Ольга Валькова - Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Через два года, 21 января 1944 г., Нина Михайловна рассказывала о судьбе своей семьи супругам Морозовым: «… В Л[енингра]де сгорел дом с квартирой и погибла вся моя семья: сестра Оля с 3 детьми, мужем и свекровью. Лучше бы и мне с ними!.. Сюда добрался через 4 месяца один мальчик, племянник. Жил у меня, учился в школе, через 1/4 года был мобилизован, несмотря на эпилепсию. Недавно получила от него одно письмо с места службы» [1514] Субботина Н. М. Письмо К. А. и Н. А. Морозовым. 21 января 1944 г. // Архив РАН. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1812. Л. 5 об. . Нам удалось установить, что Михаил Иванович Ласберг (1890–1942), муж О. М. Ласберг (Субботиной), умер еще в Ленинграде в январе 1942 г. и похоронен на Серафимовском кладбище [1515] Возвращенные имена. Книги памяти России // [Электронный ресурс]: http://visz.nlr.ru/blockade (Блокада. Т. 17). . Остальные, по-видимому, умерли уже после того, как их вывезли из города. Сведений о времени и месте их смерти найти не удалось. В послевоенных письмах Субботиной упоминается только один из детей Ольги Михайловны, Алексей Ласберг. Можно предположить, что он был единственным представителем младшего поколения семьи, пережившим войну.

Но кроме родных были друзья, коллеги, связь с которыми оборвалась, чья судьба оставалась неизвестной, о ком болела душа. Почти в каждом письме начиная с осени 1941 г. Субботина спрашивала о ком-нибудь в надежде, что кто-то откликнулся. «Не знаю, где Шайн, Неуймины, Альбицкий? Где Людмила Евграфовна? Романская? Если знаете — сообщите пожалуйста! Будьте здоровы и благополучны», — писала она еще в сентябре 1941 г. [1516] Субботина Н. М. Письмо Г. А. Тихову. 3–8 сентября 1941 г. // СПбФ АРАН. Ф. 971. Оп. 4. Д. 344. Л. 8 об. В другом письме (21 января 1942 г.): «Кончаловские осенью остались в Можайске. Живы ли? Жена Дм[итрия] Петр[овича] [1517] Видимо, речь идет о Зинаиде Ивановне Кончаловской, дочери Ивана Григорьевича Иловайского (1831–1883), горнопромышленника и мецената. болела сердцем и решили там зимовать, надеясь, что будет покойнее, чем в М[оск]ве. Мне они — как самые близкие родные…». И в том же письме: «Жив ли К. Д. Покровский?» [1518] Субботина Н. М. Письмо Г. А. Тихову. 27 января 1942 г. // СПбФ АРАН. Ф. 971. Оп. 4. Д. 344. Л. 14. ; 1 марта 1942 г.: «Где Максутов [1519] По-видимому, речь идет о Дмитрии Дмитриевиче Максутове (1896–1964) — ученом-оптике, сотруднике Государственного оптического института; с 1946 г. он — член-корреспондент АН СССР по отделению физико-математических наук (астрономическая оптика). , Пономарев [1520] Предположительно Н. М. Субботина имеет в виду Николая Георгиевича Пономарева (1900–1942) — оптика, конструктора астрономических инструментов, сотрудника Пулковской обсерватории (помимо прочего). Н. Г. Пономарев оставался в Ленинграде во время блокады; был эвакуирован из города весной 1942 г. и умер в дороге. ?» [1521] Субботина Н. М. Письмо Г. А. Тихову. 1 марта 1942 г. // СПбФ АРАН. Ф. 971. Оп. 4. Д. 344. Л. 17. и через несколько строк: «Где Морозовы?» [1522] Субботина Н. М. Письмо Г. А. Тихову. 27 января 1942 г. // СПбФ АРАН. Ф. 971. Оп. 4. Д. 344. Л. 14. ; 28 апреля 1942 г.: «Из Майкопа ответили, что <���…> [1523] Инициалы неразборчиво. Покровский не смог выехать из Одессы, а Н. М. Михальский [1524] Михальский Николай Марьянович (1886–1942) — астроном, профессор Одесского университета; в период эвакуации университета в Майкоп во время войны возглавлял кафедру астрономии в эвакуации; умер в Майкопе. умер на Кавказе… Ужасно их жаль!..» и в том же письме: «Имеете ли вести от Тани? Где Романская?» [1525] Субботина Н. М. Письмо Г. А. Тихову. 28 апреля 1942 г. // СПбФ АРАН. Ф. 971. Оп. 4. Д. 344. Л. 19 об. ; 26 июня 1942 г.: «Друзья мои Кончаловские (Дм[итрий] Петр[ович] историк с семьей) попали в плен под Можайском еще в сентябре на даче — вчера получила письмо от его сына-летчика. Он же ничего о них не знает. Тоже судьба: врачи прописали жене Д[митрия] П[етровича] больной сердцем, „покой и пребывание на даче, вне Москвы“!.. Не знаете ли где С. В. Романская? Я ей писала в Ташкент на обсерваторию, месяца 2 назад, но ответа не получила. К. Д. Покровский остался в Одессе. Верно погиб, бедный! [1526] К. Д. Покровский оставался в Одессе во время оккупации и продолжал преподавать в университете, так же как и работать в Одесской обсерватории. После освобождения города советскими войсками был арестован в мае 1944 г. по обвинению в измене родине. 5 ноября 1944 г. он умер в тюремной больнице. Подробнее об этом см.: Яковлев В. И., Макеев Н. Н. К. Д. Покровский. Хроника жизни ученого (К 145-летию со дня рождения) // Вестник Пермского университета. Математика. Механика. Информатика. 2014. Вып. 2 (25). С. 85–98. » [1527] Субботина Н. М. Письмо Г. А. Тихову. 26 июня 1942 г. // СПбФ АРАН. Ф. 971. Оп. 4. Д. 344. Л. 20, 21.

Нина Михайловна беспокоилась и переживала не только о людях, но и о местах, в которых прошла ее жизнь, местах, близких и дорогих сердцу. «Что-то теперь дома? Цела ли библиотека, [солнечный] телескоп Пономарева <���…>, — писала она Г. А. Тихову 27 января 1942 г. и продолжала: — Страшно представить Можайск, где в юности в огне работы прошли 20 моих лет, а теперь — взорванные здания, дым пожарищ, разоренные села. Тоже меня судьба помиловала — увела, а как жаль было Обсерватории, построенной по замечательной конструкции моего отца и под его наблюдением! Цель их Пулково, Симеиз?» [1528] Субботина Н. М. Письмо Г. А. Тихову. 27 января 1942 г. // СПбФ АРАН. Ф. 971. Оп. 4. Д. 344. Л. 15. 1 марта она снова возвращалась к теме потерь: «Пулково для меня оч[ень] дорого: я его запомнила с первого приезда туда 30 VIII 1895 г… Встретилась с Бредихиным, Баклундом, Белопольским, Костинским, Ганским, с Вами, Покровским, дружба с Петром Ивановичем, руководство пулковцев моими вычислениями; работа в библиотеке… Разрешение Д. И. Менделеева заниматься в Палате мер на рефракторе; СПб В[ысшие] ж[енские] к[урсы] и Л[енинградский] г[осударственный] у[ниверситет], Физико-Хим[имическое], Географическое, Астр[ономическое] о[бщест]ва. С. П. Глазенап, Карпинский, Шокальский, Иванов, Фламмарион. Поездки на 3 затмения. [Иванов], Боргман, Хвольсон — как все было связано с Пулковым, как вытекало одно из другого… И вдруг Пулкова нет!.. Больно… Только в душе остался фундамент для всего» [1529] Субботина Н. М. Письмо Г. А. Тихову. 1 марта 1942 г. // СПбФ АРАН. Ф. 971. Оп. 4. Д. 344. Л. 16. .

Казалось, что за всеми этими потерями и тревогами не оставалось времени и сил беспокоиться о собственной жизни. А жизнь эта оказалась очень нелегкой. Нина Михайловна уезжала из дома на несколько недель в разгар весны, предполагая вернуться в середине лета. У нее не было с собой никаких теплых вещей, только одежда, рассчитанная на небольшое летнее путешествие. У нее также не было никакой возможности купить себе какие-либо вещи, и не только потому, что купить их было невозможно: ее скромной пенсии не хватало даже на еду. В попытке получить рабочую карточку и какой-то заработок она, как и многие женщины, взялась вязать шерстяные носки для армии. Однако это занятие окончилось весьма печально — Нина Михайловна заразилась сибирской язвой. Субботина писала письма в НКСО, описывая ситуацию, в которой оказалась, прося помощи, какого-нибудь пособия, но без особого успеха. Например, 12 марта 1942 г. она писала уже в секретариат Молотова в СНК СССР: «Будучи эвакуирована в Ташауз Туркмен[ской] ССР после леченья на юге, в санатории НКСО, я проживаю здесь исключительно на свои 200 руб[лей] пенсии, не имея ни теплой одежды, ни платья. Пенсии хватает с трудом на питанье, а цены все растут. Заработка не имею по инвалидности — (костыли и глухота). Перенесла здесь сибирскую язву от шерсти для вязанья теплых носков РККА, болела 3 м[еся]ца и потом еще плеврит… Письма в НКСО в Москву остались без ответа. Из Куйбышева вернулись назад: — за неразысканием адресата. Очень прошу Вас направить это мое ходатайство в НКСО — по месту его пребывания, или самим назначить мне единоврем[енное] пособие, хотя бы в 300 р[ублей] на одежду и белье. В санаторий из Ленинграда, где я постоянно жила, я ничего теплого с собой не взяла, рассчитывая вернуться домой в июле» [1530] Субботина Н. М. Заявление в секретариат СНК СССР. 12 марта 1942 г. // ГАРФ. Ф. 249. Оп. 3. Д. 321. Л. 5. .