Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Меня гонишь? — переспросил Сардат. — Совсем с головой попрощался? Куда вы все без меня, а? С людьми ты чего делать будешь? Они ж все на меня одного равняются, я — их командир! Пойдут они за тобой, как же.

— Ты оглянись, — посоветовал Аммит. — Посмотри по сторонам. Никто уже на тебя не равняется. Тебя боятся сильнее, чем тех, с кем мы дрались в Мертвом Яре.

Сардат повернул голову. Сиера тоже обернулась, большей частью для того чтобы не встретиться с ним взглядом. Люди, пришедшие в себя после падения сосны и звездопада золотых песчинок, подбирались ближе, шепчась и переглядываясь. На Сардата они и в самом деле косились с ужасом.

— Трусливые мрази, — услышала Сиера и содрогнулась — такая ненависть переполняла голос.

— Я уважаю тебя, несмотря ни на что, — холодно говорил Аммит. — Я уважаю мнение принцессы и поэтому обещаю: не убью тебя до тех пор, пока не покончим с Эрлотом. Если не будешь путаться под ногами, конечно. Спрячься где-нибудь, чтоб тебя никто не видел, и сиди смирно. Быть может, я про тебя и вовсе забуду.

Сиера осторожно поглядела на Сардата. Не хотела верить в то, что слышала. Разве можно вот так, хладнокровно, решить судьбу человека… или вампира? Взять — и выгнать. Отречься от того, с кем столько времени делил все тяготы, преломлял хлеб и…

«Ну, даже не знаю, — усмехнулся призрак барона. — Ты мне скажи — можно? Хладнокровно убить того, с кем даже заключила союз?»

Сиера тряхнула головой, выгоняя непрошенного гостя. По ушам резанул смех Сардата:

— А ты заставь меня уйти, Учитель. Мне чего-то не хочется.

Выпад Аммита остался незаметным для человеческих глаз. Возможно, он даже превратился на крошечную частичку мгновения в летучую мышь. Меч пронзил живот Сардата и вышел из спины. Кулак врезался в лицо, с хрустом ломая кости. Лезвие выпорхнуло из упавшего тела и описало стремительную дугу, разбрызгивая кровь. А когда снова замерло, осталось чистым.

— Следующим ударом снесу голову, — предупредил Аммит. — Уходи. Постарайся, чтобы я о тебе не слышал.

Сардат корчился на земле, его колотила дрожь. Сиера шагнула к нему, но чьи-то грубые руки остановили ее.

— Брось ты его, дурочка, — зашептал на ухо Рэнт. — Да ты глянь только — за что там бороться?

— Я ведь ничего плохого не хотел, — простонал Сардат. — Эти твари… Они ж весь мир подмяли, всех на колени бросили! Это несправедливо!

— Быть может, — кивнул Аммит. — Но когда мы ставили на колени так называемый мир, мы думали не о справедливости, а о таких вот ситуациях. Когда вампиры будут решать вопросы меж собой, а люди — спокойно ждать. А такие, как ты, ломают все. — Теперь в голосе Аммита прорезался гнев. — Ты, Кастилос, этот ваш трижды проклятый Левмир, задуривший голову принцессе — все! Тебе надо было встать на колени еще тогда, в поселке, безмозглая ты тварь! Смирить свою гордость, по ошибке выросшую там, где должна быть покорность. А не заставлять людей верить в дурацкие сказки о победе над вампирами. Не будет никаких драконов, не будет чудес, не будет победы. Будет безобразная резня вампиров с вампирами — и все. А эти пять десятков чуть живых калек, которых мы зачем-то тащим на верную смерть, не решат вообще ничего. И даже если все люди внезапно вырвутся из бараков, найдут оружие и станут великими бойцами в одночасье, половину их до обеда убьет его величество Эрлот, а со второй половиной до заката управлюсь я. А ночью мы решим, кто из нас двоих сдохнет, а кто будет счастливо попивать кровь выживших. Хочешь уничтожать вампиров, щенок? Иди и уничтожь себя, потому что ты — худший из них. Ты чуть не подпалил кучу вкуснейшей жратвы!

