Стив Мэдден - Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

Мы зашли в комнату отдыха, где стояли складные стулья и один телевизор. В углу расположилась компания молодых итальянцев, которые, склонив голову, о чем-то болтали. Эллиот махнул головой в сторону двери, и мы пошли к выходу. «Парни здесь в основном нормальные, но держись от них подальше», – тихо сказал он, не вдаваясь в детали.

Мы направились в столовую. Там работали несколько парней, которые мыли пол. Казалось, этих ребят Эллиот был рад видеть больше. «Это Байрон, – сказал он, знакомя меня с молодым афроамериканском парнем. – Мы называем его Брюхатый. – А это Арджан. Парни, а это Стив. Он новенький». Мы пожали друг другу руки. Байрон выглядел как подросток и проявлял дружелюбие. Арджан только кивнул в мою сторону. Он был суровым парнем с бритой головой и загорелой кожей, покрытой татуировками.

Мы немного поболтали. Я узнал, что Брюхатый родился в Луизиане, а Арджан был кем-то вроде албанского гангстера. Затем Эллиот прервал разговор: «Ладно, мужики, нам пора». Его ждала работа, поэтому он провел меня в мою камеру и ушел. Но прежде он снова сказал мне: «С тобой все будет в порядке. Скоро увидимся».

Я осмотрелся и попытался представить, что мне придется провести здесь следующие полгода. Это казалось настолько непостижимым, что с тем же успехом это могло быть семнадцать лет. Нижняя койка была заправлена с военной точностью, а на верхней, которая, как я полагал, станет моей, валялся только скомканный пододеяльник. Я забрался наверх и лег, уставившись на покрытый пятнами воды потолок, который я запомню надолго. Как, черт возьми, я это переживу?

Я не знал ответа, но кое-что мне уже стало понятно. Например, что бесполезно продолжать сидеть без дела и жалеть себя. Я облажался, как и все парни, которые сюда попали, и всем нам предстоит отмотать свой срок. Возможно, мне удастся использовать это время для самосовершенствования или даже для того, чтобы принести пользу обществу. Это была бы уже второстепенная цель. Моя первоочередная задача заключалась в том, чтобы пройти через все это и просто выжить. Теперь это стало моей повседневной работой. Не разрабатывать дизайн обуви. Не руководить командой. Не зацикливаться на продукции, скорости выхода на рынок, ценах, затратах на производство, найме сотрудников и увольнении, а просто выжить. Если справлюсь с этим, сказал я себе, то получится пережить все это.

«Ты, черт возьми, кто такой?» – мои мысли прервал злобного вида мужик с испанским акцентом.

Я спрыгнул с койки и протянул ему руку. «О, здорово, мужик, я Стив».

Он посмотрел на меня испепеляющим взглядом. «Эрнандо, – сказал он. – А это что за фигня?» Он указал на мою койку и пакет с бельем, который я бросил на пол. «Я уберу это». Я схватил пакет и начал перекладывать в свой шкафчик вещи, которые мне дал Эллиот. Но он снова вмешался: «Держи свое барахло при себе, понял?» Я кивнул.

«Да, мужик, без проблем». Я понял, что мне придется попотеть. Я никогда не ладил с людьми, с которыми жил вместе, потому что был страшным неряхой и периодически вел себя ужасно эгоистично. Однако теперь мое выживание также зависело от способности адаптироваться к новому окружению и привыкнуть к другому образу жизни. Честно говоря, я понятия не имел, получится ли это сделать.

На следующий день мне дали работу по благоустройству территории. Рано утром нас разбудила невероятно громкая сирена, а затем, после быстрого и невкусного завтрака, все отправились на работу. «Ты идешь на поле для гольфа», – сказал мне охранник, который присматривал за теми, кто занимался ландшафтными работами. Я сел в фургон с другими парнями, и мы провели весь день за покосом травы и занимаясь другим физическим трудом на палящей жаре.

Мне вспомнились гольф-клубы, на которых я играл по всему миру, и по иронии судьбы моя работа в тюрьме была также с этим связана. Однако спустя пару дней охранник убрал меня с поля для гольфа. «Ты привлекаешь слишком много внимания», – единственное, что он мне сказал. Я задавался вопросом, не узнал ли меня кто-то и почему они думают, что работа на площадке для гольфа станет проблемой, но я подумал, что лучше не задавать лишних вопросов. С тех пор я занимался ландшафтными работами на территории тюрьмы вместе с обычными парнями. Наша группа состояла примерно из двадцати человек, и мы разделились на более мелкие подгруппы, каждая из них могла поместиться в карте для гольфа, который мы использовали для перемещения. Моей команде поручили работать над спринклерной системой, выкапывать рвы и прокладывать трубы. Этим занялись я, мексиканец по имени Камачо и Дон Келинг, славный малый из Оклахомы. Из нас получилась странная компания, но мы поладили, и каждый раз, когда выпадала возможность, мы зависали с Невиллом, афроамериканцем, который также занимался благоустройством территории, всегда разъезжал на газонокосилке и работал гораздо усерднее, чем мы. До тюрьмы я никогда не тренировался, но сразу понял, почему заключенные известны тем, что тратят уйму времени на занятия спортом и поднятие штанги. Во-первых, если ты здоровый, сильный бугай, который может и поколотить, никто не станет с тобой связываться. Кроме того, это помогает скоротать время. Но самое главное, это одно из немногих полезных занятий, которые доступны за решеткой.

Благодаря тренировкам ты ощущаешь контроль над ситуацией в обстановке, где почти отсутствует личное пространство. От тебя не зависит, что ты будешь есть, с кем делить камеру или в какое время просыпаться по утрам, но ты можешь решить, потягать тяжести и поработать над увеличением мышц или нет. Это чувство самоопределения бесценно.

Вскоре я начал тренироваться каждый день. В небольшом сарае у нас было что-то наподобие качалки. Парни из моей группы, бывало, приходили утром на работу, закидывали наши вещи в карт для гольфа, и, вместо того чтобы ездить и ремонтировать разбрызгиватели, мы прямиком шли на тренировку в нашу качалку. Иногда к нам присоединялся Невилл, но бо€льшую часть времени он работал. За нами наблюдал охранник, но он был нестрогий и почти не обращал внимания на то, чем мы занимались. После этого мы ездили и устанавливали трубы. Даже тогда мы в основном болтались без дела и брались за работу только при виде приближающегося охранника.

В остальное время вне работы все шло своим чередом. Завтрак, работа, обед, опять работа, а потом я немного читал перед ужином. В тюрьме находилась небольшая библиотека, во мне снова проснулась любовь к чтению, которое спасало меня, позволяя отвлечься от мыслей о своей жизни. После ужина я играл в карты с Эллиотом и другими парнями, либо писал письма родным, а потом наступал отбой. Я залезал на свою койку и благодарил Бога за то, что я пережил еще один день в тюрьме.