Борис Наумов - А почему бы и нет

Он постучал пальцем по своему виску и снова наполнил стаканы.

— Нет, Филипп, я больше не могу.

— Ну, нет, так нет. Принуждать не буду. Ты мне нравишься. Живи здесь. Завтра я уезжаю, вот и устроил себе прощальный ужин. Ты, как раз, подвернулся кстати. Хотя я и один могу без скуки время проводить. Север научил. Завтра еду в Магадан. А потом? Не знаю, куда.

Я стал видеть Филиппа в розовом тумане, всё вокруг поплыло, и голова моя упала на стол. Я этого не помню, но мне казалось, что Филипп, как котёнка, меня одной рукой взял и перенёс в кровать.

Утром я проснулся, перед глазами всё кружилось, расплывалось. Филиппа в комнате уже не было. На столе стояла, аккуратно сложенная, вчерашняя закуска — много красной рыбы, икры, колбасных изделий. Я уже потом, когда понял, что Филипп уехал, с трудом осознал, что всё это добро он оставил мне.

Полежав часа два, я набрался сил, чтобы пойти на работу. В голове стучала одна мысль: «Никак по-другому Акраминский не будет меня рассматривать, как начинающего алкоголика. Был у него уже один такой — Гриша, так, что в алкоголиках, думаю, он разбирается».

Но все мои предположения и опасения были напрасными. Всё получилось, как раз, наоборот.

— Ну, что, Борис, новоселье было удачным?

Я молчал и смотрел виноватым взглядом на прищуренные глаза начальника.

— Вот и хорошо, новоселье состоялось, я уже знаю. Удивительный человек! Всё он понимает и знает обо мне без моих рассказов.

Мне повезло с будущим начальником. Начинается та самая жизнь, о которой я мечтал с детства.

— Поживёшь месяц, может быть, полтора, а потом у нас будет сдаваться семейное общежитие. Там же, рядом. Получишь там комнату, я позабочусь об этом.

Бросаться с объятьями к мужчине, как-то не принято, но желание у меня такое возникло.

— Спасибо, — коротко и ёмко я выразил ему за всё свою благодарность.

Закончились приключения, связанные с полной переменой и вступлением в новый этап жизни.

Уходил февраль шестидесятого года, полярная ночь потихоньку сдавала свои позиции.

Мы с Акраминским сидели в кабинете вдвоём, разгребали последние недоработки прошлого полевого сезона. Игорь Иванович толково вводил меня в суть полевых геолого-съёмочных, картографических и поисковых работ на Чукотке. Я не знаю, с кем он в прошлом году трудился, но тот объём, который был выполнен им и его коллегами, переоценить было трудно. Он заканчивал отчёт по прошлому полевому сезону, сам печатал на машинке текст, вклеивал туда схемы, карты, аэрофотографические снимки. Получалась монография из трёх толстенных книг. Одновременно с формированием отчёта, он всё время что-нибудь мне показывал, объяснял, учил. Я уже мог с уверенностью сказать, что я вполне готов к полевому сезону в команде Акраминского.

По техникумовской программе я хорошо знал горные породы, руды и минералы. Мне теперь не сложно было понимать геологическое строение просторов Чукотки. Образцы, расположенные в кабинете на стеллажах, я рассортировал в соответствии с концепцией Акраминского.

В марте сквозь тучи начало проглядывать солнышко, но тепла оно пока не давало, зато, настроение у людей, не видевших его, месяцев пять, поднималось. Морозы ослабли до пятнадцати-двадцати градусов. Мне в управлении выдали баранью шубу, пыжиковую шапку, тёплые штаны, рукавицы, обувь. Одним словом, обеспечили мне полную согреваемость при любом морозе. Март, хоть и весенний месяц, на Чукотке он ещё самый настоящий представитель зимы. Двадцатиградусное потепление может вмиг смениться тридцатиградусным похолоданием. За один месяц жизни я полностью освоился и с погодными и с временными особенностями.

На зимних улицах Певека по земле пройти невозможно — снег, сугробы. Поэтому в качестве тротуаров там приспособились пользоваться так называемыми коробами, проложенными по всем улицам. Короба — это деревянные конструкции, которыми накрыты трубы парового отопления. Трубы в условиях вечной мерзлоты в канавах проложить нельзя, поэтому их укладывают по поверхности земли, предварительно обматывая теплоизоляционным материалом, внутри короба, высотой до одного метра и шириной в метр-полтора. В этих коробах зимой, возле тёплых труб, умудряются жить бездомные. Да, есть там и такие люди, которые летом работают на сезонных работах, а зимой, пропивая заработанные за лето деньги, приспосабливаются жить в этих условиях.

Надо отметить, что в безветренную погоду по коробам ходить очень удобно — чисто, сухо. Но при ветреной погоде, или, того хуже во время урагана…

На окраине Певека есть сопка, которая является индикатором, предвестником приближающегося урагана. Если над сопкой собирается туман или завирюха, то, как уже давно замечено, через два часа будет сильнейший ветер — пурга. В это время скорость ветра достигает сорока и более метров в секунду. При таком ветре человек на земле и, тем более, на коробе устоять не может. Поэтому в Певеке официально принято, получив предупреждение о надвигающейся пурге, закрывать все школы, магазины, общественные заведения и разные учреждения. Люди срочно отправляются по домам.

Однажды в конце марта случилась такая ситуация, На сопке закружилась снежная метель. Было объявлено, что надвигается «Южак» — южный ветер, пурга. Все сотрудники нашего управления начали разбегаться по домам.

Игорь Иванович сказал мне, чтобы я тоже немедленно шёл домой.

— Сам я останусь здесь, у меня много работы, в крайнем случае, я здесь заночую.

— Хорошо, — ответил я и вышел из конторы.

Я, ещё молодой, не закоренелый северянин, люблю всё новое проверять на своей шкуре. Вот я и решил проверить, неужели человек не может устоять при таком ветре. Я дождался начала пурги, которая в течение получаса набрала такую силу, что видимость сократилась до одного метра.

Дорогу до дому я, конечно, знал прекрасно и по коробу мог дойти даже при такой видимости. Прикрываясь руками от снега и песка, я пошёл, побрёл в сторону дома. Перебежками, иногда, сопротивляясь ветру и чуть ли не ложась на дорогу, я медленно продвигался вперёд. Ветер при пурге не дует непрерывно, он чуть-чуть затихает, потом с новой силой рвёт всё на своём пути. Я старался короткие затишья использовать для перебежек между домами. Но мне не всегда удавалось перехитрить этого зверя. Как-то, я не успел использовать затишье для очередной перебежки между домами и получил за это «награду». Следующий порыв ветра, как пушинку, сдул меня с короба и швырнул к, близстоящему дому. Мне повезло, что входная дверь не была плотно закрыта, и я моментально оказался лежащим на ступеньках лестницы внутри парадного подъезда.