Эти слова неслись над поляной, и люди бледнели, слыша их. Сиера чувствовала то, что чувствуют они. Впервые за последние годы она, хоть и не человек больше, ощутила себя частью людского племени. И это чувство — потерянности, опустошенности — неожиданно согрело душу.

«Я такая же, как они, — подумала Сиера. — Мне так же страшно видеть и слышать все это. Сардат уйдет. Аммит, должно быть, тоже — в другую сторону. А мы останемся. Я, Рэнт, Милашка — те, кто понимает и чувствует людей. Не знаю, куда мы их поведем и зачем, но знаю, что останемся с ними до конца…»

Она не додумала до конца, потому что вдруг обнаружила стоящего перед собой Сардата. Окровавленные пальцы правой руки протянулись к ней. Ладони Рэнта крепче сжали ей плечи.

— Отстань ты от нее, — тихо сказал баронет. — Иди, куда сказали. Хватит.

Глаза Сардата сверкнули, заставив Рэнта отшатнуться. Сиера почувствовала, что больше ее ничто не держит. Расправила плечи, глубоко вдохнула, и сердце остановило свой бег.

— Уйдешь со мной? — еле слышный, донесся голос.

Сзади стояли недоумевающие люди, Рэнт. Они ждут, когда Сардат уйдет, хотят, чтобы страх исчез, опасность пропала. Быть может, лишь Милашка что-то понимает. А вот Аммит смотрит на нее грустно, хоть и усмехается. Этот точно все знает, каждое движение души ему открыто. Наверняка много таких уже видел, заранее чует, чем все закончится. Ну и пусть себе чует. Пусть ждут. Пусть смеются и осуждают. Ей-то известно, каково это — мечтать защитить то, что дорого, а очнуться в темном подвале, где тебя зовут Смертью.

— Уйду.

Ахнул Рэнт, покачал головой Аммит. Сиера коснулась пальцами ладони Сардата, и тут же ощутила, как он ей благодарен за это движение. Он доверился ей сразу, покорился, смирил гнев, и даже глаза его будто просветлели.

Сиера повернула голову к Аммиту:

— Двигайтесь в том же направлении. Начнутся горы — севернее найдете тропу. Крутая, местами карабкаться придется. Подниметесь на плато — сразу налево. Кажется — бездорожье, но скоро выйдете на ущелье…

Говоря, она содрогалась — память о родных местах терзала душу. Как же много чужаков скоро пройдет там — знали бы старейшины…

— Я знаю дорогу, — со вздохом отвел взгляд Аммит. — Раз уж прощаемся… Ты мне с самого начала была ни к чему. Иди. И пусть принесет тебе счастья твоя судьба.

Сиера улыбнулась. Давно следовало догадаться. Очень уж уверенно Аммит ориентируется в лесу. А Мертвый Яр? Разве произнесла она при нем хоть раз это название?

— Прощайте, — шепнула Сиера.

Никто ей не ответил. Лишь крепче сжались пальцы Сардата. Движение души — и многочисленная стая летучих мышей устремилась, лавируя между деревьями, к далеким горам.

Аммит опустил меч и в наступившей тишине стоял, безмолвно чертя узоры на земле его острием. Выписав очередной замысловатый вензель, поморщился и бросил оружие в ножны.

— И чего теперь-то? — подступился к нему Рэнт. В ответ получил холодный взгляд:

— А разве что-то изменилось?

— Ну… Как же?..

— Я с утра двинусь спасать Ратканона. До заката надеюсь обследовать местность. По моим расчетам, послезавтра фургон будет там на рассвете. Ты можешь идти со мной, а можешь — куда угодно. В конце концов — все равно.