Акрам Шарипов - Товарищ комбат

Перегруппировка войск в тактическом звене началась в первых числах и закончилась 11 января. Дивизия Городовикова должна была наступать в центре оперативного построения армии.

Незаметно опустилась последняя ночь перед новым наступлением. Нервы Губкина были так напряжены в тревожном ожидании часа атаки, что заснуть он, конечно, опять не мог. Не спали в эту ночь многие. О наступлении никто не говорил, о нем и так слишком много было сказано. Накануне штурма гораздо приятнее было вспоминать такую далекую от них мирную жизнь, родных и близких.

С утра 13 января погода выдалась пасмурная, туманная; эффективность артиллерийского огня снизилась, авиация не смогла подняться в воздух. Только саперы, невзирая на трудности, продолжали прокладывать путь пехоте и танкам.

Иван Латов, минер из приданного второму батальону саперного взвода, уже второй час лежал на промерзшей земле. Обезвредил одиннадцать мин. Оставалось извлечь последнюю мину, иначе танки не могли пройти по этому проходу. Но она была установлена не так, как все остальные.

Минер с тревогой посматривал на часы: время, отпущенное на выполнение задания, подходило к концу. Скоро должна начаться наша артиллерийская подготовка, которая могла захватить участок нейтральной полосы, где работали саперы. В распоряжении Латова оставалось не более двадцати минут. Надо спешить! То и дело согревая руки дыханием, Иван осторожно разгребал мерзлую землю вокруг мины. В чем же секрет? Наконец пальцы нащупали взрыватель. Он был без предохранительной чеки. Это означало, что при малейшей неточности произойдет взрыв. Еще несколько секунд прошли в поисках секрета взрывателя. От сильного напряжения сердце колотилось в груди. Но мысль работала четко, ясно. Надо что-то вставить взамен чеки. Латов вспомнил, что у него в кармане гвоздь. Повернувшись на спину, Иван достал гвоздь и осторожно нащупал взрыватель. Вот и отверстие… Но гвоздь не входит в него. Снова загадка, как быть?.. Кроме перочинного ножа, ничего нет. Начал скоблить им гвоздь. Пальцы почти потеряли чувствительность, глаза застилал пот. Капли его стекали по лицу. Сердце продолжало биться так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Наконец гвоздь вошел в отверстие…

И тут будто гром грянул над землей! Страшный гул от разрывов снарядов придавил все вокруг. У Латова уже не было сил подняться и бежать куда-нибудь от этого огненного смерча. И он остался на месте, лежал и смотрел в холодное небо, которое разрывали на куски огненные стрелы «катюш». Было девять часов утра.

Обстрел окончился. Латов внимательно осмотрел мину: все в порядке, гвоздь на месте, — и потихоньку начал поворачивать головку взрывателя. Красная точка остановилась против белой полоски, где было написано «Зихер», то есть «Безопасно». Только теперь минер наконец-то вздохнул с облегчением…

Губкин вызвал начальника штаба и осведомился о готовности подразделений. Поинтересовался, проделаны ли проходы в минных заграждениях противника.

— Нет сведений о готовности двух проходов для танков, — доложил Кудрявцев.

— Все саперы вернулись?

— Ефрейтор Латов, которому эта работа была поручена, еще не вернулся.

— Я здесь, товарищ капитан, — вдруг раздался за спиной Губкина голос Латова. — Все сделано!

— Молодец, ефрейтор! Теперь поступайте в распоряжение командира танковой роты капитана Турчака. Вместе со своими солдатами будете обеспечивать проходы для тридцатьчетверок.

Губкин посмотрел на часы: стрелки показывали десять часов пятьдесят минут. Вот-вот снова начнется артиллерийская подготовка. Только он подумал, как полыхнули залпы эрэсов, дублируя сигнал «Начало штурма». Комбат приказал приготовиться к атаке.

Ровно в одиннадцать часов по передовой прокатился клич комбата: «За Родину, в атаку, вперед!» Через проходы, подготовленные саперами, ринулись танки, за ними, за валом огня артиллерии, двинулась на штурм пехота.

Первую траншею врага взяли с ходу, во второй завязалась рукопашная. А танки, не задерживаясь, устремились дальше. Перед третьей траншеей на мине замедленного действия подорвалась тридцатьчетверка с тралом. Капитан Турчак решил выдвинуть вперед саперов, следовавших за его танком на волокуше.

Латов вскоре просигналил, что проход готов. Танки вновь рванулись вперед, а батальон Губкина, очистив от немцев вторую траншею, ворвался в третью. Однако для дальнейшего развития успеха сил не хватило: слишком много их было отдано в начале атаки. Немцы огнем из фланкирующих дотов остановили продвижение батальона.

Вражеская оборона с железобетонными укреплениями на большую глубину позволяла гитлеровцам отражать мощные атаки. Городовиков не смог выполнить обещание, данное Крылову: рубеж, который его дивизия должна была взять и на котором на следующий день вводился в сражение второй эшелон армии, пока находился в руках противника. Под угрозу было поставлено выполнение армейской операции.

И тогда Городовиков вплотную приблизил пункты управления к переднему краю. В сопровождении начальника оперативного отделения подполковника Владимирова, начальника связи майора Захарова и своего адъютанта старшего лейтенанта Кулаковского он для принятия решительных мер перешел на КНП 262-го полка, который размещался в полуразрушенном каменном доме на окраине фольварка. Командир полка переместился на КНП командира первого батальона, а тот занял НП второй роты. Вместе с общевойсковыми командирами к переднему краю продвинулись пункты управления приданной артиллерии. Отсюда, с нового места, комдив направил в полки офицеров связи, чтобы уточнить на месте и затем доставить ему информацию о том, как готовятся части к предстоящему с утра наступлению. К двадцати четырем часам все они, за исключением офицера связи 262-го полка, вернулись и доложили обстановку.

Городовиков, выслушав доклады, вызвал к аппарату командира 262-го стрелкового полка:

— Поднимешь в атаку свой первый батальон, а я — второй. Во что бы то ни стало надо прорвать первую позицию противника и расширить прорыв в глубину! Левее штурмует второй батальон 297-го полка…

— Капитана Губкина к телефону! — попросил комдив.

— Слушаю вас, товарищ Сто первый! — отозвался в трубке приглушенный расстоянием голос комбата.

— Нахожусь у твоего соседа справа. Действуешь одновременно со мной в соответствии с приказом!

— Есть, подготовить батальон для совместных действий, — ответил Губкин, а самого будто огнем обожгло: «Генерал в атакующей цепи!»

К часу ночи все распоряжения были отданы. Войска заканчивали подготовку к штурму, ждали рассвета. Бодрствовали лишь дежурные смены у наблюдательных постов, у станковых пулеметов и у орудий, выдвинутых на прямую наводку. Остальные отдыхали. Ординарец Долин уговорил наконец своего генерала спуститься в полуподвальное помещение, где было подготовлено место для отдыха. Приказав Кулаковскому и Долину тоже ложиться, Городовиков быстро заснул. Но не прошло и получаса, как все вокруг заходило ходуном: немцы начали обстрел КНП дивизии. Один из снарядов угодил в домик. Все потонуло в грохоте разрыва. Обрушились деревянные перекрытия. Дым, смешанный с пылью, застилал глаза. Долин окликнул Городовикова: