Милана Тюльпанова-Кержакова - Убей в себе жертву

Я буквально обрывала Сашин телефон, но он не брал трубку. Теперь я знаю, что в таких ситуациях абьюзер уничтожает свою жертву до конца. И Саша шел до последнего. А у меня просто в голове не укладывалось, как такое вообще могло произойти. Ведь мы – родители, никто из нас точно не желает зла своему ребенку. Адекватные взрослые люди должны уметь договариваться…

«Началась вторая часть моих испытаний, теперь мне нужно было бороться не только за себя, но и за ребенка»

У меня не было адвокатов, я не знала, к кому обратиться за помощью и приняла решение – сделать нашу историю достоянием общественности. Видимо, именно тогда я до конца осознала, что наши отношения закончились. При этом я не отдавала отчёт, правильно ли поступаю, но другого выхода просто не видела.

Как только я вышла в прямой эфир в инстаграмме и рассказала о случившемся, эта новость облетела все федеральные СМИ. Меня позвал на свое шоу Андрей Малахов. Я согласилась.

Мой ход сработал, я ведь неплохо знала Сашу. Как только наше семейное дело перестало быть только семейным, он тут же позвонил мне сам. Сказал, что даст возможность увидеться с сыном при условии, что я не пойду на шоу к Малахову. Естественно, я отказалась от съемок, поехала в дом, где мы когда-то вместе жили.

«Чтобы увидеться с сыном, я должна была отдать Саше те деньги, которые он перевел, когда мы вернулись из Цюриха. И признать себя зависимой от наркотиков, потому что, по его словам, я оклеветала его на всю страну. Также я должна была поехать в клинику для наркоманов»

Саша встретил меня и сказал, что прежде, чем я увижу ребенка, я должна выполнить еще одно его условие. Сейчас я понимаю, какой я была дурой. Но тогда я была очень уязвима. Мое доверие было оружием против меня самой, и он им пользовался в полной мере. Чтобы увидеться с сыном, я должна была отдать Саше те деньги, которые он перевел, когда мы вернулись из Цюриха. И признать себя зависимой от наркотиков, потому что, по его словам, я оклеветала его на всю страну. Также я должна была поехать в клинику для наркоманов. И только после выполнения всех условий, он даст мне увидеть Тёму.

Я на все согласилась. Думаю, на моем месте любой сделал бы так же. Саша внушал мне, что я нестабильна, что у меня реальные проблемы с наркотиками. Но мне было наплевать. Первым делом я написала пост в соцсеть, что Саша помогает мне, и что я еду лечиться. Потом он дал мне минут на десять увидеть сына. И я перевела ему деньги.

В это время Ксюша Собчак предложила мне сделать интервью для журнала Oficiel. Я согласилась на интервью, потому что наши семьи дружили. Мой папа хорошо общался с ее мамой, Людмилой Нарусовой.

Я приехала в Москву, мы встретились в ресторане. Ксюша задавала, в общем-то обычные для журналиста вопросы, а я рассказывала ей свою историю. Она несколько раз спрашивала меня о том, почему я приняла решение – рассказать на весь мир о том, что являюсь наркозависимой (хоть это было на самом деле не так), ведь такие вещи наносят очень серьезный урон репутации. А я, боясь, что могу навлечь на себя гнев Саши, и что он расторгнет наши договоренности, как зомбированная, повторяла одно и то же, настаивала на том, что я все осознала, что у меня проблемы, что так будет лучше для меня и ребенка…

В какой-то момент она отложила диктофон и сказала: «Милана, чисто по-человечески, я тебя очень прошу – не делай того, что ты делаешь сейчас. Послушай свою маму (я ее тоже тогда не воспринимала, потому что Саша, имея на меня очень сильное психологическое и эмоциональное влияние, давил на то, что, на самом деле, это моя семья хочет мне зла, а не он). Как только ты сделаешь все, что он требует, переведешь ему деньги, он сразу исчезнет из твоей жизни». Но я была настолько морально опустошена, что не слышала ее. Даже довод, что подумает Тёма, когда вырастет и прочитает в интернете откровения, написанные от лица его мамы-наркоманки, меня не убедил. И мы все-таки записали интервью, где я говорила, что Саша делает все, чтобы мне помочь…

«Ксюша Собчак сказала мне: «Милана, как только ты сделаешь все, что требует Саша и переведешь ему деньги, он сразу исчезнет из твоей жизни». Но я не слышала ее»

Тем не менее, все произошло именно так, как сказала Ксюша. И потом, спустя время, когда я уже выиграла все суды, мы встречались с ней – снимали передачу для моей программы на региональном телевидении, Ксюша мне напомнила о том разговоре. Я ей тогда ответила, что каждый учится на своих ошибках. Но сейчас я могу сказать, что всегда буду ей благодарна за ее сострадание. Сострадание к тем людям, которые, возможно, его не заслужили…

Итак, подписав брачный договор, я отправилась в наркологическую клинику в Тайланд.

– Особенность перверзных нарциссов в том, что они подбирают себе в жертву достаточно ярких, красивых, умных, интересных людей. А потом, шаг за шагом, разрушают их личность, до тех пор, пока не поймут, что больше ничего не могут с нее взять.

Так некогда полные жизни, яркие и цветущие люди в результате длительного общения с нарциссом оказываются полностью истощены, раздавлены, впадают в депрессию и даже прибегают к суициду.

Как правило, жертвой становится человек, который чего-либо «недобрал» в детстве или в предыдущих отношениях и думает, что может получить недостающее от нарцисса. Это может быть чувство восхищения со стороны партнера, ощущение заботы, любви и т. д.

Клиника, в которую я поехала, находилась на острове Самуи. По сути, это была наркологическая больница, но у меня язык не поворачивается так ее назвать. Скорее, это был такой дом взаимопомощи, где каждому было не все равно, что происходит с другими. Правда, достаточно дорогой.

Мы прилетели туда с Наташей Зенцовой, моим психологом. Сейчас она работает в моем Центре помощи таким же жертвам, какой была я. В отличие от большинства других специалистов, которые занимались со мной на протяжении всего времени выхода из кризиса, Наташа мне действительно помогла, и я не устану благодарить ее за это.

Помню, я зашла на виллу, где находилась клиника – бледная, худая, нервная. И увидела там достаточно счастливых, как мне показалось, довольных жизнью людей. Все они были ко мне очень по-дружески расположены. Тогда я подумала, что, может быть, это не самый худший вариант для меня, учитывая тот огромный стресс и давление, под которым я находилась в России ежедневно – как со стороны журналистов, так и со стороны Кержакова. Возможно, именно здесь я смогу немного прийти в себя и восстановиться морально. Так впоследствии и получилось. Меня очень поддерживали ребята, которые находились вместе со мной в клинике. Я благодарна каждому из них, со многими мы до сих пор общаемся.