Татьяна Попова - Зарубежная музыка XVIII и начала XIX века

В преддверии первой французской революции 1789 года с реформой большой героической оперы выступает замечательный композитор Кристоф Глюк (1714—1787).

«Упрямый и гордый плебей», «прирожденный революционер республиканского склада» — так характеризует писатель Ромен Роллан Глюка — сильного и энергичного человека, упорной борьбой выбившегося из общественных низов.

Не сразу пришел Глюк к новым взглядам на искусство. Ученик итальянских мастеров, он долгое время писал оперы для придворной сцены, следуя модным итальянским образцам. Как и другие, он шел на поводу у певцов-виртуозов, с избытком насыщал арии в своих операх узорчатыми руладами.

Новую эру открыли оперы Глюка на мифологические темы, поставленные в начале 60-х годов XVIII века в Вене. Это были «Орфей» и «Альцеста». В предисловии к «Альцесте» он выступает «с подлинным революционным манифестом музыкальной драмы» (Ромен Роллан).

Но не в затхлой обстановке отсталой феодальной Германии суждено было расцвести идеям Глюка. Почву для своего дела и поддержку в лице лучших представителей общественной мысли Глюк находит в накаленной атмосфере предреволюционной Франции. В середине 70-х годов в Париже с огромным успехом ставятся «Орфей» и «Альцеста», за ними следует «Ифигения в Авлиде».

Глюк создает могучую, волнующую музыку. Он делает оперу выражением глубоких переживаний, жестокой внутренней борьбы, героизма, самопожертвования, гражданского мужества. Интонации глубокой скорби, крики боли и гнева, призывы к отмщению, к борьбе сменили чопорную сдержанность старого французского речитатива и легкомысленное щебетание итальянских певцов-виртуозов.

В развитии оперного искусства последующих десятилетий художественные воззрения Глюка оставили глубокий след. Уже в 80-х годах XVIII века молодые композиторы (Сальери, Керубини, Мегюль), сочинявшие оперы для парижских театров, выступают как убежденные последователи идей Глюка.

Во многом близка творениям Глюка прекрасная героико-драматическая опера молодого Моцарта «Идоменей» на античный сюжет. Однако в последующих своих операх зрелого периода Моцарт исходит из бытовой музыкальной комедии. Действие в них развертывается в обычной повседневной обстановке. Такова лирико-психологическая опера «Свадьба Фигаро», своего рода «комедия характеров».

Высоких вершин достигает оперное искусство в последующем, XIX веке.

В конце XVIII и в XIX веке заметно меняется социальная природа оперного искусства. Вспомним, что на заре своего существования (XVII век) оперные спектакли ставились преимущественно при дворах тогдашних властителей. Но уже в 30-х годах XVII века в Венеции, а затем в XVIII веке во многих крупных европейских городах открываются оперные театры, доступные горожанам среднего достатка. Увлечение оперным искусством получает массовое распространение. Любители оперы стремятся не пропустить ни одного спектакля сезона. Пушкин писал:

Премьеры некоторых опер, таких как «Севильский цирюльник» Россини, нередко становятся большими общественными событиями.

Джоаккино Россини (1792—1868) — итальянский композитор, одаренный удивительной мелодической изобретательностью, пылким темпераментом. Он довел до высокого совершенства национальный жанр итальянской оперы-буфф, вдохнул новую жизнь и в большую «серьезную» оперу. Свой творческий поиск он завершает в преддверии революции 1830 года постановкой на парижской сцене народно-героической оперы «Вильгельм Телль» (по Шиллеру). Произведение это оказало воздействие на формирование французской героической оперы («Гугеноты» Мейербера).

Опера «Севильский цирюльник» написана на сюжет знаменитой пьесы того же названия французского драматурга Бомарше (1732—1799). Впервые эта комедия с огромным успехом была представлена в Париже. То было бурное время, непосредственно предшествовавшее первой французской революции. Сатирическое острие комедии Бомарше носило антифеодальную направленность, она осмеивала ханжество, глупость, злобу, продажность и алчность. Безобразным, уродующим жизнь явлениям в комедии противопоставлены счастливые и светлые стороны человеческой натуры: сила ума, искренность молодой любви, находчивость и смелость. «Смеясь, переделываю я мир»,— говорил Бомарше.

Задолго до Бомарше уже существовали музыкальные комедии о том, как умный и ловкий слуга помогает барину жениться на приглянувшейся ему красотке, несмотря на протест родственников. Новое в пьесе Бомарше заключалось в том, что образ слуги Фигаро выдвинут на первый план. Это уже не простак Арлекин, получающий по ходу действия пощечины. Фигаро умнее и предприимчивей своего господина, именно он является главным действующим лицом комедии.

Свыше 160 лет назад написал Россини «Севильского цирюльника», но триумфальное шествие этой оперы по театрам (и не только Европы, но и всего мира) продолжается до наших дней.

Искрящаяся весельем увертюра сразу же вводит в жизнерадостную атмосферу чудесной музыкальной комедии с присущим ей стремительным развертыванием событий.

Действие происходит в Испании. Ночная мгла спустилась над Севильей [10] Бомарше, опасаясь цензуры, условно перенес действие комедии в Испанию. В свою очередь Россини внес в музыку оперы ярко выраженный итальянский колорит. . Наглухо закрыты двери и окна в доме доктора Бар-толо. Неужели прекрасная Розина, воспитанница старого брюзги, спит в эту чудесную летнюю ночь?

...Крадучись движется группа людей. Молодой граф Альмавива устраивает под окнами Розины серенаду. Под звуки нежной музыки он обращается к красавице, изливая свои чувства в лирической песенке «Скоро восток золотою ярко заблещет зарею».

Ни слова, ни звука в ответ. Мрачный дом по-прежнему погружен в молчание. Огорченный Альмавива расплачивается с музыкантами и отпускает их...

Но вот издалека доносится заразительно веселая песня. Знакомый голос... Да это же известный всей Севилье брадобрей Фигаро — весельчак, мастер на все руки: побрить, постричь, причесать, завить, а при случае оказать и медицинскую помощь или же устроить чьи-либо дела. Полная огня и кипучей энергии «скороговорочная» ария (каватина) в ритме итальянской тарантеллы ярко рисует образ Фигаро:

Какая удача! Ловкий, хитроумный Фигаро сумеет, конечно, передать Розине письмецо, устроить с ней встречу. Со своей стороны и Фигаро от души готов помочь влюбленному графу.