Стив Мэдден - Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

Однако Эд был предпринимателем, и, кроме того, он обладал чертой, которую я считаю наиболее важной для руководителя, – способностью мыслить масштабно и при этом обращать внимание на детали. Для того чтобы добиться успеха в нашем деле, мы поступаем так изо дня в день. Мы должны зацикливаться на мельчайших деталях, таких как доставка к пятнице партии туфель в магазин.

В то же время мы обязаны всегда видеть картину в целом – по какому направлению пойдет компания в следующие полгода, как будет выглядеть коллекция в предстоящем году и для каких должностей нам необходимо найти новых сотрудников. Я сразу понял, что у Эда есть такая способность.

Ко всему прочему Эд был психически стабилен. Кажется безумием проверять такое при приеме на работу, но для руководителей очень важно не идти на поводу у собственного эго. Я всегда считал себя отчасти эгоманьяком или даже нарциссом. В основе любой зависимости лежит эгоизм. Мы настолько одержимы собой и своими переживаниями, что это становится невыносимо, и алкоголь с наркотиками кажутся единственно возможным выходом.

С тех пор как попал на реабилитацию, я боролся со своим эго и придумал ритуалы, которые помогают мне противостоять склонности к нарциссизму. Когда нахожусь в чьей-то компании, то заставляю себя задавать вопросы своему собеседнику, а не просто говорю о себе. Конечно, больше всего мне хочется поговорить о себе. И я постоянно слежу за проявлением своего эго на работе. Самые успешные собрания – это те, на которых принимается важное решение, а после их окончания из офиса выходят пятеро разных людей и каждый думает, что идея принадлежала ему. Если вы движимы эго, то ваше единственное желание убедиться, что все знают о том, что это была ваша идея. Однако в итоге никто не подсчитывает очки. Компания выигрывает, когда у команды есть право голоса.

Самолюбие также негативно сказывается на работе, когда кто-то узнает новую информацию, например какие туфли сейчас пользуются повышенным спросом. Большинство людей реагируют на это с позиции эго: «Я уже знаю об этом». Однако психически стабильный человек не испытывает потребности говорить другому, что он уже в курсе. Парень вроде Эда просто поблагодарит человека за предоставленную информацию. Будучи эгоманьяком, я сам прихожу в бешенство, видя, как окружающие идут на поводу у своего эго, и когда прихожу в себя, то стараюсь не повторять таких ошибок.

Поняв характер Эда, я захотел, чтобы он работал в моей команде, хотя не знал, на какую должность его назначить. «Приходи, и мы во всем разберемся», – сказал я. Мы придумали должность, что-то связанное со стратегическим планированием, но это был только повод привлечь его в нашу команду.

Я подумал, что если он захочет изучить бизнес, то мог бы узнать о нем напрямую от меня. Поэтому сначала Эд работал в моем офисе. Он сидел на диване рядом с моим столом, положив свой ноутбук на кофейный столик, и участвовал во всех собраниях и разговорах, посвященных маркетингу, финансам или, чаще всего, продукции. Когда нам выпадала свободная минута, я рассказывал ему истории из жизни в тюрьме, а также включал ему рэп, любовь к которому мне привили Качок, Туна, Невилл и остальные парни.

Спустя две недели я наконец вышел из реабилитационного центра и почувствовал полную свободу. Венди арендовала для нас дом в Верхнем Ист-Сайде, обставив его мебелью розового и пурпурного цвета и украсив все сверкающими деталями декора. Я нашел новую группу по реабилитации наркозависимых и ежедневно ходил на их собрания, когда был в городе. Некоторые друзья считали, что я спятил, решив съехаться с Венди и сразу начать планирование свадьбы, но мы безумно хотели перейти на новый этап наших отношений. Ее поддержка очень помогала мне заново обрести твердую почву под ногами.

В отсутствие комендантского часа и временны€х ограничений я вернулся к своим старым привычкам гулять по тротуару, наблюдая за тем, в какой обуви ходят женщины. Как только возвращался с улицы и приходил на склад, мог взять туфли, над которыми работала моя команда, и добавить новые модели для создания законченной коллекции, включающей несколько особенно популярных туфель.

Наша обувь выглядела модно и соответствовала текущим трендам, но при этом она лишилась некоторых преимуществ, поэтому мы упорно работали над тем, чтобы вернуть утраченное и при этом идти в ногу со временем. Балетки с ленточками, о которых я говорил, в этом году пользовались большим спросом, поэтому мы добавили пряжки и драгоценности, чтобы наш вариант выглядел более игриво. Затем мы снабдили туфли-лодочки с открытым носком и 10-сантиметровым каблуком яркими полосками и бантиком на передней части, а также добавили замшевую бахрому на каблук, чтобы они выглядели в стиле бохо-шик, который на тот момент был очень популярен.

Как никогда раньше, наше умение быстро создавать туфли и сразу размещать их на витрине сыграло нам на руку. Один из первых выходных после выхода из тюрьмы я провел с Карлой в нашем магазине в Сохо, наблюдая за тем, как женщины расхватывают обувь из новой коллекции. Я чувствовал невероятный прилив энергии и облегчение. И старался не показывать это коллегам, но когда только вышел из тюрьмы, не был уверен, что смогу вернуть прежнюю страсть. Я знал, что компания прочно стояла на ногах. Во многих отношениях она стала даже лучше, чем была до моего ухода, поскольку моя команда взяла бразды правления в свои руки и перестала так сильно зависеть от моего мнения. Но в нашем деле главное – товар.

Я упрямый невротик, который всегда придерживался консервативного подхода в ведении бизнеса, но для того, чтобы добиться успеха, необходимо пробовать что-то новое. Без сильного лидера, который определяет, когда стоит идти на риск, а когда проявить осторожность, компания не преуспеет, а пойдет под откос. И я был очень рад предоставить дополнительный стимул, в котором мы так нуждались для дальнейшего развития.

Я всегда был неутомим, но теперь еще сильнее боролся за свою жизнь. Благодаря тому, что мне удалось выжить в тюремных условиях, почувствовал самоуважение, которое, по правде говоря, даже усилилось в той среде. Я передал этот настрой своей команде, когда она нуждалась в этом больше всего.

Еще до окончания года нам удалось сделать огромный прорыв. Стоимость акций взлетела втрое, а продажи выросли до пятисот миллионов долларов. Мы уже не были той компанией, которую я знал до тюрьмы, мы превзошли себя во многих аспектах.

Я получал удовольствие от происходящего, хотя такой кайф длится не так долго, как взрывной рост компании. В январе 2006 года, спустя девять месяцев после освобождения из тюрьмы, мы с Венди поженились. Я хотел поехать в Вегас, чтобы сочетаться браком без всякой шумихи, но получилось иначе. Вместо этого мы устроили пышное торжество в ресторане Rainbow Room в 30 Rockefeller Plaza, Манхэттен.