Алан Сепинуолл - Клан Сопрано

Д:Да! Я часто ездил в летние лагеря, в лагеря бойскаутов и прочие в Нью-Джерси. Леса для меня — это тайна, они и страшные, и прекрасные. Вдохновляют меня.

М:Когда вы впервые увидели «Твин Пикс» ( Twin Peaks ), вы, должно быть, подумали: «О, Боже, кто-то меня понимает». Там столько леса.

Д:Ну да, что-то вроде. Я всегда чувствовал какую-то связь с Дэвидом Линчем [американский режиссер, актер, художник, музыкант, фотограф — Прим. пер. ] — мы родились с разницей в полгода. И это давало мне возможность думать: «Кто-то понимает меня» или «Я понимаю это». Я понимаю, чем он восхищается.

А:Итак, вы закончили пилот. В этот момент вы не хотели, чтобы его на HBO взяли, так? Вы просто хотели, чтобы его показали, можно было собрать немного денег и закончить его как фильм?

Д:Да.

А:А что бы было во второй половине фильма? Там еще более двенадцати часов сюжета, которые в конечном итоге показали по телевидению.

Д: Была бы пара или больше случаев насилия. И возможно, в фильме не было бы так много семьи — детей и Кармелы.

М:А включили бы сцену, где Тони прижимает подушку к лицу матери?

Д:Нет. Думая об этом, я никогда так далеко не заходил. В первоначальной истории, в версии Энн Бэнкрофт — Де Ниро, он подходит к ней и душит ее. Но Нэнси сказала мне в конце сезона: «Дэвид, просто дай мне поработать». В тот момент она уже была дольно серьезно больна, но играла так хорошо, что я не мог убить Ливию, а потому мы придумали целую историю, где она остается жива.

А:Прошел год с того, как запустили пилот, и до того, как начали снимать эпизод два. Здесь уже история Роберта Айлера, и новая мясная лавка, и новый отец Фил…

Д:И роль Сильвио. Его в пилоте не было!

А:В тот год вы думали, глядя на пилот: «Нам следует продолжать в том же духе», — или «Нужно корректировать»?

Д:Мы должны были обдумать, с какой регулярностью будут выходить серии, как сделать это с экономической точки зрения, кто реально хорошо показал себя в пилоте. Почти все сработали очень хорошо.

М:Позволяли ли вы актерам менять или добавлять слова?

Д:Нет.

М:Никогда ничего не позволяли?

Д:Пару раз позволял, но немного и ближе к концу. Я чувствовал: если актеры начнут менять слова, то дело у нас не пойдет. Эти ребята так жаждали стоять перед камерой и говорить друг другу, что нужно делать, — особенно все ребята из команды Тони. Тони Сирико был все время режиссером на полставки. «Стой, стой, стой вот здесь! Иди сюда со мной!» [Смеется.]

А:Сны явно являются большой частью сериала, хотя некоторые люди не хотели, чтобы так было. Когда вы впервые начали вводить их, у вас были определенные стилистические правила или идеи?

Д:Были, и я уверен, что мы уже об этом говорили: никакой движущейся камеры. Совсем недавно я прочитал, что было два правила, но я забыл какие.

М:Почему никакой движущейся камеры?

Д: Потому что, если ты приближаешь ее к кому-то, значит, это важно, — особенно на телевидении.

Поэтому и музыкальных тем не было в кабинете психолога, ведь в обычном телесериале, когда пациент начинает раскрывать душу, камера медленно надвигается, и вы слышите синтезатор, так? Я такие вещи ненавижу. И я не хотел подчеркивать, что важно в сцене, а что не важно.

М:А у вас была какая-то реальная модель взаимоотношений Тони — Мелфи?

Д:Да, психолог, к которому я ходил в Лос-Анджелесе.

М:То есть их отношения похожи на ваши отношения с психологом?

Д:В чем-то похожи. Она, вероятно, уже умерла, а я ей не позвонил. Это было по большей части что-то вроде отношений с матерью. Она умела ободрить меня.

А:Мелфи делает примерно тоже с Тони, но в то же время пытается заставить его задуматься о своем поведении. Иногда она танцует вокруг него, а иногда может и спорить с ним.

Д:Тони порой ее обижает.

А:А как вы определяли, где она должна ему сказать: «То, что вы делаете, это плохо»?

Д:В некоторых моментах мне было трудно разграничивать в своем сознании Лоррейн Бракко и Мелфи. Если я чувствовал, что «Лоррейн это ненавидит», что-то из этого я привносил в Мелфи. Я старался так не делать, но мне это не всегда удавалось.

М:Это шло от знания Лоррейн как человека и ее системы ценностей?

Д:Да.

А:Давайте поговорим о «Колледже». В какой момент вы начали понимать, что Тони еще никого не убил?

Д:Когда писали пятый эпизод. Во время первоначального написания пилота я думал: «Сетевое телевидение не позволит тебе этого делать, поэтому не вводи никакие убийства, взрывы или что-то вроде. Просто пиши о гангстере». Затем, когда «Фокс» отклонил сценарий, я подумал: «Ты тупой засранец, люди ради этих вещей и смотрят ».

М:«Меньше болтовни, больше драк».

Д:Точно!

А:Одной из причин, по которой это нас так потрясло, было то, что Фебби никак его не задевал, он был просто парнем, который жил своей жизнью.

Д:Это было намеренным. Телеканал не выражал недовольства по поводу эпизода, пока мы его не отсняли, потому что убийство вышло реально здорово. Не думаю, что многие телеактеры могли бы сыграть так, как удалось Джиму. У него слюни изо рта летели.

Когда представители HBO прочитали сценарий, они ничего такого не увидели. А вот когда они его увидели, что называется, воочию, то тогда вмешался Крис Олбрехт. Он сказал: «Надо с этим что-то делать». А я ответил: «Если он не убьет этого человека, то он слабак. Предателя и стукача нужно убить».

И тогда я выступил с глупой идеей о парне, продающем наркотики детям из колледжа, что, на мой взгляд, было ужасным компромиссом.

А:Джуниор — привязанный к дому советник, и он быстро стареет. А вы не жалели, что сделали его таким в последние годы — ведь, если бы он был активным, Тони мог бы убить его?

Д:Нет. Я всегда был доволен историей о Джуниоре — кем Джуниор стал и как он начинал. Он мой любимый герой в сценарии.

А:Правда? Почему?

Д:Сначала это была Ливия. Мне кажется, это потому, что они такие выразительные. Они пожилые люди, а потому могут говорить все, что думают. Они никогда не наносят ударов исподтишка, они всегда бьют прямо и сильно.

Кристофер был еще одним, кого мы держали на подстраховке, хотя иной раз он подтупливал. Герои, которые в сценарии были самыми забавными, сами себя воспринимали серьезно.

Мне всегда цитируют слова Ливии: «Психиатрия? Это обман для евреев!» [Смеется.]

А: К слову о психиатрии: откуда возникла идея такого длительного показа [в «Изабелле»], галлюцинаций Тони? Они здесь составляют большую часть сюжета?