Борис Наумов - А почему бы и нет

— Это интересно.

— Интересно, но трудно. Готовься, через несколько дней на двух тракторах с санями выезжаем в поле.

— Но там же ещё снегу полно, и морозы зимние трещат.

— Так-то оно так, но время не ждёт. Поставим палатки с обогревом, начнём бить шурфы. В апреле уже можно будет выходить и на реки.

— Хорошо, я подготовлюсь. У меня сборы не долгие.

— Тёплую одежду, шубу, валенки, кукули, печки, уголь, дрова мы завезём на всю партию сразу же первым трактором. В одни сани всё не поместится, поэтому выезжаем двумя тракторами. Время выезда позже уточним.

А морозы совсем не предполагали, что поисково-разведочная партия Карпа готовится к выезду в поле. Кажется, к середине марта они пытались наверстать упущенное и достичь вершины, предназначенной для середины зимы. Тридцать, тридцать пять, сорок градусов было в тот день, когда мы были погружены в сани и готовились к отбытию до места нашей будущей дислокации. Время в пути предполагалось часов десять-двенадцать. Кроме трактористов и по одному пассажиру в кабине, в санях поверх размещённого там груза, должны ехать ещё по три-четыре человека. Открытые сани и мороз сорок градусов — езда на пределе экстрима. Все мы оделись так, как только можно одеться человеку: ватные штаны, валенки с суконными портянками, новые овчинные шубы, шапки ушанки и меховые рукавицы. Мне казалось, что внешне я похож на куклу «Ванька-встанька», но в отличие от этого Ваньки подняться практически было невозможно.

— Ничего, зато не будет холодно, успокаивал нас начальник партии. Действительно, когда мы забрались поверх груза и нашли удобное расположение, нам было жарко. Примерно, в девять часов мы отчалили от складов Управления в холодную неизвестность. Трактор впереди тарахтел, выпуская белые дымовые кольца. Сани плавно скользили, не доставляя нам никаких неудобств.

Первое время после выезда мы общались, обговаривая будущее трудовое лето. Кто-то из сидящих и лежащих в санях пассажиров, уже бывал в таких экспедициях, а кто-то, вроде меня, впервые готовился к полевым разведочным работам.

Часа три пути и неподвижное наше состояние начало давать нам почувствовать, что мы едем не на южный курорт в купейном вагоне. Один из моих попутчиков соскочил с саней и пошёл следом за ними. Я решил повторить его подвиг и тоже спрыгнул вниз. Скорость движения трактора и скорость пешехода примерно равны, но в данной ситуации, чтобы не отстать от саней, нам — «ванькам встанькам» — требовалось приложить немало усилий. Через полчаса такого хода становилось жарко, только пар клубами валил из-под надвинутой на лоб шапки. Потратив запас сил, мы догнали сани и снова залезли наверх.

Ближе к вечеру стало темнеть, и выходить на послесанную прогулку было опасно. Но мороз крепчал, сидеть в санях, даже в образе Ваньки, становилось холодно. Мы развернули кукули и прямо в валенках залезли в них. Ожидаемого утепления не чувствовалось.

— Кукули согревают человека, когда он догола раздетый, а так — никакого эффекта, — это объясняла нам одна торчащая из соседнего кукуля голова бывалого полярника.

— Нет, уж, — возразил я, — мне почему-то раздеваться сейчас не хочется.

— Тогда жди прихода весны, — пошутил он.

Наверно весной он называл тот период времени, когда мы своими телами обогреем сам кукуль.

Действительно, со временем холод отступил, и стало приятно и тепло. Одно неудобство было в этом положении — не поступал в кукуль свежий воздух, а вокруг его выходного отверстия образовались сосульки и мороженое обрамление.

При свете фар трактора мы устанавливали временные палатки, чтобы было, где провести время до утра.

Следующие два дня были полностью посвящены благоустройству базового лагеря. Мы установили несколько больших и малых палаток для жилья коллектива, палатки «столовая» и «кухня», потом палатку «пекарня» и совсем маленькую, одноместную палаточку для пекаря и шеф-повара. В связи с тем, что в партии Карпа людей значительно больше, чем у Акраминского, и рабочий период длиннее, то всё базовое строительство было значительно основательней и капитальней.

Следующие дни были посвящены работам по разметке и установке оборудования для будущих шурфов. Приходилось прокладывать дорожки в снегу и расчищать площадки. Мороз не ослабевал, поэтому длительное пребывание на воздухе было трудным и опасным. Приходилось, чтобы не останавливать работы, время от времени менять людей. За восемь часов светового дня каждому работнику приходилось работать по четыре часа.

Леонид Петрович имел большой опыт в проведении таких работ и знал, кто, чем и когда каждый должен заниматься. Он пригласил инженерно-технический персонал к себе в палатку для разработки планов, объёмов работ на лето и для распределения маршрутов по рекам региона.

Данная местность по оценкам прошлых экспедиций богата золотоносными месторождениями, жилами в горных массивах. Чтобы точно установить места, расположение и мощность золотоносных жил, нам нужно было обследовать все ручьи и реки, промыть шельфовые пески, и по количеству золотого остатка в лотках ориентировочно наметить истоки появления этих золотых вкраплений.

Но это всё будет после таяния снегов и освобождения рек ото льда.

В первых числах апреля погода преподнесла подарок в виде солнечных и достаточно тёплых дней. Работа на базе закипела ударными темпами. Появился материал для геологического анализа в виде породы, вынутой из первых шурфов. Работа однообразная, тяжёлая, нудная. У меня не было большой охоты выходить на документирование отвалов, но без него нельзя — для этого и бились шурфы глубиной до десяти метров. Рыхлые отвалы брались на лотки для промывки.

И всё-таки, у меня было много свободного времени. Карп, видя мою кислую физиономию, сказал:

— Десятого числа у нас будет вертолёт, привезёт кое-какое оборудование для бурения мини скважин, полетишь этим же вертолётом в Певек, оформишь документы на доставку дополнительных продуктов, вот список. Зайдёшь к Илларионову и напомнишь ему о наборе и оформлении рабочей бригады для бурения, а также для сопровождения вас, геологов, в маршрутах по рекам. Скоро будут выходы.

— Хорошо, я с удовольствием, — согласился я, — а как я обратно?

— Это с Илларионовым тоже решишь.

Как и предполагалось, через три дня грузовой вертолёт МИ-4 привёз оборудование для скважин. После разгрузки я быстро занял местечко в грузовом отсеке и с «комфортом» вылетел в Певек.

В этот же день я зашёл к Главному геологу.

— Ну, здравствуй, банкир, — опять вспомнил он мою шуточную кличку, — как долетели?

— Нормально, без происшествий.

— Вот это радует. А то два дня назад у нас случилась беда.