Стив Мэдден - Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

Мы надеялись, что если будем решительно протестовать, по крайней мере дав понять о своем намерении продолжать бороться с обвинениями против меня, то они бросят дело. В конце концов, я знал много парней, которые были по уши в дерьме, при этом никогда не попадали в неприятности. В общем, мы планировали настаивать на моей невиновности и убедить их в нецелесообразности тратить на меня свое время. Мы надеялись, что вместо меня они переключаться на кого-то другого.

Последовала пауза. После чего в комнату ворвался один из парней, видимо, «хороший коп». «Послушай, мы хотим помочь тебе избежать этого приговора, – сказал он. – У тебя есть для нас полезная информация? Ты наверняка знаешь ребят, которые промышляют незаконными делишками. Ты получишь защиту и заодно поможешь раскрыть нам парочку дел».

Я понимал, к чему он ведет, и точно знал, каким будет мой ответ. Я не собрался носить прослушку, сотрудничать с правительством или заниматься чем-то подобным. По сей день люди насмешливо смотрят на меня, когда слышат об этом. Они не понимают, почему я не мог просто надеть прослушку, чтобы спасти свою задницу. Если бы мне действительно светило двадцать пять лет за решеткой, возможно, я принял бы другое решение. Однако Джоэл заверил меня, что даже при самом худшем раскладе я отсижу гораздо меньший срок, поэтому дело того не стоило. Мысль о тюрьме чертовски меня пугала, но я предпочел бы смириться с неизбежным, а не проходить через все это и в итоге стать стукачом.

После чего они взялись за тяжелую артиллерию. «Стив, если ты не пойдешь нам навстречу, то тебя ждут очень плохие новости, – продолжил прокурор, глядя на меня с искренним сожалением. Его слова звучали убедительно. – У нас есть несколько ключевых свидетелей, которые готовы свидетельствовать на суде против тебя, включая принципалов из Stratton Oakmont и Monroe Parker. – Ублюдки. Так и знал. – В обоих случаях раскроются компрометирующие обстоятельства, но мы замолвим за тебя словечко перед судьей, если ты согласишься сотрудничать с нами».

Мы с Джоэлом снова отрицательно покачали головами, поскольку мой адвокат уверял, что мне не о чем беспокоиться, так как я не совершал ничего противозаконного. «Мы будем бороться до последнего, – сказал он, когда мы собирались уходить. – Вы только потратите кучу времени и денег. Вы же знаете настоящих виновников. Лучше займитесь ими».

Но я был виновен. Я знал это как тогда, так и сейчас. Я нарушил закон, я был глуп, жаден и одержим; назовите это зависимостью, если угодно. Я был готов расплатиться за это, но не при помощи сотрудничества с властями.

Оглядываясь назад, понимаю, что принял верное решение. Не хочу, чтобы это звучало как какой-то высоконравственный поступок или желание выставить себя в роли мученика. Я просто не хотел этого делать. Ужасно злился на парней, которые на меня доносили, но при этом понимал, почему они это делали. Правительство очень жестоко. Они способны сломить любого, а Джордану и Дэнни светил серьезный срок за решеткой.

Я уходил, надеясь на какое-то чудо, но знал, что шансы на это невелики. Сел в машину Питера в подавленном состоянии. «Они хотят, чтобы я сотрудничал, носил прослушку», – сказал я.

«Можешь повторить?» – Питер отъехал от здания суда, пытаясь не столкнуться с кучкой фотографов, которые столпились в надежде увидеть знаменитость. Я опустил бейсболку, чтобы прикрыть глаза. Они меня не узнали.

«Нет, я не стану этого делать, – сказал я Питеру. – Тем более ты меня знаешь. Учитывая СДВГ, я был бы ужасным свидетелем. С трудом могу вспомнить, чем занимался сам. Возможно, действительно невиновен». Я немного толкнул его локтем в бок, чтобы разрядить ситуацию, на что он рассмеялся, и мы направились в офис. Мы никогда не обсуждали эту встречу, так же как и вариант носить прослушку.

В последующие шесть месяцев я ежедневно приходил в офис и посещал собрания, полностью сосредоточившись на компании и воздержании от наркотиков. Кроме Питера и Джоэла, никто не знал о моей встрече с федералами, поэтому обвинение, которое мне предъявили в то июньское утро, стало настоящим шоком для моих коллег и ожидаемым событием для меня.

Мне предъявили обвинения в двух округах: за проведение сделок в Stratton (Восточный округ в Бруклине) и Monroe Parker (Южный округ в Манхэттене), поэтому в этот день мне пришлось появиться в двух окружных судах. Ох, тот еще выдался денек. Сначала нам пришлось поехать в федеральный суд в Бруклине, который находится рядом с Бруклинским мостом. Я не знал, чего ожидать, но точно не такого. Они надели на меня наручники, зачитали мои права и посадили в камеру, которая находилась в задней части здания. Я сидел с опущенной головой на жесткой серой скамье, не зная, что произойдет в следующий момент. Джоэл заверил меня, что все будет хорошо, но я понятия не имел о происходящем за пределами этой тюремной камеры. Наконец ко мне обратился полицейский и отвел меня в зал суда, где уже ждал мой адвокат. Когда я подошел, он похлопал меня по плечу и спросил, все ли в порядке. В ответ я мог только кивнуть.

Когда вошел судья, полицейский зачитал вслух все выдвигаемые против меня обвинения. Через несколько минут судья определил условия моего залога – 750 000 долларов. Последующие пару часов, пока Джоэл принимал необходимые для моего освобождения меры, прошли словно в тумане. Друзья тоже пришли меня поддержать, за что я был очень благодарен. Эдди Лама внес залог, а Сэмми Шварц, который работал руководителем отдела продаж в моей компании с 1992 года, заложил свой дом. Я тоже оставил в качестве залога свой дом в Хэмптоне, который купил несколько лет назад.

Когда все было готово, я наконец-то смог выйти на свободу. Но сначала я должен был проделать то же самое в Манхэттене. Итак, я вернулся в федеральный суд в центре Манхэттена, снова был закован в наручники, снова сидел в тюремной камере, а затем предстал перед судьей. Они назначили предварительную дату судебного разбирательства, но все это выглядело простой формальностью. Я был уже почти уверен, что признаю вину и в итоге какое-то время мне придется провести в тюрьме. Я предельно ясно представлял, что меня ждет, и ситуация разыгралась именно так, как я и воображал. Но сначала нам предстояло пройти через все формальности.

Как объяснил Джоэл, согласно директиве по определению меры наказания, если я не приму сделку, а пойду в суд и при этом буду признан виновным, то получу гораздо более внушительный срок. Кстати, именно поэтому многие невиновные люди в итоге соглашаются на сделку, но это уже другая история. Я не хотел, чтобы моя компания или я сам проходили через суд. Так как из-за моих глупых ошибок именно она окажется под ударом. Когда разошлась новость о том, что мне предъявили официальное обвинение, стоимость акций компании Steve Madden упала с 13,13 до 5,50 доллара. Я не знал об этом, пока сидел в тюремной камере. Это была катастрофа.