Борис Наумов - А почему бы и нет

Так как никто из нас раньше с лошадьми дела не имел, то в первое время мы учились надевать на неё уздечку, потом пытались забраться на неё и удержаться на её скользкой спине. Сначала у нас всё получалось плохо, но, как говорится, при желании всему можно научиться.

На следующий день нам с Борисом повезло. У нас был первый длительный маршрут с ночёвкой на удалённой точке. Маленькую палатку, спальники и всё походное имущество мы погрузили на спину лошади, а сами пошли рядом налегке.

Было довольно занятно и приятно двигаться без привычных грузов на спине. Я строго следил по карте, где должен начинаться наш маршрут, и в каком направлении дальше двигаться. Местность была холмистая, с большим количеством естественных выходов коренных пород. В каждой такой точке я досконально производил все замеры азимута, углов падения и толщину пластов, а также делал предварительный анализ пород и всё это записывал в журнал и наносил на карту.

Пока я занимался геологической частью работы, Боря кормил нашу помощницу. Он держал её за повод и с удовольствием следовал за ней.

Мы были на склоне невысокой сопки, где трава была сочная и высокая. Весь этот склон был усыпан голубикой. Сплошной ковёр из крупных и сочных ягод так был соблазнителен, что не только наша лошадка, но и мы с наслаждением перешли на подножный корм. Можно было спокойно сесть или лечь на этот ковёр и, не двигаясь с места, набить витаминами свой желудок.

Вдруг наша красавица подняла голову, непривычно для нас фыркнула, и потянула Бориса за повод. Мы в этом её действии не ожидали какого-либо подвоха, думали, что комары до предела исчерпали терпение лошади.

Оказалось всё гораздо серьёзнее. Справа по склону сопки, метрах в двухстах от нас медведь лакомился голубикой и не обращал на нас никакого внимания. Услышав фырканье лошади, он решил отвлечься от приятного процесса, поднял голову и на своём медвежьем языке что-то угрожающе прорычал. Лошадь испугалась, ещё раз заржала и рванула вдоль склона. Боря не смог удержать повод, наша поклажа, непрочно закреплённая на спине лошади, свалилась и рассыпалась по склону. Ружьё, тоже находившееся на спине лошади, сорвалось и отлетело далеко вниз. Мы с Борисом были в полной панике — ни лошади у нас, ни ружья, а медведь совсем близко.

Я побежал за лошадью, надеясь догнать её, и, видя растерянность тёзки, крикнул ему:

— Ружьё! Найди ружьё и стой здесь.

Конечно мои намерения догнать испуганную лошадь были тщетны. Я пробежал метров двести, когда лошадь остановилась. Похоже, ей было стыдно за то, что бросила нас в беде, и она, развернувшись, медленно пошла в мою сторону. Забыв о причине своего побега, лошадка стала спокойно щипать зелёную траву. Не убежала она от меня, когда я взял её за повод, погладил по морде, приговаривая:

— Не бойся, лошадушка. Мы с тобой.

Ей понравилось моё обращение, и она покорно пошла в обратную сторону. Борис за это время собрал всю поклажу, успел упаковать рассыпанные образцы пород и ожидал нас с ружьём в руках, словно часовой на посту.

Во время решения наших проблем мы не увидели, куда исчез Мишутка и терялись в догадках.

— Может быть, он притаился там где-то в лощине, — предположил я.

— Да, ждёт нас, хочет кониной закусить.

— Шутить хорошо в любом положении, но сейчас, всё-таки, нам надо серьёзно отнестись к этой ситуации.

— К чему уж относиться? Нет Мишутки, испугался он нас.

— И всё-таки, надо бы узнать, где он.

— Давай поднимемся по склону на вершину. Оттуда будет видна вся округа. Заметим и нашего медведя.

— Хорошо, Боря, пошли наверх.

Мы стали подниматься по склону. Борис крепко за повод держал лошадь.

Ничто не предвещало осложнений. Мы поднялись почти до самого верху, оставалось ещё шагов двадцать. И, вдруг, с другой стороны, с противоположного склона, прямо напротив нас, высунулась любопытная морда медведя. Ни мы, ни косолапый не ожидали такого свидания, и от неожиданности замерли, глядя друг на друга. Даже наша лошадь не проявила никакого беспокойства и мирно стояла, мотая головой.

Секунды растерянности, и Боря взвёл курок двустволки.

Скорее всего, в этой комичной ситуации, Топтыгин тоже взялся бы за ружьё, если бы оно у него было. Но… он сначала пренебрежительно медленно развернулся, потом резко дал дёру вниз по склону.

Такого поведения мы от хищника не ожидали. Борис опустил ружьё и сказал первые после шока слова:

— Трус ты, косолапый.

Мы нервно захохотали, а лошадь, трудно в это поверить, заржала, поддержав нашу реакцию.

В дальнейшем пути нашего маршрута нам трудно было настроиться на рабочий лад. Мы долго обсуждали встречу с медведем, предполагая разные возможные варианты её исхода. Среди всех предположений мирный вариант мы считали наименее вероятным.

— Не верится, чтобы дикий зверь, учуяв запах лошади, и даже увидев её, не попытался напасть на нас, — говорил Борис.

— Наверно, он был сыт по горло.

— Всё равно, свежее мясо — это не ягода-голубика.

— Значит, увидел ружьё и испугался, — высказал я предположение.

— Ружьё-то было привязано на холке у лошади.

— Ну, запах ружья учуял. Порохом далеко пахнет. Это мы с тобой его не ощущаем. А он — зверь! Ты попал бы в него, если бы он побежал на нас?

— Не знаю, мне ещё не приходилось стрелять в медведя. А будем рассказывать нашим об этой встрече?

— А почему бы и нет!

— Да, потому, хотя бы, что начнут проверять чистоту наших штанов.

— А что, есть причина сделать это?

— Вроде бы, нет.

Так, обыгрывая в разных вариантах событие, мы продолжали наш маршрут.

Добравшись до конечной, установленной для нас Акраминским точки маршрута, мы на длинной верёвке привязали, к вбитому в землю колу, лошадь. Поставив палатку, мы развернули спальники и прилегли отдохнуть.

— Ты есть не хочешь? — спросил Боря.

— Хочу, но сначала надо что-то сварганить.

— Разогреем на спиртовке тушёнку, вскипятим чайку, и со сгущёнкой так попируем, что ни в одном ресторане такого наслаждения не получишь.

— Не знаю, я не часто посещал рестораны, сравнить не могу.

— Я тоже больше по столовкам, да вот по полевым кухням специалист. Так, что о горячей тушёнке в металлической банке я знаю всё. Особенно вкусна «Великая стена».

— Да, китайцы на этот счёт молодцы.

— Они молодцы не только по «стене», но и по обуви тоже. Их кожаные ботинки можно весь сезон носить. Не истирается подошва на чукотских камнях, а наша обувь — месяц, и всё. Можно выбрасывать.

— Не могу с тобой спорить, ты — старожил. Тебе виднее, а я пока что в болотных сапогах хожу.

— Давай вставать, отдохнули, теперь надо и подзаправиться.

Через несколько минут две банки горячей тушёнки были на нашем «столе», мы с удовольствием с галетами их уничтожали.