Дмитрий Карасюк - Свердловская рок-энциклопедия Ритм, который мы...

К тому моменту от «золотого» состава в строю оставалась только половина. Коняхин и Филиппов по различным причинам, не связанным с музыкой, группу покинули. Еще до них, в марте 1990-го ушел и Голиков. К Кондакову и Каменецкому присоединился бас-гитарист Леонид Рукавишников. В 1992 году трио записало на стихи Евгения Кормильцева альбом «Теплая волна». Он продолжил линию «Песен», но особого распространения не получил — время магнитофонного рока уже уходило, а издать работу на CD не удалось. В 1993 году Рукавишникова на басу сменил Александр Козлов из группы «Цербер». В 1994 году Кондаков окончательно перебрался в Екатеринбург, где собрал новое «Отражение» из бывших музыкантов «Насти» — Андрея Васильева (гитара), Владислава Шавкунова (бас) и Андрея Коломейца (ударные). В таком составе группа просуществовала до конца тысячелетия. Летом 2000 года Сергей внезапно, прямо во время репетиции, собрал вещи и, к удивлению остальных «отраженцев», уехал пытать счастье в Москву.

Столица осталась глуха к попыткам Кондакова покорить ее своей музыкой. Через три года он вернулся на Урал. Пытался затевать новые музыкальные проекты, но неудачно. В мистический день 7 июля 2007 года (07.07.07.) Сергей Кондаков не проснулся. История «Отражения» завершилась окончательно.

«Путь голубой звезды» (1974–1977 — М)

«Тринадцать» (1978 январь — М)

«Дорога в небо» (1978 май — М)

«Кривые зеркала» (1978 ноябрь — М)

«Факир» (1979 — М)

«Прыжок в никуда» (1979 — М)

«Маразм (или куча щебня)» (1980 — М)

«Песочные часы» (1980 — М)

«Горячая неделя» (1980 — М)

«Микроскоп» (1980 — М)

«Голубая сказка № 28» (1980 — М)

«Лимонад» (1983 — М)

«Другая игра» (1986 — М)

«Излом» (1987 — М)

«Членский взнос» (1988 — М)

«Песни юных женщин» (1989 — М, 1991 — LP, 1996 — CD)

«Тёплая волна» (1992 — М)

В 1974 году шестиклассник Игорь «Егор» Белкин познакомился с восьмиклассником Олегом «Мосей» Моисеевым. Сблизила их общая любовь к современной музыке. Верхняя Пышма, расположенная в нескольких километрах от Свердловска, была городом маленьким, и тех, кто мог отличить «Deep Purple» от «Веселых Ребят», было не так уж и много. Сначала вместе слушали музыку, потом начали ее подбирать. Бренчали на гитарах, общий приятель Игорь Толстиков барабанил по столу — дело шло к созданию группы. Пытались снимать советскую эстраду, петь на корявом английском языке. Вершиной устремлений была игра на танцах в своей и соседних школах.

Первое выступление группы «The Keys» состоялось в 1975 году в родной школе № 33. Какие-то старые, раздолбанные гитары нашлись. Отыскались даже три квадратных колоночки «Электроника», каждая ватт по 15. Не было баса. В Свердловске в магазине «Умелые руки» случайно обнаружили полуфабрикаты — корпус и гриф по отдельности. Купили, собрали, натянули струны от рояля, приделали какие-то датчики. Как ни удивительно, устройство работало. В первую неделю Олег Моисеев, назначенный басистом, содрал пальцы до костей, потом они загрубели, и дело пошло на лад. За три дня до дебюта Белкин возмутился, что бас какой-то ободранный, притащил банку печного лака, и инструмент приобрел красивый, радикально-черный цвет. «Но у печного лака есть одна особенность: он, падла, вообще не сохнет, — смеется Олег, — поэтому во время нашего первого выступления бас мог держаться вовсе без ремня. Его липкий корпус достаточно было посильнее прижать к пузу, и он мог висеть просто так».

Дебют прошел успешно. Группа перебазировалась в Дом пионеров, а затем — в ДК «Восток». Там имелась кое-какая аппаратура, и работал Аркадий Балакин, руководивший местным вокально-инструментальным ансамблем. Выпускник музучилища, профессиональный музыкант, успевший поработать в филармонии, он многому научил юных пышминцев. Главное, что они усвоили, — к музыке надо относиться профессионально. В 1979 году поменялся состав. Новый барабанщик Сергей Полухин перетащил группу в клуб завода «Радуга». Примерно в это же время команду покинул клавишник Николай «Клосс» Остарков. Его заменой стал Виктор «Пиня» Резников. Он был постарше остальных, успел несколько сезонов поработать на танцплощадке в городском парке и в первом верхнепышминском ВИА «Славяне». Именно Пиня придумал группе имя: «У меня в голове вертелось несколько сочетаний слов „Радуга-клуб“, „Рекордс-клуб“, „Резников-клуб“… Все они начинались на букву „Р“ и естественным путем получился „Р-клуб“».

Группа сформировалась. Основной репертуар по-прежнему был свадебно-танцевальный — на таких мероприятиях, естественно, игрались популярные песни из телевизора и с пластинок. Но Пиня уже давно писал собственные песни, очень лиричные по содержанию и мелодиям. И под его влиянием за сочинительство взялись Белкин с Моисеевым. «Мы даже не знали, для чего это нам. Просто писали что-то свое без всяких далеко идущих целей». Музыка у Егора выходила бодрая и веселая. Таким образом, репертуар «Р-клуба» получился разнообразный — любой слушатель мог найти в их кантри-поп-роке что-нибудь созвучное своему характеру и настроению.

В конце 1980 года с музыкой «Р-клуба» впервые познакомился его будущий вокалист Сергей «Агап» Долгополов: «Они звучали ничуть не хуже, чем то, что я слышал раньше. Понятно было, что многие гармонии и ритмы брались из западных образцов, но то, как ребята преломляли их в собственном творчестве, было здорово. Авторитет парней из соседнего ДК в моих глазах тут же вырос почти до небес».

Молодая команда бодро начала окучивать родной город. Выступали много и охотно. По словам Белкина, «первую программу „Р-клуба“ играли везде, где только удавалось найти сцену».

В начале 1981 года музыканты сдружились со студентом архитектурного института Вовой Лупиным, жившим неподалеку. Вове нравилась их музыка, и когда в Архе пошли разговоры о проведении первого в Свердловске рок-фестиваля, он замолвил словечко за верхнепышминскую команду перед руководителем клуба САИ Геной Барановым. Геннадий против участия совершенно неизвестной ему группы из какой-то Верхней Пышмы не возражал — чем больше участников, тем фестиваль представительнее. Белкин уверен, что взяли их «для создания определенного фона. Ведь мы были веселой, жизнерадостной командой. Наша музыка была предельно проста, тексты предельно оптимистичны. К тому же мы уже умели устанавливать контакт с залом».

Еще во время обсуждения организационных вопросов фестиваля верхнепышминцы блеснули своим веселым раздолбайским характером. На общем собрании решали насущные проблемы: в каком порядке настраиваться, кто за кем будет выступать. Мося заскучал и по-простому предложил сбегать за пивом: «Собрание сразу пошло веселее. Мы никого из них не знали, а значит, и авторитетами они для нас никакими не были. Только перед самым фестивалем мы поняли, что у них есть какие-то свои табели о рангах, что имеются группы с историей — „Урфин Джюс“, „Трек“, „Змей Горыныч Бэнд“. Для нас это все было внове».