Борис Наумов - А почему бы и нет

— Ещё раз предлагаю по пятьдесят, — снова прошепелявил Виктор не слушающимися от холода губами, и вытащил из кармана бутылку с каким-то беломутным веществом.

— Водка замерзает, и самолёт по дороге замёрз, — пролепетал я тоже замёрзшими губами такой же «замороженный» юмор.

И второй тачки дров не хватает, мороз нас побеждал.

— Виктор, иди в свою контору и давай повторно срочную телефонограмму. — Виктор с удовольствием и незамедлительно пошёл выполнять мою просьбу.

— Как там больной? — спросил я Ивана, который только что вернулся с кочегарки с новой партией дров.

— Лежит.

— Дышит? Живой?

— Вроде бы живой. Жена сидит возле него.

Я не мог сориентироваться, сколько времени прошло с момента нашего появления на посадочной полосе до того момента, когда, наконец, появился самолёт. Мозги человека на холоде, видно, работают в замедленном режиме. Ситуация неприятная и труднообъяснимая. Хотя, конечно, в небольшом аэропорту, ночью, в лютый мороз организовать незапланированный полёт очень сложно. Да ещё при этом надо учесть, что найти в это время работоспособного и отважного доктора — тоже задача не из лёгких. А крайними в этой ситуации оказались мы.

Ну ничего! Мы — молодые, крепкие, задорные — всё выдержим. Хочется сказать, что, как и ранее, при купании в ледяной воде в полном обмундировании, так и теперь, после тотального промерзания, у меня не было ни простуды, ни насморка.

Уезжая в конце февраля в Певек, я через Надю поинтересовался у жены кочегара о состоянии здоровья мужа. Она передала, что тот лежит в больнице, одну ногу ампутировали, а другую пытаются спасти.

После двадцатого февраля не осталось ни одного населённого оленеводческого пункта, где бы мы не провели обмен денег. Только один адрес в моей банковской программе остался не вычеркнут и не снабжён словом «выполнено». Это был остров Врангеля. Он расположен километрах в ста пятидесяти от материка. Там нет постоянно живущего населения, есть люди приезжающие туда на временное проживание. Есть там даже село Ушаковское, где живут метеорологи, учёные, военные. Им тоже необходимо обменять деньги.

Добраться до острова можно только на вертолёте, но зимой там погода очень неустойчивая и надо поймать удачный для полёта день. Мне говорили, что, прилетев туда однажды, можно надолго там застрять всё из-за той недружелюбной погоды. Поэтому мой вылет на этот остров должен быть строго согласован с авиаторами, метеорологами, военными.

Я мечтал посетить остров Врангеля, который находится в Чукотском море и расположен на сто восьмидесятом меридиане, являющимся границей между Востоком и Западом. Отсюда начинается отсчёт времени суток, с нуля часов до двадцати четырёх.

Мы сидели в Янранае практически уже без дела. Наконец, мы получили телеграмму, что завтра возможен вылет на остров Врангеля. Я целые сутки был в нервном ожидании: сорвётся — не сорвётся.

Состоялось. Вертолёт прибыл к нам утром. Погода была морозная, но спокойная. Пилот торопил нас, говоря, что надо спешить, пока метеорологи дают добро на вылет.

— На острове, к удивлению, и на ваше счастье, — говорил он, — тишина, но как долго продлится штиль, пока не известно. Собирайтесь, летим.

Вылетели мы втроём с Иваном и Надеждой. Сердце у меня выпрыгивало из груди: «Я лечу на самый северный и восточный остров, где даже люди не живут постоянно. Моя мечта сбывается. Я счастлив».

В иллюминаторе я видел заснеженные скалы с понижением рельефа у берегов омывающего моря. Похоже, что были на острове и реки, но в зимнюю пору трудно различить реки и долины.

Приземлились мы возле деревянных домиков. Пограничный патруль проверил у нас документы, и мы в сопровождении офицера прошли в единственный двухэтажный дом.

Проблем с обменом денег у нас не было. Здесь жили люди грамотные и политически образованные. Они очень приветливо нас встречали, шутили, приглашали остаться у них. Особенное внимание было уделено Надежде. Свежих людей, особенно девушек, здесь видели редко, поэтому все молодые люди: метеорологи, учёные, военные были в ударе, общаясь с нашей Надеждой.

— Наденька, — говорили они, — мы вас ждём уже больше месяца, останьтесь с нами.

— Нет, уж, — отшучивался я вместе с Надей, — нам и в Янранае хорошо. Угостив нас красной рыбой и медвежатиной, ребята начали расставаться со своими сбережениями, а было их не мало.

— Вот, в придачу, возьмите с собой медвежатинки, — предложил местный шеф-повар. — У нас тут роддом белых медведей, так, что мы иногда, особенно настырных и опасных медведей убиваем, чтобы они нас не съели.

Пилот поторапливал.

— Ребята, спешите, может испортиться погода.

— Всё, спасибо за угощенье, — прощался я. — Было очень приятно побывать у вас. Это мечта всей моей жизни.

— Пожалуйста, у нас здесь курорт, так, что прилетайте на лето в отпуск.

Не хотелось выходить из жарко натопленной комнаты, но всё когда-то заканчивается. Надя взяла презент в виде замороженного куска медвежатины, и мы пошли к вертолёту.

Пилот не глушил мотор, чтобы на таком морозе не иметь с ним проблем. Закрутился пропеллер, поднимая вверх снежную пыль. Примерно, через час благополучно закончилось врангелевская эпопея, о которой я мечтал с первых дней командировки.

Других мест, не охваченных нами обменными делами, больше не было. Мы собирались к обратному выезду, ждали вездеход, сидели в полной боевой готовности и с полным мешком старых денег. Мелочь и банкноты, а также оставшиеся от обмена новые деньги, упакованы в отдельные пакеты. Надя всё аккуратно оформила, а я подписал ведомости.

Виктор приготовил нам прощальный обед, и мы сидели за столом, вспоминая разные курьёзы последних недель.

— Иван, — спросил я, — как у тебя теперь будут дома дела? С женой будешь мириться?

— Я не ругался. Чего же мне мириться?

Дело в том, что примерно через две недели после нашего приезда сюда, Ивану понадобилось сменное тёплое бельё и бараний полушубок. Он через Виктора послал жене телеграмму такого содержания:

Высылай деньги, бельё, шубу и всё.

Не знаю, зачем ему всё это было нужно, и, как скоро здесь сработает почтовая служба, но, тем не менее, такую телеграмму он отправил.

Жена его не поняла просьбу мужа и вместо посылки отправила свою телеграмму:

Ничего высылать не буду, если ты нашёл помоложе, пусть она тебя обеспечивает тчк.

Вместе с Иваном мы смеялись несколько дней над этим казусом. Он не стал больше вести переписку, сказав нам:

— Проживу и так.

Вездеход с рёвом развернулся возле почтового отделения, и мы, попрощавшись с Виктором, Надеждой и Любой, отправились в обратный путь.

Я получил в банке премию за отлично проведённую работу. В Управлении, с подачи Тараканского, дали мне кличку «банкир».