен мятеж. Второй мятеж за неделю. Мне думается, что это как-то многовато для одной недели, не находите?

В зале засмеялись, кто-то потрясал винтовками, а кто-то зажатыми в руках папахами.

— А в чем причина таких частых мятежей? Чем недовольны господа мятежники и заговорщики? Почему они так торопятся? Почему меня сегодня дважды пытались убить? Потому что не хотели допустить земельный передел! Но я не отступлюсь, я обещал вам и я свое слово сдержу, вот вам крест святой в том!

Я размашисто перекрестился и, достав из-за ворота нательный крестик, приложился к нему губами. Народ одобрительно зашумел. Сильно так зашумел. Практически переходя в овацию.

Подождав пока утихнут шумовые эффекты, и вновь меня будет слышно, я двинулся дальше.

— Вы сегодня снова спасли Россию. Спасли своей решимостью и верой в правоту своего дела. Сегодня вы здесь и к вашим голосам прислушивается вся страна. Одни со страхом, другие в панике, но большинство смотрит на вас с надеждой на то, что вы больше не страшитесь всяких "псарей" и готовы взять присмотр в свои руки. Мы все здесь фронтовики, мы все здесь братья по оружию и товарищи по полю боя. Мы, фронтовики, защищаем Россию и творим ее будущее. Мы все — фронтовое братство и мы все знаем это, ведь так???

Судя по ровному шуму, все согласны. А с чем тут быть несогласными? Я ж не стану задавать глупых вопросов, дабы не получить еще более глупые ответы.

— Мы — знаем! А знают ли они, враги обновленной России? Я вам скажу по секрету… — я сделал драматическую паузу, а затем продолжил — … они догадываются! Но этого мало! Они должны знать — Государь Император сделает все для своего народа! И опорой ему в этом деле станут все ветераны-фронтовики! Пришла пора Фронтового Братства! Именно Фронтовое Братство во главе с Императором присмотрит за порядком в стране, присмотрит за земельными комиссиями, присмотрит за чиновниками и за работой железных дорог, за спекулянтами и за теми, кто прячет хлеб, за исполнением военных заказов и за всем остальным! Каждый ветеран, имеющий опыт боев может стать членом Фронтового Братства! И пусть не обвиняют нас в узурпации власти! Мы будем лишь присматривать за тем, чтобы все было правильно. А если будет неправильно — так мы ведь и поправим! Верно я говорю?

Мощный вопль был мне ответом.

— Но в первую очередь Фронтовое Братство должно заботиться о тех, кто прошел войну, о тех, кто стал инвалидом на поле боя, о семьях тех, кто погиб, защищая Отечество. Мы должны защищать всех, для чего нам необходимо создать отделения Фронтового Братства в каждой губернии, в каждой области, в каждом уезде, где только есть ветераны, инвалиды войны, вдовы и дети погибших наших побратимов. Мы должны позаботиться о тех ветеранах, которые возвращаются домой с фронта и готовиться к тем славным временам, когда огромное количество членов Фронтового Братства будут демобилизованы, мы должны им помочь добраться домой и устроиться в мирной жизни. А для этого тоже понадобятся отделения нашего Братства в каждом уезде. А впереди раздача земли и тут мы должны помочь каждому ветерану отстоять свои права на подобающий надел. Мы должны заранее готовиться к объединению ветеранов в сельхозартели, для совместной обработки земли. Да так, чтобы все знали, что это ветераны объединились и там все серьезно. Объединившись в такие хозяйства фронтовиков, в такие вот фронтхозы, ветераны смогут получать государственные субсидии и кредиты на покупку лошадей, коров, а может и тракторов! И ведь фронтхозы могут быть не только аграрными! Ветераны должны показать всем, как нужно жить, как нужно работать, как нужно помогать друг другу. И как нужно следить за тем, чтобы и вокруг был порядок — на улице, в уезде, губернии и во всей России.

Я сделал паузу, слушая завороженную тишину в зале. И приготовился поставить точку.

— Для воплощения в жизнь всего задуманного и для поддержки ветеранов-фронтовиков, я жертвую в пользу Фронтового Братства десятую часть своего личного состояния. Верю, что и другие патриоты России последуют моему примеру.

Вот теперь точка.

ПЕТРОГРАД. ТАВРИЧЕСКИЙ ДВОРЕЦ. 6 марта (19 марта) 1917 года. Поздний вечер.

Зал заседаний Государственной Думы видел и более многочисленные собрания. Собственно самих депутатов Госдумы тут была едва ли треть зала. Присутствовали представители дипломатического корпуса, военные, чиновники и, конечно же, был и высший свет столицы, хотя и нельзя было сказать, что было их много. Тем более, что это собрание их вроде как и не касалось, поскольку именовалось Высочайшей аудиенцией для прессы, а потому все, кроме газетчиков, прибыли сюда, можно сказать, из чистого любопытства.

Любопытство это конечно подстегивалось происходящими в столице событиями, но далеко не все равно решились придти сюда, явно предпочитая выждать и посмотреть что к чему, и теперь они явно мучились в ожидании вестей от тех, кто все же решился. А у тех, кто все же прибыл в Таврический дворец, настроение постоянно менялось от плохого предчувствия к ощущению наступающей катастрофы, от облегчения от правильности идеи поскорее появиться пред ясны очи монарха (а то, как бы не подумал чего и не усомнился!) до проклятий своей глупости из опасения попасть под горячую руку нового Императора. А то, что у Михаила рука тяжелая успели убедиться многие.