Андрей Смирнов - Бог Непокорных

Я создал третий состав, и тогда весь сад, разом, покрылся темнотой; возникла двустворчатая дверь, полыхающая алым светом; и я понял, что преодолел мост, и кажется, все-таки добрался до врат Цитадели. Положив ладонь к створкам, я направил в них всю свою силу, но не смог ни открыть врата, ни разрушить их. Чем больше я прикладывал усилий, тем больше слабел — итак, выходило, что нужно изменить образ действий еще раз.

Я не стал прибегать к собственным силам, а использовал Имена; в голове как будто подул холодный ветер, я словно увидел себя со стороны и наконец смог оценить свое состояние. Каждый раз, когда я оперировал ядами и продвигался вперед, частицы безумия незаметно проникали в меня; сейчас часть моих защит и внешних оболочек уже была растворена в этом бредовом мире.

Поэтому мне недоставало силы, чтобы открыть врата: безумие искажало большую часть тех сил, что я призывал и обращало против меня же.

Я перестал давить на врата и попытался ощутить Истязателя; в данный момент он не казался моей куклы, но слабая связь все равно сохранялась, поскольку он находился в рамках ритуального пространства, позволяющего наблюдать и устанавливать связь; почувствовав мое внимание, он протянул руку и коснулся фигурки.

«Палач пробил ворота и вошел внутрь», — сообщил Заль-Ваар. Помедлив, он добавил:

«Но с ним происходит что-то странное… очень сильное напряжение внутри. Он со мной не разговаривает, и я к нему не лезу, но временами кажется… словно от него исходит ощущение какой-то агонии или истерики… я не понимаю, что это.»

«Это безумие, — ответил я. — Оно проникает в нас, смешиваясь с нашей собственной силой. Палач сражается с самим собой. Скажи ему, пусть использует Имена. Кажется, договор порядка, на основе которого мы когда-то возвели всю Сальбраву — это лучшее, что мы можем тут использовать.»

«Хорошо.»

Ощущение связи ослабло; пока Заль-Ваар говорил с Палачом, я с помощью Имен подбирал отмычку к вратам; другие Имена я использовал для того, чтобы упорядочить и защитить свое личное пространство. Все было почти хорошо, не считая шагающего по темной стене сверху вниз оркестра светлячков, вооруженного скрипками, трубами и барабанами; звуки, которые издавал оркестр, лопались фейерверком, огни которого, в свою очередь, становились конфетами и леденцами — но на все эти мелочи можно было не обращать внимания. Наконец, врата поддались; с немалым усилием открыв их, я вошел внутрь. Передо мной открылся длинный коридор со множеством дверей; двери были не только справа и слева, но также в полу и в потолке: из них постоянно выходили и входили в соседние двери кошмарные и нелепые существа… прямоходящая овца в валенках, из рта которой торчало полупроглоченное тело теленка; клубок из сцепленных локтями рук; змея, собранная из желудей и орешков — прямо на моих глазах она рассыпалась и собралась в пятиногую собаку; хихикающие головы с широченными ртами; бредущие по потолку пирамидки с тонкими ручками и ножками; истекающий слизью печальный летающий глаз и прочее, и прочее, и прочее — все это ходило тут и двигалось: фантазмы безумия, вынужденные стать чем-то оформленным и ясным в результате действия магии Истинных Имен. Я заглянул в несколько дверей — там были комнаты, полные еще большего абсурда. Хотя я не заходил далеко и каждый раз вновь возвращался в основной коридор, не было никакой уверенности, что это именно тот коридор, который открылся мне изначально, потому что цвет его стен и материал, из которого он состоял, а также цвет, материал и вид дверей менялись каждый раз, когда я отводил от них взгляд. Некоторые из безумных существ пытались куда-то меня тащить; другие принимались спорить; третьи лезли обниматься — я уничтожал самых надоедливых, но меньше их не становилось.

«Я передал Палачу твои слова, — прозвучал в моей голове голос Истязателя. — Но он пожелал узнать, чей это совет…»

«Можешь не продолжать…»

«…и когда он узнал, что этот совет твой, то сказал, что еще не настолько спятил, чтобы доверять предателю». — Закончил Истязатель.

Я мысленно вздохнул.

«А что с остальными?»

«Они тоже достигли врат. Кукловод твой совет принял и это, кажется, ему помогло — хотя мне трудно судить: каждый раз, когда я с ним связываюсь, откликается сразу несколько его кукол и все они говорят разное. Лицемер полагался на Имена с самого начала, поскольку другой магии у него нет.»

«Хорошо. Присматривай за Палачом.»

