Сергей Зотов - Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Христос с орудиями бичевания демонстрирует зрителю свои раны. Змей в образе женщины с хвостом бьет его копьем в ногу. Иисус символизирует накаливаемые металлы, а вооруженный змей — огонь печи.

Вся иллюстрация собрана из элементов, восходящих к стандартным изображениям Страстей Христовых: сценам бичевания (о нем напоминают розги и плеть) и Распятия (Иисус стоит возле креста, а на его руках видны раны от гвоздей).

Изображение змея, пробивающего копьем каждую из ран Христа, отсылает одновременно к евангельскому эпизоду, в котором римский сотник вонзил ему в бок копье, и к алхимическому сюжету об убийстве Адама змеем (см. 452). Так демонстрируется параллель между Адамом и Христом: в богословской традиции Спасителя называли «вторым Адамом», так как он искупил грех первого. Змей, обрекший человечество на погибель, теперь служит его же спасению. В алхимическом смысле вся эта сцена означает силу философского камня, которая проявляется только после «казней» металлов на первой стадии.

446. Брат Ульманн. Книга святой Троицы. Германия, 1471 г. Wolfenbüttel. Herzog August Bibliothek. Cod. Guelf. 188 Blank. Fol. 2r

В алхимической иконографии процесс нагревания металлов в печи часто обозначался как удар холодным оружием. Потому отрубание головы символизировало очищение металла огнем.

447 (LXV). Брат Ульманн. Книга святой Троицы. Оттрау (Германия), ок. 1529 г. Kassel. Universitätsbibliothek. LMB, 4° Ms. chem. 82. Fol. 24r

Колесование — одна из алхимических казней Христа, в ходе которой его искалеченное тело подвергается воздействию жарких лучей Солнца. В алхимическом смысле она означает нагревание очищенного свинца: солнечный жар — это огонь алхимической печи, а привязанный к колесу Иисус — поставленный в нее сосуд. На этой миниатюре, в отличие от многих аналогичных, Христос изображен с нимбом. Возможно, в других случаях алхимики не рисовали нимб, чтобы дистанцироваться от сакральной иконографии и не навлекать на себя обвинений в кощунстве.

«Я не поклоняюсь веществу, но поклоняюсь Творцу вещества, сделавшемуся веществом ради меня, соблаговолившему вселиться в вещество и через посредство вещества соделавшему мое спасение».

После того, как вещества, представленные в образе Христа, были обречены на символическую смерть внутри атанора (философской печи), им нужно было вызреть до полной готовности. Чтобы показать готовящееся воскресение элементов в новом, совершенном качестве, алхимики изображали Распятие Христа (448, 449) и его пребывание во гробе (450). Пройдя через смерть, Христос оживает, что знаменует сотворение камня мудрецов (451).

В «Розарии философов», алхимическом трактате XVI в., следовавшем за иконографией «Книги святой Троицы», восставший Христос говорит о своем «очищении от пятен» — это символизировало преображение неблагородных металлов в золото. Философский камень вызрел и готов к использованию. Открытый гроб, появляющийся на многих миниатюрах, означает разбитый алхимический сосуд, из которого извлекли результат Великого Делания. Автор «Розария» прямо называл Иисуса лекарством, дарующим вечную жизнь, а мощь философского камня сравнивал с евхаристической трансформацией: «Он [философский камень] — то вино, то кровь, то золото».

448. Свиток Джорджа Рипли. Великобритания, конец XVI — начало XVII вв. London. British Library. Ms. Add. 5025. Fol. 3r

В гигантском (несколько метров в длину) «Свитке Рипли» алхимический Христос изображен распятым на Древе жизни.

Эта сцена отсылает сразу к двум библейским эпизодам: грехопадению Адама и Евы у Древа познания добра и зла и Распятию Спасителя на Голгофе, которое позволило искупить первородный грех. Животворящее древо креста противопоставляется древу грехопадения.

Змей отдает Еве запретный плод, и душа женщины сразу же вылетает у нее изо рта, что знаменует потерю бессмертия. Раны Христа от тернового венца и гвоздей кровоточат, предрекая грядущее искупление греха. Справа и слева от Спасителя написано «язык мудрости» и «язык жизни», а на входе в Эдем начертано «Рай философов». Под «философами» часто подразумевались именно алхимики. В «Свитке Рипли» вся эта сцена символизирует стадию нигредо — первый этап Великого Делания.

449. Брат Ульманн. Книга святой Троицы, ок. 1488 г. St. Gallen. Kantonsbibliothek. Ms. VadSlg. 428

Дева Мария стоит на полумесяце в молитвенной позе, окруженная сиянием-мандорлой. Это образ из Апокалипсиса — Жена, облеченная в Солнце (Откр. 12:1–6), которую в христианской традиции интерпретировали как символ Богоматери. Как повествуется в Откровении Иоанна Богослова, Жена кричала во время мучительных родов — в алхимическом смысле роды интерпретировались как стадия альбедо .

Распятие превращается в цветок лилии, что предвещает скорое воскресение Христа. То, что цветок зацвел на мертвом древе креста, иллюстрирует алхимическое представление о гниении (putrefactio — это одно из названий стадии нигредо) как начале жизни. Расцветающий крест знаменует преображение «умерших» металлов в компоненты, необходимые для завершения варки философского камня.

Справа от Богоматери стоит зеленый лев — один из самых известных алхимических символов. В разных контекстах он обозначал философскую ртуть, первоначало всех металлов, либо универсальный растворитель — алкагест .

450. Брат Ульманн. Книга святой Троицы. Оттрау (Германия), ок. 1529 г. Kassel. Universitätsbibliothek. LMB, 4° Ms. chem. 82. Fol. 24

Как рассказывается в Новом Завете, перед тем, как воскреснуть, Иисус три дня пролежал во гробе, который охраняли стражники. В алхимическом смысле этот эпизод означает настаивание вещества в философском яйце (герметично запечатанном сосуде) и многодневное бдение алхимика у печи в ожидании приготовления эликсира.

451. Брат Ульманн. Книга святой Троицы. Германия, ок. 1467 г. München. Bayerische Staatsbibliothek. Ms. Cgm 598. Fol. 104v