Алан Сепинуолл - Клан Сопрано

М:А вам потом стало известно, почему они не хотели зеленый свет давать?

Д:Сетевое телевидение никогда не хочет никого обижать.

А:И в этот момент сценарий попал на CBS, или сначала в другое место?

Д:Я думаю, он попал на CBS , а потом уже к другим.

А:Вы говорили мне, что компания CBS хотела выбросить всю психиатрию.

Д:Да.

А:Они объяснили почему?

Д:Они и не должны были. Я сам знал: «Психиатрия, фу! Главный герой ходит к психиатру? Это делает его слабым!»

И в тот момент я сказал людям из студии Brillstein-Grey : «А почему бы нам не предложить его HBO ?» Брэд Грей позвонил моему агенту и сказал: «Дэвид неплохо работает с нами, он выполняет все, что обещал. Он написал два очень хороших пилота, но мы не смогли их продолжить. Однако я бы хотел дать разрешение на расширение сценария и, может быть, на передачу его HBO , посмотрим, вдруг они заинтересуются, мне кажется, что могут». Я встретился с [президентом HBO ] Крисом [Олбрехтом], и дело пошло.

М:Итак, вам дали зеленый свет, чтобы вы делали пилотную серию «Клана Сопрано» для HBO . Как вы подбирали актеров? Сам процесс? Вы писали, ориентируясь на определенных людей?

Д:Я никогда не пишу под людей. Мы пригласили Джорджианну Уолкен и ее партнера Шейлу Джаффе, — увидев Стива Бушеми в фильме «Под сенью крон», я подумал: «Кто набирал актеров? Потрясающий подбор». Я разузнал, связался с ними, и они изложили свои идеи по «Клану Сопрано». Так что процесс подбора вели эти двое, они и познакомили меня с Гандольфини.

А:Вы все время говорите, что Стив Ван Зандт стремился играть Тони. Насколько серьезно он боролся за эту роль?

Д:Мне кажется, он довольно серьезно к этому отнесся. Ведь это был совершенно новый сериал. В нем сам жанр трансформировался. Я смотрел на него как на «Симпсонов», только с живыми актерами, и я очень серьезно думал об этом. Когда появился Гандольфини, стало совершенно ясно: то, как он говорит и выглядит, поможет мне снять фильм должным образом.

М:Можем мы поговорить о пробах Джеймса Гандольфини? Как он читал сценарий? Что вы видели и чувствовали?

Д:Он вошел и начал читать, все шло хорошо. Вдруг он поднял голову и сказал: «Мне придется остановиться… Я не могу… Не могу сосредоточиться. Силы кончились. Я вернусь в пятницу». И я ответил: «Хорошо». Наступила пятница, он прийти не смог. Я верил тому, что нам сказали: у него мать умерла. Оказалось, что его мать много лет назад умерла!

Аи М: [Смех.]

Д:Он бы так никогда и не вернулся, но Уолкен и Джаффе на него надавили. В конце концов, он приехал в мой дом в Лос-Анджелесе. И мы отправились в мой кабинет, и он начал пробы. Он все сделал великолепно. Затем мне нужно было убедить троих актеров прийти на HBO , чтобы пробоваться на Криса, Кэролайн и — забыл, на кого еще. И Кэти Мориарти на роль Кармелы. Я помню, что Джим читал с Кэти. Круто было.

А:Он пробовался на роль с Лоррейн Бракко в роли Кармелы, или тогда она уже говорила, что не хочет играть эту роль?

Д:Лоррейн никогда не говорила, что не хочет играть Кармелу. Может, на репетициях, но мне никогда не говорила. Лоррейн могла быть и потрясающей Кармелой, но у меня возникло чувство, что «я уже это видел». И я захотел попробовать ее на доктора Мелфи.

А:Одной из самых важных сцен в пилоте, с вашей точки зрения, была сцена, когда Тони хватает Кристофера. Как она была написана, что делал Джим, как вы реагировали?

Д:По сценарию, Кристофер произносит что-то вроде: «Эй, о чем ты говоришь?» Затем Джим делает [тыкает пальцем] — тадам — что-то вроде дружеского тычка. Я не назвал бы это дружеским тычком, скорее что-то типа «Очнись!».

Но, когда мы снимали это, Джим схватил его за воротник и сдернул со стула. Я помню, что у Кристофера была бутылка пива в руке, и он ее от неожиданности выронил. И, пока Тони с ним говорил, было слышно, как бутылка катится по бетону, это было классно! Бутылка меня просто восхитила.

Я подумал про себя: «Да, это настоящий Тони. Он никого не будет дружески похлопывать. Он реальный пацан».

Незадолго до того, как я думал над четвертым или пятым сезоном, когда со всеми заново перезаключали контракты, я спросил Джима: «Хочешь вернуться?» Он ответил: «Хочу, потому что эта лучшая роль в моей жизни, но при этом и не хочу возвращаться, потому что, сколько бы я ни мылся в душе, я не отмоюсь от вони этого парня». Сколько вони было от прописанного в характере, и сколько черноты он привнес туда сам, когда играл этого парня?

Я часто задавался вопросами о Джиме Гандольфини. Я всегда спрашивал себя, действительно ли он такой крутой парень, ведь он может быть очень милым, обаятельным. Но иногда, если требовалось, он бывал по-настоящему отвратительным и неприятным. И я все время спрашивал себя, действительно ли Джим такой милый, ведь была в нем склонность задираться, или это способность перевоплощаться делала его таким крутым? Что-то вроде компенсации? Быть парнем, который всем нравится, а потому не вести себя как задира?

Я не нашел ответа на этот вопрос.

М:В его физической привлекательности было что-то невероятное. Он напоминал мне Дзампано — героя Энтони Квина из фильма «Дорога» ( La Strada ), или Кинг-Конга.

А:За исключением тех ситуаций, когда он выведен чем-то из строя, в сериале нет ни одной битвы, которую Тони проиграл.

Д:Да, наверное, так. Ни одной не проиграл?

А:Раз или два он получал нечестные удары [438] В серии «Домашнее кино Сопрано» Тони говорит, что проиграл Бакале в драке из-за нечестного удара и своего физического состояния после ранения. Вы можете сами решать, стоит ли учитывать эти оправдания. , но физически его не одолеть, и это как раз и есть часть его легенды.

Д:Мне кажется вполне реалистичной. Он был очень сильным. Даже когда учился в колледже. Как вы думаете, каким он спортом занимался?

А:Футболом?

Д:Баскетболом.

М:Правда? [Смеется.]

Д:Все отвечают, что футболом. Он был худой и высокий.

А:А что вы помните о приходе Эди [Фалько]? Вы видели ее в «Оз» ( Oz )? Или ее тоже кастинг-команда вам привела?

Д:Я не видел ее в «Оз», только уже после проб. Она въехала на роликах [Смеется] в головной офис HBO здесь, в Нью-Йорке, вот и все пробы. Я чувствовал себя таким счастливым все это время, на протяжении многих лет, — из-за труппы. Я это говорю без всякой сентиментальности. Не было ничего, что они не могли бы сделать.

А:Расскажите, что значило писать для Эди и наблюдать за ее работой многие годы?