Эдуард Лимонов - Мои живописцы

Россетти умер 9 апреля 1882 года. А через два месяца выставка всех его работ имела бешеный успех.

Выделяется одна из первых его работ. Наделавшая шуму в пуританской Англии.

Работа называется «Благовещенье». Сюжет распространённый даже и в академической живописи. Ангел пришёл известить Марию о её беременности от Духа Святого. Но вот как Данте Габриэль его решил.

Хрупкая худенькая девушка стоит в постели лицом к зрителю, голова опущена, нимб над головой.

Вполоборота от затылка отрок-ангел, с пышной а-ля Алексей Толстой шевелюрой, протягивает девочке белые лилии. Кровать узенькая — как у сиротки.

У прерафаэлитов и потом у символистов была такая мазо-страсть к доминантным женщинам с резкими чертами лица, властительным, повелительным и жадным.

У Бодлера, кстати, в те же самые годы тяжёлая мулатка Jeanne Duval повелевала Бодлером.

И в те же годы Фанни Корнфорт, дочь конюха, проститутка (так пишут во всяком случае историки движения братства прерафаэлитов), позировала Данте Габриэлю Россетти для «Леди Лилит» и «Лукреции Борджиа».

Властительные и суровые, такие могли, став мощной стопой на спину в области талии, сломать хребет изнеженному европейскому гению. Бодлер, вспомним, был плешив и нёс на лице признаки вырождения. «Россетти расстался с Фанни в 1877 году, когда ослаб физически и психически», — бесстрастно сообщает источник «Википедии».

Та же история и с символистами, с российскими — тоже. У них женщины повелительны, а мужчины слабы. Сколько рабства у Блока в стихах о Прекрасной Даме, сколько вообще рабского в отношениях мужчины искусства к женщине.

Благовещение 1850 г.

Рабом Лили Брик был Маяковский, даже Гумилёв держался заискивающе близ Анны Ахматовой.

Мужчины конца XIX века вовсе не были в массе своей подкаблучниками, но гении искусства — были. Отношения Лу Саломе и Ницше тому ещё один веский довод.

Как понять их пресмыкательство, ну хотя бы Бодлера перед Жанной Дюваль, Россетти перед Фанни Корнфорт? Сквозь красоту женщины более всего просвечивает мир нематериальный. Секс, в котором Создателем предусмотрено доминирование мужчины, это насилие над красотой, растоптание красоты. Профанация, следовательно, нематериального мира. Потому гении пятились от женщин, признавая их превосходство. Признание превосходства это и есть пресмыкательство.

Прерафаэлиты, им следовало бы называться антирафаэлиты, так как их бунт был против вылизанных мадонн с резиновыми морщинистыми младенцами. Ко второй половине XIX века этих мадонн накопилось уже в европейской культуре изрядно пошлое количество. Бунт этот подчёркивался полотнами прерафаэлитов, пытавшихся размазать, растоптать стереотипы. Отсюда такие их работы, как юность девы Марии и юность Христа (на этом полотне мальчик Христос изображён у столярного станка Иосифа, среди стружек).

Отбросить церковный лоск и ханжество мадонн с младенцами — вот чего хотели прерафаэлиты, отсюда их любовь к Средневековью. Средневековая женщина стала у прерафаэлитов протестным символом — антимадонна без младенцев.

Эстетизм, эротизм, культ красоты и художественного гения. «Россетти был планетой, вокруг которой мы вращались. Мы копировали даже его манеру разговора».

Родился двадцатого апреля 1840-го, Бордо, умер 6 июля 1916-го, Paris. Из семьи предпринимателей.

В 1864 году — в Школе изящных искусств в Париже. Познакомился со стихами Бодлера. Не верил в себя как художника.

В 1870-м записался добровольцем в действующую армию, проявил себя смелым и стойким воином. Но Франция побеждена.

1879-й — выпустил альбом литографных рисунков «В мире мечты».

1882-й — «Эдгару По».

1883-й — «Истоки».

1885-й — «В честь Гойи».

«Цветы зла» — 1890-й и другие.

В 1880 году женился на Камилле Фальт, креолке с острова Реюньон, без сомнения, в подражание Бодлеру и его Жанне Дюваль.

С 1890-го начинает работать маслом.

ЧЁРНЫЙ период — «Чёрное рождается в самых потаённых глубинах души» — рисунки углём и печатная графика.

Чёрный ворон, волосатый паук с человеческим лицом. Улыбающийся паук, плачущий паук, улыбающийся циклоп.

Глаз (одновременно гондола воздушного шара).

Яйцо с лицом на подставке. Химера — лицо, закруглённое, как аммонит, с хвостом.

Прото-сюрреалистические рисунки.

ЦВЕТНОЙ период — краски появились, но работы так же фантастичны.

Пегас. 1900 (лошадь с крыльями на скале).

Циклоп. 1914.

Рождение Венеры (в устричной раковине — женщина).

Это ещё не Магритт, но почти. Идея Магритта уже родилась. Обычное с элементами необычного. Художники перетекают один в другого. Идёт переселение душ (по этому принципу и построена моя книга, как живописцы перетекают один в другого).

Воздушный шар с глазом 1898 г.

Глаз как воздушный шар, висящий на канате над бушующем морем и под грязно-чёрными тучами. Глаз, окружённый ресницами, как болотце — сгоревшими стволами берёзок, мутный зрак такой, помню, угнетал меня какое-то время, когда я жил в Париже.

Я знал работы Редона, ещё когда жил в России, по предложению этого несносного суфлёра — чешского словаря всемирного искусства, но стал терзаться Редоном уже в Париже, и я знаю почему. Дело в том, что я, живя рядом со зданием Национальных архивов, как-то сподобился зайти туда на выставку документов Французской революции. И там меня смутила подпись Максимилиана Робеспьера под списками приговорённых к обезглавливанию на гильотине. Подпись срывалась вниз острой единственной линией, чтобы внизу скомкаться в невообразимый клубок линий, просто кричавший, что это голова казнённого. Странный был ум у Максимилиана Робеспьера, странное воображение. Это же надо, придумать себе такую подпись. И я тогда вспомнил о Редоне, о мрачном художнике с удивительным именем Одилон.

Ещё с Редоном меня связывает библиографическая редкость, странным образом сохранившаяся у меня в моих мытарствах, — это экземпляр № 1994 французского издания 1958 года книги Песен Мальдорора с иллюстрациями и предисловием сюрреалиста Филиппа Супо. Иллюстраций, собственно, всего ничего, шмуцтитульные листы, изображающие цветные водоросли, да полуцветок-полуосьминог на обложке. Но главное — в книге царит дух Одилона Редона. Ещё втиснутый между предисловием и текстом Le Chants de Maldoror рисунок: человеческая голова, колышущаяся на водоросли, голова, взятая водорослью в плен.

А Филипп Супо успел поучаствовать и в моей судьбе. Когда в 1986 году правительство Франции отказало мне в получении французского гражданства, Супо вступился за меня, подписав среди 120 интеллектуалов письмо в мою защиту.