Я счел, что нет никакого смысла искать нужный путь в этом меняющемся лабиринте; поиски такого пути заняли бы намного больше времени, чем то, которым я располагал. Путь следовало проложить: я исторг из себя жгучую отраву, которая мгновенно разъела все вокруг — и стены, и двери, и надоедливых существ — после чего полетел вперед. В цитадели образовалось обширное пустое пространство; испарения от моих ядов и растворенных в них вещах сгустились в темный клубящийся туман, затем этот туман вытянулся в виде щупалец или змей, которые напали на меня. Пришлось отбиваться, но силы, которые я вызвал для того, чтобы справиться с этой угрозой, сами попали под действие безумия и обратились против меня; Истинные Имена упорядочили и смирили их, но в результате туман стал превращаться в новую череду образов, которые захватывали меня, стремясь остановить и удержать в бесконечном и бессмысленном калейдоскопе.

Изначально, я выбрал околочеловеческое восприятие происходящего потому, что оно было наиболее простым; здесь, в безумии, не было никакой подлинной сути вещей, любой другой формат виденья — восприятие глазами ангела, демона, бога, кого угодно — был бы столь же условен и иллюзорен. Но успеха в итоге это не принесло; и сейчас, понимая, что попытки пробиться дальше натолкнутся на еще большее сопротивление, я перешел в форму чистой силы и устремился в сердцевину безумия, надеясь проложить себе путь за счет одной только грубой мощи. Мир стал без-образным, утратил всякое подобие вида и формы; теперь к нему могли быть применены разве что понятия вроде власти, влияния, взаимодействия и столкновения. Передо мной пульсировало сгущение силы значительно более могущественной, чем моя собственная — и единственное, на что оставалось уповать, что эта сила, лишенная после Войны Остывших Светил какой бы то ни было индивидуальности, не сможет целенаправленно сопротивляться моим воздействиям; кроме того, она ведь была вынуждена отвлекаться еще и на трех других моих братьев, пытавшихся одновременно со мной проникнуть в ее сердцевину. Подобно потоку жгучего яда, я прожигал себе путь внутрь, и почти поверил в то, что так достигну цели — но я недооценил то, с чем пытался совладать. Пусть сопротивление силы Безумца и было чисто инстинктивным, случайным, лишенным какой-либо единой направляющей воли — однако ведь и сам Безумец, будучи живым, редко демонстрировал последовательное и разумное поведение (да и в тех случаях, когда это происходило, вполне возможно, что это была лишь мимикрия под что-то вменяемое и упорядоченное — и не более того). Я оказывал влияние на эту силу, но и она, в свою очередь, влияла на меня, чем дальше, тем больше. В какой-то момент для того, чтобы защитить основное сознание, я был вынужден расщепить единый поток, окружив себя потоками меньшей силы, представлявшими собой некое множество альтернативных личностей. Это помогло — на какое-то время, потому что чрезмерно искажавшиеся личности я отбрасывал, и продолжал продвигаться вперед, но чем дальше, тем больше моего внимания они отнимали. Цитадель беспрестанно пыталась расщепить эти множественные потоки, выбрасывая навстречу им течения своей собственной силы; я сопротивлялся но в какой-то момент понял, что топчусь на месте: кажется, я достиг предела своих возможностей. Где я сейчас? Как далеко осталось до сердцевины той силы, что окружала Живой Алмаз Убивающего? Я ничего не мог понять, вокруг был только хаос, напряжение энергий, распад всех законов и порядков, и новое их возведение — Истинными Именами и моей собственной силой — возведение, извращавшееся окружающей средой и становившееся новой волной распада прежде, чем мне удавалось его закончить. Я собрался воедино и снова перешел на уровень околочеловеческих форм — и что же я увидел? Бессвязно бормочущую голову Малта, мост над океаном хаоса и сумрачную Цитадель Безумия где-то впереди. Я думал, что прошел половину пути или даже большую его часть, но Безумец устанавливал и менял правила постоянно, причинно-следственные взаимосвязи нарушались, шаг вперед становился шагом назад — при том, что шаг назад, в свою очередь, вовсе не обязан был становиться шагом вперед. Сначала я думал переиграть его, затем стал полагаться на Имена, затем попытался пробиться на уровне чистых сил — все напрасно. Как только я достиг определенной черты, он просто отшвырнул меня назад, к началу пути, и я даже не заметил, как это произошло! И еще перед этим он разрушил все мои защиты и едва не свел меня с ума, разорвав всякую связь между множественными потоками альтернативных личностей — конечно, каждое отдельное эго, не имеющее связь с целым, переварить ему было бы намного проще.